Но затем она смотрит на Скарлетт и видит перед собой шикарную девушку из колледжа, девушку, которой все подражают, и эта девушка с игривой улыбкой оглядывается на Таллулу и говорит:
— Давай. Я тебя не съем.
И она, цепляясь руками за влажные кирпичные стены, пока ступеньки ведут вниз, следует за ней в дыру.
— 25 –Июль 2017 года
Июнь переходит в июль. Ною исполняется год, затем тринадцать месяцев. Ким бросает подработку в агентстве недвижимости, расположенном на их улице. Райан отменяет свой первый отпуск на Родосе без родителей. На календаре на стене кухни Ким видит свой почерк на квадратике 17 июля: «Последний день семестра, Таллула». Она плачет.
Полиция наконец получила разрешение на обыск дома Жаков, но пока не обнаружила ничего подозрительного. Правда, выяснилось, что в ту ночь система видеонаблюдения не работала и все камеры были выключены.
— Это моя вина, — сказала Джосс Жак. — Я никогда не следую инструкциям должным образом. Это сводит Мартина с ума.
Вскоре после этого Скарлетт и ее семья улетели в свой дом на Нормандских островах и больше не вернулись.
Ближе к концу июля Ким отменяет свой августовский отпуск в Португалии на небольшом симпатичном семейном курорте с детским садом, который они с Таллулой часами изучали по фотографиям в буклете, представляя, как Ной там играет, заводит новых друзей — к тому времени, возможно, он уже будет ходить, — как плещется в воде детского бассейна с надувными крылышками на руках, в купальном костюме на молнии и панамке от солнца. Когда Ким объясняет свои обстоятельства, женщина на том конце линии проявляет невероятное понимание и полностью возвращает ей деньги. После этого Ким долго плачет.
Бывший муж Ким, Джим, бывает у них наездами. Он остается на несколько ночей, пока может не работать, пока его мать разрешает ему оставить ее, а затем вновь возвращается в Глазго. В каком-то смысле Ким предпочла бы, чтобы он вообще не приезжал. Пользы от его присутствия никакой — ни моральной поддержки, ни практической помощи по дому, только лишняя еда, которую нужно покупать, вечные чашки чая и простыни в стирку.
В начале августа он снова приезжает, и как только он входит в дом, Ким понимает, что с ним что-то не так. Он выглядит измученным и напряженным.
— Я только что видел эту женщину, — говорит он, роняя куртку и сумку на пол в коридоре. — Мать.
— Мэгс?
— Да. Или как ее там. Знаешь, что она мне сказала?
Ким опускает глаза. С первого дня полицейских поисков она всячески старается избегать Мэгс и Саймона. Завидев их, она переходит улицу, поворачивается и выходит из магазина.
— О господи, — выдыхает она. — Давай, говори.
— Она сказала, что, по ее мнению, Таллула и Зак сбежали. Что у них красивый и продолжительный медовый месяц. Она так и заявила: «Для них это было слишком — в столь юном возрасте стать родителями маленького ребенка. Так что я не удивлена».
Ким вздыхает и качает головой.
— А что ты на это сказал?
— Сказал, что она сошла с ума. Сказал, что ей нужно проверить голову.
— Саймон был там?
— Был.
— Что он сказал?
— Мало что.
— Ты напомнил ей, что ни один из них не использовал свой банковский счет с той ночи, когда они пропали без вести?
— Напомнил. Она сказала, что у них, вероятно, были наличные.
— Ну да, — говорит Ким, закатывая глаза. — Конечно. Они, наверное, сейчас валяются в куче купюр в люксе для новобрачных в гребаном «Ритце-Карлтоне».
— Я зол как черт, — говорит Джим. — И как только они могут так легко это воспринимать? Когда их сын… ты меня понимаешь… — И он начинает плакать.
И наконец, впервые после исчезновения Таллулы, Ким чувствует, что они с Джимом в одном и том же месте, в месте общего ужаса, ярости и гнева, и она раскрывает объятия, и он обнимает ее, и они долго не отпускают друг друга, и это первый раз, когда они так соприкоснулись за более чем десяток лет, и на мгновение Ким рада, что он здесь, рада, что ей есть с кем разделить свое горе, что он готов быть рядом с ней в этом уголке ада и поддержать ее. Но она чувствует, как его щека касается ее щеки, его пах чересчур близок к ее бедру, а его губы внезапно касаются ее губ. Она задыхается и с силой отталкивает его от себя, так сильно, что он почти теряет равновесие. Он секунду смотрит на нее, а она на него. Ким шумно дышит, а затем наблюдает, как он берет свой пиджак и сумку, открывает входную дверь и тихо закрывает ее за собой.
Скоро сентябрь. Ким видит квадратик на календаре в кухне, на котором она написала: «Таллула, снова в колледж». У нее даже нет сил плакать.
Ною исполняется год и три месяца, и он уже ходит и говорит. У Райана появляется девушка по имени Рози, с которой он все время проводит в своей комнате. У Ким заканчиваются деньги, и она вынуждена взять в банке ссуду.
Детектив-инспектор Маккой иногда звонит, чтобы сообщить что-то новое, что, пожалуй, следует называть старым. Каждый раз, когда он разговаривает с ней, становится все яснее и яснее, что у них нет никаких зацепок. Следы шин на подъездной дорожке возле «Темного места» принадлежат машине Лекси Маллиган. Видеозаписи с камер видеонаблюдения на основных дорогах в Апфилд-Коммон и его окрестностях ничего не показывают. Работодатели говорят, что Зак был хорошим парнем. В колледже Таллулы говорят, что она была отличной студенткой. Море пустых лиц, покачивания голов. Ни у кого нет объяснения, что с ними могло случиться.
Ким постоянно преследует образ Зака: вот он, в ту летнюю ночь, хватает руки Таллулы, сидя на диване в доме Скарлетт, а в кармане его куртки поблескивает кольцо. Иногда она входит в комнату Таллулы и вновь и вновь ищет нечто такое, что откроет ей тайну, собьет с этой тайны замок. Но она ничего не находит, и так проходят месяцы.
Скоро снова июнь. Ною исполняется два года, и его впервые подстригают. В годовщину исчезновения Таллулы Ким ведет по деревне процессию со свечами, пытаясь напомнить о пропавшей девушке, вновь привлечь внимание людей. Мэгс и Саймон уезжают из деревни, чтобы жить поближе к двум своим взрослым дочерям, у которых недавно родились дети. Они даже не прощаются. Ким получает для Ноя место в детском саду при церкви Святой Невесты, на четыре дня в неделю, а также устраивается на работу в паб «Лебедь и утки», в дневную смену. Она выплачивает взятую в банке ссуду. Райан и Рози расстаются, и у Райана теперь новая девушка по имени Мейбл, у которой есть квартира в Мэнтоне, и он переезжает к ней.
Так что жизнь Ким теперь такова: отвезти Ноя в сад, отработать смену в пабе, забрать Ноя из сада, сделать покупки, приготовить поесть, съесть приготовленное. Она не работает по пятницам, потому что некому сидеть с Ноем. Она в одиночестве пьет вино и смотрит передачи о неудачных пластических операциях и собаках, перенесших операцию по замене тазобедренного сустава.
И по-прежнему ничего не меняется.
Ничего не происходит.
И вдруг однажды утром в начале сентября, через пятнадцать месяцев после исчезновения Таллулы, у ее двери стоит женщина. Поразительно привлекательная женщина, с мягкими светлыми волосами, в красивом летнем платье, и эта женщина — ее зовут Софи — нашла на территории Мейпол-Хауса кольцо, и это кольцо Зака. Более того, там рядом была стрелка, которая как бы намекала, что тот, кто будет там копать, непременно его найдет.
И вот оно. Наконец. Знак того, что кто-то там что-то знает. Знак того, что история Таллулы еще не окончена.
Когда женщина уходит, Ким берет телефон и пролистывает список контактов, пока не находит номер, по которому не звонила вот уже много долгих месяцев.
— Привет, Дом, это Ким. — (Некоторое время назад она перестала называть его детективом Маккоем, а он перестал называть ее мисс Нокс.) — Есть кое-что новое.
— 26 –Сентябрь 2018 года
— Э-э-э… Соф. К тебе пришел детектив-инспектор Маккой. Он у стойки регистрации, — сообщает по телефону Шон. И он явно сбит с толку и растерян.
— Ах да, — отвечает она. — Да. Наверное.
На миг воцаряется молчание, и Софи понимает, что хотела что-то сказать.
— Я откопала эту вещь, — говорит она. — В лесу. Оказывается, она связана с делом об исчезновении человека.
— Вещь?
— Ну, ты знаешь. Тот знак, о котором я тебе рассказывала, на нашем садовом заборе с надписью «Копать здесь», помнишь? И я решила попробовать. И выкопала. Обручальное кольцо.
— Ах да, — говорит Шон. — Верно. Ты мне не говорила.
— Кажется, нет. Я только вчера узнала, кому оно принадлежит, а ты был на работе и…
— В любом случае, — перебивает ее он, — что я должен?..
— Мне подойти? — спрашивает она, слегка задыхаясь.
— Думаю, да. Я попрошу кого-нибудь найти для вас комнату.
После этих слов он выключает телефон, причем довольно резко оборвав разговор, и Софи отмечает, что впервые в жизни он говорил с ней нетерпеливо.
Детектив Маккой обезоруживающе привлекателен: глубокий летний загар, блестящие каштановые волосы, накрахмаленная голубая рубашка под темно-синим костюмом.
Он сидит в небольшом конференц-зале сразу за приемной. В двери есть окошко, и Софи замечает в нем чью-то голову, тут же нырнувшую вниз. Присутствие в школе полицейского вызывает волны искривленной энергии. Тот факт, что он здесь, чтобы поговорить с подружкой нового директора, добавляет ситуации еще больше двусмысленности.
Когда она входит, детектив-инспектор Маккой встает и пожимает ей руку.
— Спасибо, — говорит он. — Извините, что беспокою вас посреди учебного дня.
— Нет-нет, честно говоря, ничего страшного. Я здесь не работаю. Так что, знаете…
— Ну что ж. — Он снова садится. — Полагаю, вы знаете, о чем я пришел с вами поговорить?
— О кольце?
Детектив Маккой сверяется со своими записями.
— Да. Кольцо. Найдено на территории школы? Вами?
— Верно.
— И когда именно?
— Несколько дней назад. Я сначала убрала его в ящик шкафа, потому что не знала, что с ним делать. Но мысль о нем не давала мне покоя. Я достала его, вымыла коробку и нашла название ювелирного магазина. Вчера я отвезла его туда, а потом сразу отнесла законному владельцу. Но его там больше нет. Женщина, которая там живет, Ким, сказала мне, что он пропал без вести.