– Сегодня я видела, как ты гуляешь по скалам, – серьезным голосом произнесла Киёми-сама и внимательно всмотрелась в мое лицо. Я непонимающе заморгала. – Ты глядела на море, на то, как отплывают торговые корабли. И в тебе… было столько тоски, Юмеко-тян… Уже не в первый раз. Скажи, ты хочешь уплыть с островов Цуки?
– Нет! – Я быстро покачала головой. – Мне тут очень хорошо, Киёми-сама. Здесь ты, Клан Луны, ками, ёкаи. Здесь мой дом.
– Верно, – даймё кивнула. – Эти острова навсегда останутся твоим домом. Тебе здесь всегда рады, Юмеко-тян. Но я знаю ёкаев и уже видела такую тоску. Ты прибыла к нам из храма Тихих Ветров, что на территории Клана Земли, ты побывала в Кин Хейген Тоши и на землях Тени, пересекла Драконий Хребет и море Кайхаку. Ты перевидала больше мест, чем большинство моих подданных, тебе довелось стать свидетельницей таких событий, о которых многие слышали лишь в легендах. Но от этого только хуже, правда ведь?
Я сглотнула и посмотрела на свои руки.
– Повидать мир – моя большая мечта, Киёми-сама. Но куда важнее – обрести дом. Империя никуда не денется. Но вот… – Я сжала кулаки, тихо вздохнула, пряча глаза, чтобы она не увидела правды. Тоски, от которой я никак не могла отделаться. – Gomen… – прошептала я. – Я счастлива здесь, но…
– Дочь моя, – нежным голосом позвала Киёми-сама. – Ты ведь кицунэ. Пускай и не сразу, но я поняла, что некоторых духов не удержишь. Мир зовет их за собой, они слышат его песнь в вое ветра, среди облаков, у горизонта. И чем крепче ты в них вцепляешься, тем громче звучит эта песнь. А потом становится оглушительной. Мы нашли друг друга, – продолжила даймё. Ее голос был нежен, как лепестки сакуры. – У тебя теперь точно такая же связь с этими островами, как и у меня самой. Твой дом никуда не исчезнет. Но ты слышишь зов мира, и от этой песни невозможно отрешиться.
Даймё Цуки выпрямилась, уверенная, грациозная, и посмотрела на меня сверху вниз.
– Однажды ты унаследуешь этот клан, дочь моя, – сказала она. – Когда я уйду к праотцам, ты возглавишь нашу семью и будешь хранить Драконий свиток, чтить договор с ками, защищать эти острова – все это ляжет на твои плечи. Но ты еще такая юная, а я вовсе не собираюсь на покой. Я могу найти в себе силы и отпустить тебя.
Киёми-сама ласково мне улыбнулась, но в темных глазах поблескивали слезы.
– Корабль, на котором сюда привезут посланника семейства Мицу, называется «Лазурный змей», – тихо продолжила она. – Капитан – мой добрый приятель. Когда придет пора отплывать к землям Клана Воды, я легко уговорю его взять еще одного пассажира до города Сэйрю. А оттуда можно отправиться в любой уголок империи!
Сердце у меня подскочило, но я покачала головой.
– Не могу же я вот так просто исчезнуть, Киёми-сама, – возразила я. – А как же Цуки? И другие кланы? Все знают, что я твоя дочка. Если я вот так пропаду…
– Я всем скажу, что ты отправилась в паломничество, – спокойно пояснила даймё. – Никто ни о чем расспрашивать не станет. Не волнуйся, доченька, – она хитро улыбнулась краешком рта. – Остальная империя считает выходцев из Клана Луны эксцентричными чудаками. Иногда это очень выручает.
Она наклонилась, взяла меня за руку и подняла, а потом заглянула мне в глаза.
– Раньше я очень боялась, что однажды ты просто исчезнешь и я никогда больше тебя не увижу. Но ты выросла, и на твою долю уже выпало немало испытаний. Если мир зовет тебя, я должна тебя отпустить. Я буду верить, что ты ко мне вернешься.
Я кивнула. В горле встал ком, а глаза защипало от слез.
– Обещаю, – прошептала я. – Мне… мне правда очень надо уплыть, Киёми-сама. Я столько всего хочу увидеть! Но это не навсегда. Я обязательно вернусь. Теперь, когда я тебя нашла, нас уже ничего не разлучит.
Как не смогло разлучить прежде.
Из личного дневника даймё Клана Луны, последний день лета
Сейчас часто можно услышать истории о бродячей лисе. Обычно она является в обличье скромной крестьянской девушки, но порой превращается в ёкая со сверкающими золотистыми глазами. Встретить ее можно где угодно – на мосту в долине Кин Хейген Тоши, в дремучих лесах Каге, на высоких склонах Драконьего Хребта. Ее видели в пещерах, маленьких крестьянских деревеньках и просто на дорогах в самых разных уголках империи. Некоторые рассказывают о ее благородстве и доброте, о том, что лиса ищет тех, кто нуждается в помощи. Кто-то считает, что она – озорница, приносящая хаос, и, если уж ее где заметили, жди беды. Но во всех историях лиса в итоге помогает тем, кого встретила: иногда это происходит случайно, иногда – по стечению обстоятельств или в разгар сумятицы. А когда она уходит, людям, несмотря на благодарность, трудно побороть недоумение: они даже не всегда понимают, взаправду ли все это было – или только почудилось?
Но однажды, через много лет после того, как слухи о лисе начали ходить в народе, она исчезла. Сперва этого никто не заметил, и никто не мог взять в толк, почему так случилось, хотя многие считали, что своенравному ёкаю просто надоели все эти путешествия и он решил вернуться к нехитрой жизни полевой лисы. Больше бродячей кицунэ в Ивагото никто не видел, но истории о ней сохранились и стали легендами.
А через несколько лет после того, как бродячая лиса пропала, даймё Клана Луны покинула этот мир. Говорят, умерла она тихо, в кругу семьи и членов клана, и единственная дочь тоже была рядом. Те, кто знал даймё Цуки при жизни, запомнили ее красивой, но строгой и серьезной женщиной, которая никогда не улыбалась, но в последние годы выглядела счастливой и умиротворенной и рада была передать свою мантию правительницы дочери. Дочь оказалась не готова ко всему, что на нее свалилось, и первое время ей пришлось несладко, но ками и народ направляли ее, и в итоге она стала предводительницей, которой ее мать могла бы гордиться.
Сегодня мы отмечаем сто лет с Ночи Дракона. Сто лет назад мы дали отпор Генно, демонам из Дзигоку и девятихвостому лису, на миг возомнившему себя богом. Время вспоминать и праздновать, время почтить тех, кто отдал жизнь, чтобы помешать безумцу уничтожить империю. Сегодня весь Клан Луны ликует, и империя празднует вместе с нами, но мне немно-го грустно. Для смертного столетие – это целая жизнь, и те, кто бился с нами в ту ночь, уже давно ушли к праотцам. Но я кицунэ, и в моих жилах течет отцовская кровь. Для лисы столетие – лишь краткий миг, и я помню тот день так отчетливо, будто он был позавчера.
Друзья мои. Где бы вы ни были, надеюсь, вы счастливы. Мне же пока не посчастливилось ни с кем из вас встретиться. Я пересекла всю империю в надежде найти хоть кого-то из вас, уловить знакомый промельк, но, кажется, судьба не спешит нас сводить. Что ж, так тому и быть. Я искренне верю, что однажды мы встретимся, и, когда это случится, нам покажется, что мы вовсе не расставались. Хотя, наверное, вы очень удивитесь, узнав, что ваша наивная, беспечная лисичка стала даймё целого Клана Луны. Мне столько всего надо вам рассказать, друзья мои, но я дождусь встречи наших душ. В конце концов, я ведь кицунэ. У меня есть время.
Я отложила перо, пробежалась взглядом по подсыхающим чернилам, аккуратно закрыла дневник и вернула его на полку над моим столом.
В дверь вежливо постучали.
– Моя госпожа? – позвала Хана, одна из моих прислужниц. – Юмеко-сама, уже пора. Вы готовы?
Я вздохнула.
– Да, Хана-сан, – я поднялась и повернулась к дверям. – Прошу, входи. Не надо прятаться за дверью, как юрэй. Помнится, недавно меня вот так же Мисако испугала, так я чуть сёдзи не подожгла.
Дверь отодвинулась. На пороге показалась юная хорошенькая девушка. Она быстро поклонилась и переступила порог.
– Моя госпожа, меня послали сообщить вам, что гости уже начали собираться, – проговорила она и выпрямилась, скользнув взглядом по моему наряду. В нем, как и полагалось, присутствовали цвета нашего клана: кимоно было черным, нижняя рубашка – серой, а шелковую ткань украшали сотни серебристых листиков. Но если присмотреться внимательнее, можно было заметить среди серебра еще пять ярких цветов. Каждый символизировал одну душу. Сегодня этот узор показался мне особенно уместным.
Хана задумчиво улыбнулась, и я заключила, что наряд ей понравился.
– Благодарю, Хана. А теперь прекращай за меня беспокоиться и иди праздновать. До завтра точно не понадобится никому расчесывать волосы или мести полы. Я знаю, что Мисако уже ушла в город. Беги за ней, угостись моти, запусти бумажного дракона. Сегодня радостный день, мы чтим память героев, погибших сто лет назад. У тебя есть фонарик? Сможешь запустить его по реке?
Девушка энергично закивала.
– Да, Юмеко-сама! Мой прапрадедушка был одним из асигару, которые сражались с войском демонов! Увы, он погиб, но мы никогда не забудем его жертвы!
– Правильно. Почти его память сегодня. И пусть о нем не забывают никогда. Ну же, беги. – Я кивнула на коридор. – Повеселись на славу. Чтобы до завтрашнего утра я тебя тут не видела!
– Хорошо, Юмеко-сама!
Хана поклонилась и убежала вприпрыжку, топоча подошвами сандалий по деревянному полу. Я улыбнулась ее радости, а потом последний раз посмотрела на себя в зеркало.
На меня взглянула кицунэ с заостренными ушками и золотыми глазами. Я удовлетворенно кивнула. Посланники и представители других кланов часто не могли скрыть удивления при виде меня. И не из-за моей лисьей природы, открытой совсем немногим. Они ожидали увидеть пожилую даму, морщинистую старуху, умудренную опытом. А не девчонку, порой годящуюся им во внучки. Я отказывалась носить высокую прическу на затылке – гребни и шпильки больно царапали мне голову – и всегда ходила с распущенными волосами, длинными, до самого пояса. Я мало походила на мудрую и уважаемую правительницу, и вскоре, как в случае с госпожой Ханшу, поползли слухи. Пока что, учитывая изолированное положение наших островов, они оставались лишь слухами, но я понимала, что рано или поздно вся империя узнает, что даймё эксцентричного, «не от мира сего» Клана Луны – не вполне человек.