Белла одарила своего неожиданного спасителя самой обольстительной улыбкой из своего богатого арсенала. Что говорить, аферистка была замечательной актрисой! Злоба на ее лице сменилась растерянностью невинно обвиненной в страшных грехах жертвы.
– Господин полковник! Эти двое хотели меня… ну вы понимаете… взять силой, – пролепетала Белла, пустив слезу и зашмыгав носом.
– Ах ты, курва! – бросился было на Беллу Буран, но в воздухе коротко свистнул кнут, и трейсер опустился на колено, приложив руку к шее, на которой вспухала багровая полоса. – Да врет она все!
– Еще раз говорю: мне плевать, кто кого и сколько раз изнасиловал, – не повелся на внезапное повышения до «полковника» Гад. – Вы – на поле! Дамочка – в барак! Увижу, что устроили разборку, получите по тридцать плетей!
Позади уставившихся друг на друга с бескрайней ненавистью участников свары хлопнула дверь кабины грузовика, и кто-то спрыгнул на землю. А потом раздался голос, от которого Фил с Бураном подпрыгнули вверх на целый метр.
– Гад, что у вас здесь за шум?
Наемник обернулся и увидел еще одну особу, на голову которой он готов был сыпать проклятия круглые сутки. Перед ним, раскрыв рот от удивления, стояла Маринка в форме Исхода.
– Ты?! – почти одновременно произнесли Фил и Маринка.
– А можно мне не в барак? – игнорируя Маринку, продолжила прицельно стрелять глазками в Гада Белла. – Я же слабая женщина…
– Заткнись! – прошипела Маринка, даже не глядя на Беллу Яковлевну, и кивнула на трейсера с наемником. – Давно эти здесь?
– Уже пару недель. Ветер привез, – ответил Гад.
– Да-а-а. У нас под самым носом… – протянула Маринка. – Значит, так: этих я забираю.
– А работать кто будет? – проворчал надсмотрщик.
– Эта, – показала Маринка на Беллу. Та резко побледнела, поняв, что бараков ей не избежать.
– Конвой дать? – спросил Гад у Маринки.
– Не надо. Они сами со мной пойдут. Пойдете же, мальчики?
Фил и Буран кивнули. А какие у них быть варианты? Гордо отказаться и пойти косить капусту?
– Одну секунду. – Фил подошел к Белле, сорвал с ее шеи бусы и снял с них три белых шарика. – Одну съела, зараза?
Белла отвела глаза.
– Это жемчуг? – удивилась Маринка и выхватила из рук Фила одну жемчужину. – Точно – теплеет! Эта моя, у нас договор был.
Девушка шустро спрятала жемчужину в карман.
– Ладно. Оставь себе, – милостиво махнул рукой Фил. – Но у меня просьба одна будет: Какая у вас тут самая мерзкая работенка есть?
Гад не отвечал. У него произошло короткое замыкание всего того, что ему заменяло мозг. Только что на его глазах один оборванец легко сдернул с шеи другой оборванки целое состояние! Нет, не так: целых три состояния! При этом Гад сам себе признавался, что если бы он не знал, что у этой барышни на шее не обычные дешевые пластиковые шарики, а жемчужины, он бы ни в жизнь не догадался придушить гражданку темной ночью этими же бусами, забрать жемчужины и убежать через пустыню в поисках лучшей жизни. Ловко их спрятала у всех на глазах чертовка! Ладно, одну жемчужину забрала Маринка, но две другие сейчас держал в руках почти что раб. И Гад никак не мог отвести от них взгляд, нервно стискивая кнут.
– Гад? – попыталась вывести его из транса Маринка. – Тебя спросили про работу.
Гад поднял глаза на Маринку:
– Это жемчужины? Белые?
– Да. Но ты не имеешь к ним никакого отношения, – отрезвила главного надсмотрщика Маринка. – На эти жемчужины планы у Шкипера.
Гад нервно сглотнул, и Фил понял, что упомянутый Шкипер – это серьезно. Настолько серьезно, что одно лишь его имя привело Гада в чувство. Но Фил не понял, какие планы могут быть у этого Шкипера на его, Фила, жемчуг?
– Работа, Гад, – продолжила настаивать Маринка.
– Цех разделки. Это там, где головы зараженных потрошат. Руки по локоть в крови, кожа облазит. Вонь страшенная, – выдал живописное описание лучшего курорта трудового лагеря Гад.
– Можно, я горячо попрошу вот эту мадам туда отправить? – Фил кивнул на Беллу.
– Легко. Гад, распорядись! – Маринка протянула Филу руку. – И будем считать, что все наши разногласия и непонимания позади, да?
– Ага. Настолько позади, что мы прямо сейчас начнем тебе в любви наперебой признаваться, – выразил их общее с Филом мнение Буран.
– Гад, тебе еще два человека в цех разделки не нужны? – невинно поинтересовалась Маринка у старшего надзирателя. – На пару недель, чтоб гонору у них поменьше стало.
– Пристроим, – с готовностью ответил тот.
Фил с Бураном тяжело вздохнули.
– Вещи свои можно забрать? – спросил наемник, уровень гонора которого мгновенно снизился.
На сборы Гад выделил десять минут, опять пригрозив поркой за опоздание. Но напарники уже через пять минут стояли возле КПП трудового лагеря.
– Ну как вам воздух свободы? – полюбопытствовала Маринка, когда Фил с Бураном вышли из ворот. – Сладок и приятен?
– Мне что-то подсказывает, что долго мы на свободе не задержимся, – ответил ей Буран.
– А это уже целиком и полностью от вас зависит.
– Опять надо будет норму выполнять? – ехидно спросил Фил.
Маринка пропустила эту шпильку мимо ушей и ответила абсолютно серьезно:
– Нет. У Исхода с вами связаны серьезные надежды. И если вы их оправдаете, то получите такую свободу, о которой и мечтать не думали.
Фил следовал за Маринкой и думал, о чем же ему мечтается и куда Маринка их ведет. В сырые подвалы, где им начнут ногти один за другим выдергивать? Или так с человеком-надеждой не поступают? Так, может, им отдельные апартаменты выделят и слуг приставят? Фил не отказался бы жить в том милом щитовом домике, мимо которого они сейчас проходили. Ну и что, что возле него нет зеленого газона? Все познается в сравнении, особенно если сравнивать с палаткой, в которой спят восемь немытых тел.
Но Маринка вела их мимо домов, к тому холму, который Фил приметил еще из трудового лагеря. С обратной стороны холма, которая не просматривалась из-за забора, наемник увидел огромный круглый подземный ход, перегороженный монолитной серебристой переборкой. На ее идеально ровной поверхности не было ни сварных швов, ни торчащих заклепок. Подойдя ближе, Фил увидел свое отражение в идеально гладком металле. Он протянул руку, чтобы коснуться этой поверхности.
– Не смей! – грубо одернула его Маринка. – Отойди назад! И ты, Буран!
Маринка положила обе руки на переборку и закрыла глаза. Откуда-то сверху на девушку упал тонкий красный луч. Сначала он застыл на её макушке, потом начал все быстрее и быстрее очерчивать ее фигуру. Он метался с такой скоростью, что вскоре окрасил весь ее силуэт ярко-красным контуром.
Раздался мелодичный сигнал, луч исчез. Маринка сделала шаг назад. Переборка стала матовой, и по ее поверхности побежали темные линии, разделив ее на восемь секторов. Эти сектора с тихим шелестом разъехались, открывая проход.
– Эпическая сила! – выдохнул Буран.
– Нечего стоять, раскрыв рты! Пойдемте, вы внутри еще не такое увидите, – сказала Маринка и шагнула внутрь прохода.
Фил достал навигатор и включил поиск Кадета; метка возникла прямо перед ним.
– Вот как ты нас нашел, – глядя на навигатор, произнесла Маринка.
– И еще раз найду, если понадобится. – Фил убрал навигатор в карман.
Проходя мимо необычной переборки, отъехавшей в стены, Фил удивился ее массивности. Сектора были как минимум полуметровой толщины, и весить должны были по нескольку тонн. Но, закрываясь за ними, они двигались так быстро, словно были сделаны из бумаги. Круглая дверь снова стала монолитной и зеркальной.
Фил оказался в тоннеле диаметром метров десяти. Его стены давали приглушенный голубоватый свет, не дававший разглядеть ничего дальше вытянутой руки.
– Это мы куда угодили? – сдавленно поинтересовался Буран.
– Стойте и не шевелитесь, – прошептала в ответ Маринка.
На потолке над ними вдруг зажегся целый хоровод разноцветных огоньков размером с теннисный мячик. Огоньки опустились и, проигнорировав девушку, начали кружиться вокруг Фила и трейсера.
– А можно в трудовой лагерь вернуться? – Нервы у трейсера не на шутку разыгрались от этой дьявольщины.
Фил тоже ощущал себя совсем не в своей тарелке. Когда огоньки подлетали ближе к его коже, он ощущал неприятное покалывание, как от слабого электрического разряда.
– Нет уж, ребятки, назад в палатку нельзя. Отсюда вам вообще только одна дорога светит. Либо с нами, либо…
– Понятно: на удобрения под капусточку пустите, – закончил фразу за Маринку Фил.
– Не обязательно. Можем и под перцы закопать.
Огоньки воспарили под потолок и исчезли. Буран выдохнул с заметным облегчением.
– Это вы сейчас нас на вшивость так проверяли? – Фил ощупал себя и остался доволен: вроде, руки-ноги были на своих местах.
– Провели полное сканирование. Определили, какое оружие или оборудование при вас есть. А также сняли биологический слепок.
– Какой еще слепок? – Фил ощупал себя еще раз на всякий случай.
– Биологический. На его основе потом можно определить доступ к различным уровням базы. Теперь ваше тело – ваш пропуск. Также вас можно моментально отыскать в любой точке нашей базы.
Пол под ногами Фила засветился мягким голубоватым цветом. Стоило сделать ему шаг, как загорался следующий участок пола. Буран настолько впечатлился этим эффектом, что прыгал с места на места и неподдельно восхищался гаснущим и загорающимся вновь полом. Фил подошел к стене и внимательнее осмотрел ее. Вместо ожидаемого серого бетона или каменной кладки он увидел странный пористый материал, теплый на ощупь и покрытый множеством ребер жесткости, которые напоминали оголенный хребет фантастически длинной змеи.
– Это все не ваше, – твердым голосом произнес Фил.
– Это наша база, – с нажимом возразила Маринка.
– Не думаю. С таким уровнем развития технологий ваши бойцы не отсиживались бы в кустах, как суслики, когда нападали на конвой внешников и отбивали тебя с Поэтом. Вы бы просто щелкнули пальцами, и броня превратилась бы в пластилин.