Батыр испуганно мотает головой.
Тамерлан подходит к Зухре.
Наступает остроносым, богато расшитым сапогом на ее валяющееся покрывало.
Хватает за волосы, приближает свое лицо к ее.
ТАМЕРЛАН. Забыла, откуда ты? Корни свои хотела обрезать?
Тамерлан начинает срезать под корень длинные черные пряди Зухры.
Та беззвучно и яростно плачет.
БАТЫР. Постой! (Делает движение вперед.)
Джагатаи скрещивают алебарды перед Батыром, не давая ему пройти.
Батыр вцепляется в алебарды, замирает.
ТАМЕРЛАН. Забыла про достоинство? Про девичью честь?
Голова Зухры уже наполовину острижена. Сквозь остатки волос кое-где светится нежно-бледная кожа головы.
ТАМЕРЛАН. Ты – на Памире. И всегда будешь там, куда бы ни уехала. Помни это.
Тамерлан обрезает последние пряди. Затем вынимает самодельный кляп изо рта Зухры.
ТАМЕРЛАН. Теперь – кричи, если хочешь.
Зухра жмурится, клонит стриженую голову на грудь, тихо скулит от позора.
В тишине раздается громкий незнакомый голос.
ГЛАВНЫЙ СКИНХЕД (по-русски). Вот ублюдки: свою же деваху…
В круг света уверенно шагают из темноты несколько мощных фигур: ГЛАВНЫЙ СКИНХЕД – дебелый мужик лет тридцати, в тонкой кольчуге, подпоясанный кушаком, с палицей в руках, на голове шлем-луковка с тонкой бармицей – и остальные СКИНХЕДЫ, они чуть младше, в кольчугах, с обнаженными мечами, в стальных шлемах.
ГЛАВНЫЙ СКИНХЕД (по-русски). Ну, братья-славяне, покажем чернушкам!
Даже не дослушав фразу до конца, скинхеды бросаются на противников с обнаженными мечами.
Начинается громкая битва. Джагатаи орудуют алебардами, скинхеды – мечами. Звон металла, тяжелые звуки ударов, громкое дыхание воинов. Сражение идет с переменным успехом.
Батыр пытается убежать с поля боя, но не успевает – его ранят. Он падает на землю, прикрывает голову руками. Скоро около него валяются остальные (то ли раненые, то ли мертвые).
На ногах остаются только Тамерлан и Главный Скинхед. Тамерлан до последнего обороняется блестящим кылычем, но под конец тот ломается о могучий меч Главного Скинхеда. Тамерлан, раненый, оступается и падает. Главный Скинхед замахивается мечом, чтобы нанести смертельный удар.
Батыр выхватывает алебарду у одного из неподвижно лежащих джагатаев. Замахивается и рубит по шлему Главного Скинхеда. Раздается оглушительный звук удара. Главный Скинхед падает как подкошенный.
Из-за туч выходит луна, заливает все ярким белым светом.
Батыр видит: кровавая мешанина из раненых человеческих тел под фонарем. Джагатаи – вовсе не в чаргахах и войлочных шапках; они в поношенных спортивных костюмах, дешевых китайских кроссовках, коротко стриженные.
Тут же валяется Тамерлан – в футболке и обтягивающих джинсах, ярких безвкусных мокасинах, с модной короткой стрижкой, в руке – сломанный кухонный нож.
Скинхеды – вовсе не в кольчугах и шлемах; они в черных джинсах и футболках, высоких шипованных ботинках, с наголо бритыми, обнаженными головами, на плечах синеют татуировки. В руках – ломики. Главный Скинхед лежит с проломленным черепом, из раны обильно течет кровь.
Батыр смотрит на свою руку.
В ней – белая металлическая труба со следами крови на конце.
Из дверцы магазинчика «24 часа» осторожно выбирается БЛОНДИН, славянской внешности молодой человек с выражением ужаса на лице, и опрометью убегает прочь.
Привязанная к дереву Зухра смотрит на Батыра расширенными от страха глазами. На ней – самая обычная одежда: джинсовая юбчонка, блузка в обтяг. Волосы у нее на самом деле неровно обрезаны ножом под корень.
Зажигается несколько окон в соседних домах. Раздаются взволнованные вскрики. Где-то далеко воет полицейская сирена.
С громким металлически звяком труба падает из рук Батыра на асфальт.
Батыр опрометью бросается прочь, в темноту арки.
ДВОР В СПАЛЬНОМ РАЙОНЕ НА ЮГЕ МОСКВЫ – НОЧЬ
Батыр, задыхаясь, бежит что есть сил по какому-то пустынному двору в предрассветных сумерках.
Высотный дом, несколько окон в нем светится. Одно из них – на втором этаже, с открытым балконом.
Батыр поднимает с земли камушек и бросает на балкон. С протяжным вздохом просыпается юная ЛЕЙЛА – она дремала там сидя, опустив голову на руки; вскакивает, перегибается через перила.
Батыр карабкается по решетке, закрывающей окно первого этажа. Хватается руками за перила балкона, подтягивается, встает на балкон с внешней стороны.
Батыр и Лейла обнимаются, прижимаются друг к другу лицами. Между ними – только балконная ограда.
ЛЕЙЛА. Батыр!
БАТЫР. Домой хочу.
ЛЕЙЛА. У тебя же денег на билет нет.
БАТЫР. На два билета.
ЛЕЙЛА. А как же?..
БАТЫР. Пешком пойдем?
В вышине рассветного неба слышится резкий крик беркута.
Батыр и Лейла изумленно поднимают головы на крик.
МОСКВА – УТРО
Уличные фонари гаснут в одно мгновение.
В городе – рассвет.
Гастарбайтеры в оранжевых тужурках высыпают на улицу, начинают работать лопатами, кирками, ломами. Их очень много, вся улица полна.
Откуда-то несутся обрывки радионовостей, кое-как прорываются сквозь музыку и утренние развлекательные передачи.
РАДИО 1 (по-русски). …сегодня ночью на юге Москвы группа киргизских скинхедов избила киргизскую девушку…
РАДИО 2 (по-русски). …в районе Варшавского шоссе произошло очередное столкновение радикально настроенных групп граждан с трудовыми мигрантами из стран ближнего зарубежья…
В море оранжевых спецовок и одинаковых хмурых лиц мы замечаем пару знакомых. Тамерлан стоит, угрюмо опершись о лопату, ссадины на его лице и руках кое-как замазаны йодом и залеплены пластырем. Один джагатай лениво ковыряется в земле киркой. Второй джагатай курит, сидя на корточках и держа папиросу в перебинтованной руке.
Гастарбайтеров так много, что улица стала вся оранжевая. Крошечные фигурки копошатся вдоль длинной канавы, как муравьи.
Огромный город внизу освещается первыми лучами солнечного света. Плотные потоки машин несутся по трассам. Мощный гул утреннего большого города: рев моторов, звуки электричек, хлопки дверей, звонки мобильных…
Над Москвой торжественно встает оранжевое солнце.