В свой первый день в колледже Таллула целует на прощание мать. В палисаднике она поднимает глаза и видит в окне своей спальни Зака и Ноя. Зак держит крохотную ручку Ноя и машет ей. Она видит, как он говорит:
— До свидания, мамочка. До свидания, мамочка.
Она посылает им воздушные поцелуи и уходит.
На автобусной остановке она ищет глазами Скарлетт. После этого первого раза Скарлетт больше не появлялась на автобусной остановке, а после рождественской вечеринки Таллула ни разу не видела ее и не говорила с ней, но по какой-то причине Скарлетт оставила отпечаток в душе Таллулы. Обе их встречи кажутся ей важными, она чувствует, что сейчас что-то должно произойти, некий третий акт, своего рода концовка. Подъезжает автобус. Она бросает последний взгляд на холм, в сторону Мейпол-Хауса, вздыхает и садится в автобус.
В тот же день после ланча Таллула решает посетить корпус, где расположено отделение изящных искусств. Раньше она никогда здесь не была. Это приземистое квадратное здание посреди кампуса, довольно некрасивое. Коридоры внутри увешаны слегка настораживающими автопортретами. Она находит в конце коридора дверь с надписью «Изобразительное искусство. Первый год обучения» и заглядывает в окошко. Комната пуста, но заперта. Она идет по другим коридорам, увешанным еще большим количеством картин, и наконец находит картину с подписью «Скарлетт Жак, 1-й курс».
Таллула останавливается. Это автопортрет Скарлетт в короткой футболке и просторных шортах, восседающей в похожем на трон огромном красном бархатном кресле, в тиаре набекрень, в высоких кроссовках. Волосы зачесаны назад, в ушах серьги-кольца, запястья унизаны цветными резинками. У ее ног сидит огромный коричневый пес, почти такого же размера, как Скарлетт, тоже в короне. Оба смотрят прямо на зрителя, пес — гордо, Скарлетт — с вызовом.
Это захватывающий образ. Он привлекает внимание сначала к Скарлетт, а затем ко всем остальным деталям: кучке серебряных и кремовых зарядных устройств на полу, отражающих свет, маленькому окошку позади с намеком на чье-то лицо, как будто наблюдающее за ней. На столе лежит пистолет, айфон, блюдо со свежим красным сердцем, которое выглядит так, будто оно все еще бьется. На другом столе торт, у которого отсутствует кусок, а на ноже, которым его разрезали, капля крови.
Таллула понятия не имеет, что все это означает, но картина написана красиво, как будто в выгоревших на солнце оттенках розового, зеленого и бледно-серого с резкими полосами и вкраплениями красного цвета. Она ловит себя на том, что шепчет: «Ух ты!»
— Потрясающе, не правда ли?
Она оборачивается на голос, прозвучавший за ее спиной. Ей казалось, что она одна. Перед ней девушка из банды Скарлетт, но она не может вспомнить ее имя.
— Да, я это к тому, что раньше я не видела ее работ, но эта картина невероятная.
— Ты в курсе, что она ушла из колледжа?
Таллула моргает, чувствуя в животе странное напряжение.
— Что?
— Скарлетт ушла. И не вернется. — Девушка издает ртом что-то вроде лопающегося звука, как будто Скарлетт — пузырь жвачки, который лопнул.
— Но почему?
— Никто не знает. Я все время пишу ей сообщения, и она все время отвечает, что сообщит мне, когда сможет, но она не может сказать мне прямо сейчас, так что да…
Таллула вновь поворачивается к картине.
— Какая жалость, — говорит она.
— Да, — соглашается девушка. — Гребаная идиотка. Такой труд, такой талант, а она взяла и бросила. И с концами. В этом вся Скарлетт. Загадка. Завернутая в одеяло. — Она улыбается. — Ты Таллула из автобуса, верно?
Таллула кивает.
— Мими. Мы встречались на рождественской вечеринке.
— Ах да. Привет.
Мими наклоняет голову к Таллуле.
— Изучаешь искусство? — спрашивает она.
Таллула мотает головой.
— Нет, просто захотелось посмотреть на картины. Кто-то сказал, что это стоит увидеть.
Мими пару секунд с любопытством смотрит на нее. Затем выпрямляется и говорит:
— Ладно, мне пора. Если вдруг увидишь в ваших краях Скарлетт, скажи ей, чтобы она перестала вести себя как идиотка и вышла на связь, хорошо?
Таллула улыбается.
— Обязательно, — говорит она. — Обещаю.
После этого, каждый раз выходя из дома, Таллула высматривает Скарлетт. Она знает, что парень Скарлетт, Лиам, учится в Мейпол-Хаусе, так что Скарлетт наверняка бывает в деревне. Время от времени Таллула пролистывает фотогалерею, чтобы посмотреть на себя и Скарлетт на рождественской вечеринке, и пытается вспомнить, что она чувствовала тем вечером, кем была, когда находилась под раскаленным светом внимания Скарлетт. Время от времени она набирает в Гугле имя Скарлетт, на тот случай, если та неким образом засветилась в газетах. Она не знает, где живет Скарлетт, лишь то, что это где-то в получасе ходьбы от деревни, что может быть где угодно. Рядом с Апфилд-Коммон есть как минимум три деревушки, и дороги между ними пестрят частными подъездными дорожками, ведущими к большим домам, в одном из которых, по мнению Таллулы, и живет Скарлетт.
А затем однажды, в последнюю неделю января, Таллула видит, как с пассажирского сиденья автомобильчика «Смарткар», припаркованного у «Ко-Опа» на главной улице деревни, выходит Скарлетт.
На ней шуба из искусственного меха, под ней что-то похожее на пижаму. Ее волосы растрепаны, на ногах пушистые носки и старые кроссовки. На водительском сиденье машины Таллула видит молодого человека. Он смотрит в свой телефон. Из машины доносится глухой ритм музыки. Спустя мгновение из магазина появляется Скарлетт с пакетом и снова запрыгивает в автомобильчик. Парень на водительском сиденье быстро смотрит на нее, выключает телефон, и машина уезжает по дороге, ведущей в Мэнтон.
Таллула стоит и смотрит, как «Смарткар» исчезает из вида, как будто это несет в себе ключик к его конечному пункту назначения. Потом она кое-что вспоминает. Несколько дней назад ее мать упомянула, что видела Кезию, одну из подружек Таллулы по начальной школе. Сейчас она работает в «Ко-Опе». Таллула не видела Кезию несколько месяцев. Последний раз это было, когда ее беременность только-только стала заметной, и Кезия положила руку ей на живот и издала такой звук, как будто она от изумления вот-вот готова упасть в обморок.
Когда через мгновение Таллула входит в магазин, Кезия сидит за одной из касс. При виде подруги ее лицо озаряется улыбкой.
— Лула! — говорит она. — Где ты пряталась?
Таллула улыбается и пожимает плечами.
— Сейчас я предпочитаю большие магазины, — говорит она, — и езжу на машине. Так легче со всеми этими подгузниками и молочными смесями.
Кезия тепло ей улыбается.
— Как малыш?
— Он просто чудо, — отвечает Таллула.
— Держу пари, любознательный.
— Еще нет. Он слишком мал для этого. Но все равно славный. Этакий маленький Будда.
— Дома с твоей мамой?
— Да, с мамой. И Заком.
— Правда? — говорит Кезия. — Я думала, вы с ним?..
— Да, было такое. А потом мы снова сошлись. Перед самым Новым годом.
Кезия искренне улыбается ей.
— Это просто потрясающе! — говорит она. — Я так рада. Вы двое просто созданы друг для друга.
Таллула натянуто улыбается.
— Это хорошо, — говорит она, — хорошо для Ноя. И приятно иметь еще одну пару рук. Ну, ты понимаешь.
— Ты выглядишь совсем по-другому, — говорит Кезия.
— Разве?
— Да, ты выглядишь, как бы это сказать, совсем как взрослая. Очень хорошенькая.
— Правда? — говорит Таллула. — Спасибо.
— Ты должна хотя бы разок выбраться вечером из дома. Со мной и девчонками.
— Да. Было бы неплохо. — Она не уверена, что ей это понравится. Ей всегда казалось, что должна иметься причина, почему она не поддерживает связь с подружками из начальной школы, но никогда не знала, в чем эта причина может заключаться — нечто глубоко укоренившееся в подсознании, нечто такое, что даже сейчас заставляет ее чувствовать себя странно при мысли о возможной встрече с ними.
— Та девушка, — говорит она, — которая только что пришла в пижаме? Ты знаешь, кто она?
— Ты имеешь в виду ту мымру?
Таллула слегка качает головой, пытаясь совместить то, какой ей видится Скарлетт, с тем, как ее может воспринимать кто-то другой, и лишь затем говорит:
— Да. Ту, в меховой шубе.
— Да. Это та, что живет в «Темном месте».
— «Темном месте»?
— Да, ну ты знаешь, большой старый дом в Апли-Фолд.
Она качает головой.
— Ты точно его знаешь, — говорит Кезия. — Это самый большой дом во всей округе.
Таллула снова качает головой и затем спрашивает:
— Что она купила?
Кезия презрительно фыркает.
— Зачем тебе это знать?
— Не знаю. Просто она… Я вроде как знаю ее по колледжу, и она ушла очень загадочно, никто не знает почему. Наверно, мне просто любопытно.
— Она купила ром, табак и тампоны. — Кезия закатывает глаза и добавляет: — Шалава.
— Она что-нибудь сказала?
— Ты шутишь? Как будто такая, как она, стала бы разговаривать с кассиршей в «Ко-Опе». — Она фыркает, а затем ее взгляд скользит через плечо Таллулы на покупателя, ожидающего обслуживания. — Лучше уходи, — говорит она. — Поцелуй за меня малыша. Приводи его в следующий раз, чтобы я могла на него взглянуть. Договорились?
Таллула улыбается.
— Обязательно. Обещаю.
Она медленно идет домой и на ходу большим пальцем гуглит на телефоне «Темное место». Появляется страница Википедии и на ней дом, как будто из сказки или из истории о привидениях. Таллула пробегает глазами текст, выхватывая фрагменты истории о кофейных плантациях, испанском гриппе, попытках убийств и людях, которым вороны выклевали глаза. Как странно, думает она, почему этот дом неизвестен и не открыт для публики? Как такое место может быть просто семейным жилищем, местом, где живет Скарлетт и куда она направляется в данный момент со своим табаком, ромом и коробкой тампонов.
Внезапно Таллулу охватывает любопытство. Она приседает, чтобы нащупать в рюкзаке ежедневник. Открыв его на последней странице, она пробегает пальцем перечисленные там контакты. Наконец ее палец застывает на имени Скарлетт. Прежде чем она успевает передумать, она пишет ей электронное письмо: