– Конечно пригодятся. – В голове Радара жадность победила страх. – Много-то принес?
– А это мы сейчас поглядим, – сказал Фил, слезая с велосипеда и вынимая мачете. – Радар, вон туда посвети.
Радар подошел к прожектору и направил его туда, куда попросил Фил. Со стен раздался стон, Радар оказался прав: по полю в сторону стаба действительно бежала толпа зараженных.
– Не дрейфь, портовые! Там одни бегуны, – окинул зорким глазом приближающуюся толпу Буран. – Огнестрел кладем на стену, патроны не тратить. Берем только арбалеты и клинки. Сбрасывай лестницы!
Со стен полетели вниз веревочные лестницы.
– Радар, остаешься возле пулемета! Мало ли что еще может из темноты выпрыгнуть, – продолжал раздавать указания Буран. – Мужики – вниз, бабы – на месте.
Со стен, скользя по лестницам из веревок, посыпались мужчины, на ходу заряжая арбалеты или выхватывая топоры, тесаки и монтировки. К раскручивавшему мачете в руке Филу подошел недовольный отец Алексий.
– Фил, я от тебя такой подставы не ожидал…
– Становись цепью! – Зычный голос Бурана перекрыл бурчание священника. – Не бежать, из строя не выбиваться! Следите за своими соседями! Если кто упал – помогайте подняться, насели на кого – помогаем отбиться! Арбалетчики, гото-о-овсь!
До набегающей волны тварей оставалось метров двадцать.
– Огонь! – скомандовал Буран и выстрелил из арбалета сам.
Людей с арбалетами в строю было человек пять, а после их залпа завалился на спину, в агонии дергая ногами, только один бегун. Фил мог спокойно поставить все оставшиеся у него спораны на то, что этот точный выстрел произвел Буран. Тот тут же подтвердил свое реноме бывалого вояки с монстрами. Буран подкинул свой тяжелый арбалет, перехватил его за цевье и ловко врезал прикладом подбежавшему зараженному по лицу. Бегун завалился на спину, а Буран выхватил из-за пояса геологический молоток и одним резким ударом вогнал его в череп упавшей твари.
На Фила насели сразу два противника: невысокий плотный мужик в джинсах и клетчатой рубахе и высокая, сухая как вобла, дама в остатках синего платья. Фил крест-накрест полоснул мужика по груди мачете, рассекая рубашку, кожу и мышцы. Удар вышел зрелищным, но малоэффективным. Мужик лишь слегка качнулся и продолжил переть на Фила, а вот дама умудрилась одним взмахом руки распороть Филу лоб чуть ли не до кости. На глаза побежала горячая кровь, ослепляя наемника, и Филу пришлось бы совсем туго, если бы рядом не раздался громоподобный рык священника:
– Держись! – И на голову бегуна-мужика опустилась кувалда. Голова лопнула как шарик, наполненный кровью.
– Эй! Святой отец, ты полегче со своим молотком! Спораны побьешь! – прокричал рядом Буран.
Отец Алексий пожал плечами и обратным замахом угодил в грудь даме в синем; та, как ядро, влетела в набегающую толпу тварей, раскидав нескольких из них.
– Спасибо, – прохрипел Фил. Справа от него бегун сбил на землю одного из защитников и пытался отжевать ему руку. Фил подскочил к борющимся и в два удара отделил голову твари от туловища. Наемник помог подняться мужику, тут же развернулся и обрубил руку схватившего его зараженного по предплечье. Тварь, не выразив никаких сожалений о потере конечности, протянула к Филу вторую руку, но вмиг лишилась и ее. Еще одним ударом наемник вскрыл горло бегуна до позвоночника, пинком в грудь сбил его на землю и, подняв мачете, в ярости заорал. Черт, ведь он настоящий пес войны, а не все эти бывшие гражданские! Если даже служитель церкви на ура сносит головы тварям, то Фил обязан разрывать их на части сотнями. Голыми руками! Фил зарычал и огляделся по сторонам в поисках новой жертвы, но увидел лишь озадаченные лица защитников Порта. Враги кончились, и пока все приходили в себя после этого скоротечного, но жесткого боя, невозмутимые трейсеры вырезали споровые мешки у зараженных.
– Хорошая разминка и отличная добыча! Почти сорок споранов! – отрапортовал довольный Буран – Ты бы, Фил, почаще в гости заходил.
Ликование Бурана было понятным: люди в основном отделались мелкими ссадинами и царапинами, а ходить на охоту за споранами не пришлось – добыча сама прибежала в руки.
– Я сегодня щедрый, могу за ночлег и простое «спасибо» вам места рыбные показать. Сами будете загоны делать, – предложил Фил.
– Добро! – обрадовался отец Алексий. – а Маринка где? Неужели расстались!?
– Опять ты за свое! Не сходились мы…
– Ой, дурак, ой дурак! Такую девку упустил!
Фил зарычал снова, но на этот раз от своего бессилия и упертости отца Алексия.
– Все! Закончили обсуждение моей несуществующей личной жизни! Мне с вами пошептаться надо. С глазу на глаз.
– Можно и пошептаться. Жгут! – окликнул Буран одного из трейсеров. – Трупы собрать и вывезти в лесок.
– Может, утром… – попробовал отвертеться трейсер.
– Утром под стенами уже элитник сидеть будет. Выполняй!
Жгут понуро пошел организовывать людей, а священник, трейсер и Фил направились в стаб. Отец Алексий с Бураном успели устроить себе подобие штаба и администрации, где Фил и рассказал им о своих приключениях.
– Вот же антихристы! – возмутился отец Алексий, услышав о Тараканьих Бегах.
Буран был более сдержан:
– Ты представь, сколько всякой сволочи тут в Улье образуется. Это они там, в нормальном мире, под маской цивилизации скрываются. А тут судов нет, ментов нет, да что там – законов нормальных нет. Сначала пачку от сигарет на газон кинул – не штрафанули. Потом полмагазина вынес – не посадили. И все, понеслось! Гуляй, рванина!
– Все равно так нельзя, – уперся священник.
– А ты положи руку на сердце и скажи, отправил бы ты Дублона за всей его гоп-компанией на Бега? И глазом бы не моргнул, поди?
– Но Маринка, она же не такая! – продолжил гнуть свою линию отец Алексий.
– Не такая, – согласился Буран, – но лес рубят – щепки летят.
– Значит, собираемся и идем в Колизей!
– Штурмом брать будем? Или предложим им все наши сорок споранов? Я, знаешь ли, не люблю, когда меня прогоняют пинками или высмеивают. Авантюра, которую предлагает Фил, более реальна.
– Ты мне поможешь? – с надеждой спросил Фил.
– Помогу? Нет. Ты же понимаешь, что эту реку Стервой назвали не за красивые синие волны и не за плакучие ивы по берегам. Сгинуть там можно на раз. Поэтому помогать я тебе не буду, я войду в долю.
Фил набычился:
– А если жемчуга на все дела не хватит?
– А я не гордый. Мне жемчугов не надо, янтарем обойдусь, – хитро подмигнул Буран.
– По рукам! – обрадовался легкому выходу из ситуации Фил.
– Ты бы не сильно радовался – нам пахоты предстоит выше крыши, – вернул Фила с неба на землю Буран.
Дальше отец Алексий с Бураном начали хвастаться перед Филом своими планами по развитию стаба. И что генератор они собираются подключить, и что сегодня стаб пополнился двумя новыми жильцами, а благодаря задушевным беседам отца Алексия и бывшая братва Дублона решила поучаствовать в строительстве светлого будущего отдельно взятого стаба. Фил поначалу отвечал воодушевленными «ага» и «угу», но потом очередная бессонная ночь победила его стойкую натуру, и он уснул на столе, подперев руками подбородок.
Утром Фил обнаружил себя спящим на диванчике, и это было хорошей новостью. Плохая заключалась в том, что его активно тряс за плечо Буран, а солнце только-только показало свою макушку над землей. Фил открыл один глаз, увидел это безобразие и быстро его закрыл.
– Вставай, вставай! Кто обещал пахать, как вол? Без труда, мой друг, не вытянешь жемчужину из пруда!
Через пятнадцать минут Фил с Бураном в компании с трейсером Жгутом выехали за ворота на одном из джипов, реквизированных у портовых бандитов. Джип взял резвый старт, весело посвистывая пулевыми пробоинами, которые еще не успели заделать. Фил, переживший подряд несколько веселых ночей, легко поддался плавному укачиванию машины и снова вырубился. Когда Буран его расталкивал во второй раз, Фил подумал, что начинает ненавидеть трейсера все сильнее и сильнее.
Машина стояла на берегу речки, и трейсеры внимательно осматривали ее берега. Фил потянулся, разминая затекшие мышцы.
– Что? Уже приехали? Это Стерва?
– Ха, если бы все так было просто! Это один из ее притоков, – усмехнулся Буран, подходя к багажнику и открывая его. – Я же тебе обещал работу до седьмого пота? Вуаля!
В багажнике лежали пилы и топоры.
– Мы что? Будем строить плот? – удивился Фил.
– Ну, что-то типа того.
После ударной шестичасовой рубки деревьев, спиливания сучьев и связывания бревен Фил, наконец, увидел это «что-то типа того». Снизу это был все-таки плот, а вот сверху… сверху их средство передвижения больше всего напоминало хатку безумного бобра. После того как основа плота была готова, трейсеры набросали на нее крупные ветки, сделав подобие хаотического шалаша. Пока Фил с сомнением рассматривал это чудо инженерной мысли, Буран насобирал кусочки древесной смолы, мелкие ветки и пучки листьев, побросал это все в котелок и начал готовить странное варево.
– Мы, правда, поплывем на этом? – спросил Фил, указывая на гору веток. – Может, лучше моторку или катер найти?
– Ага. Ты звуком мотора соберешь всех зараженных с обоих берегов. В воде на нас не нападут, но и высадиться не дадут. Большинство тварей особым умом не отличается. Плывет куча веток – ну и шут с ней. Не разглядят человеческий силуэт, так и пропустят мимо.
– А это что? Надеюсь, не ужин, нам готовишь?
– А то, чтобы твари нас не только не увидели, но и не почуяли. У них нюх чуть ли не лучше зрения. Так что сейчас – купаться, а потом будем этим натираться.
После процедур по уничтожению «духа человечьего» трейсеры с Филом загрузили свои пожитки на плот и, орудуя длинными шестами, вывели его на русло. Плот, скрипя и медленно кружась, начал набирать скорость.
– Всем в норку! И сидеть там тихо как мышки, до тех пор, пока не пристанем!
Фил пролез за трейсерами в шалаш через лаз, который Буран тут же заделал ветками. Наёмник заметил, как трейсеры цепляются за веревочные петли, пропущенные через бревна плота. Он рассмеялся: