его так же, как Нэн и Чарли, хотя в его случае не было необходимости пристегивать его. Его голова тяжело болталась, нависая над краем стола, и простое усилие удержать ее в ровном положении было для него слишком тяжелым. С этой перекошенной набок точки зрения он видел всю комнату, расположенную в согнутом положении, видел слезы Нэн и детский ужас Чарли, продолжавшего бесполезно извиваться.
"Отлично", — сказал Бертран. Отступив назад, он осмотрел сцену, затем посмотрел на свои карманные часы. "Времени еще много. Ну что, приступим?"
"Только если вы пообещаете избавить меня от урока истории. Большие топоры, мечи для королев, подскочившие француженки с дроп-блейдами… "
"Гильотины…"
"Что за хрень. Суть в том, что мы отрубаем головы. Чем быстрее, тем лучше, лучше одним ударом. Никаких ножовок или пил, это слишком долго".
Бертран фыркнул. "Ладно, обойдемся без предания о палаче. Если вы готовы?"
Они не могли этого сделать, этого не могло быть! Дурной сон, вот и все! Он съел что-то не то, и от этого у него начались кошмары. В любой момент, знал Тревис, он снова проснется. Только на этот раз по-настоящему, а предыдущее пробуждение будет лишь обманом его спящего разума.
Он проснется холодный, весь в поту, но в безопасности, один в своей постели, в своей знакомой комнате над офисом шерифа, и все это растает, как утренний иней под лучами восходящего солнца.
В любой момент! В любой момент, сейчас!
Он проснется, сможет снова чувствовать свое тело, сможет двигать конечностями. Он не будет лежать здесь боком к мертвой говядине, пока этот ублюдок в щегольском костюме чинно восседал за одним из небольших столов, с карманными часами в левой руке и ручкой в правой, перо которой было направлено на бухгалтерскую книгу, перевернутую на свежую страницу. Он не стал смотреть, как другой ублюдок выбрал тесак, сделал им несколько пробных взмахов и повернулся к Нэн и Чарли.
"Что ты думаешь первым?" спросил Гас. "Женщина или ритарда?"
"Либо то, либо другое", — сказал Бертран, делая ручкой пометки. "Полагаю, было бы невежливо заставлять леди ждать".
"Ты…проклятый… " — простонал Тревис.
"Держи себя крепче", — сказал Гас Нэн, пока она извивалась в ремнях. "Не хотелось бы сделать из этого грязную работу".
Ее выпуклые, умоляющие глаза встретились с глазами Тревиса. Гас поплевал на ладони, потер их и поднял самый большой тесак из кухни "Кукпот". Его отточенная кромка ярко блестела. Очень, очень ярко. Ярко. Слишком яркий для сновидения.
"Один чистый удар…" начал Бертран.
"Я знаю, знаю, черт побери, я все время так делал с цыплятами".
"Нэн!" прохрипел Тревис.
Взмах и удар, лезвие опустилось. Пробив шейную кость, рассекая плоть, оно вонзилось в столешницу с решительным ударом. Голова Нэн, волосы, собранные в косички, упали прямо с внезапно покрасневшей и задымившейся шеи. Ее тело дернулось один раз, мощным рывком, так, что сотрясся стол. Ее голова упала в таз для посуды, стоявший внизу.
Гас наклонился и погрузил пальцы в массу косичек и катушек, поднимая ее голову, как парень из одной из тех безумных историй в греческом стиле. Ее глаза были все еще выпученными, все еще умоляющими, все еще ужасающе живыми, метались то в одну, то в другую сторону в отчаянном стремлении. Ее рот был разинут в ужасном, гримасничающем, беззвучном крике.
Даже если бы он смог пошевелиться в этот момент, Тревис не смог бы двигаться. Не смог бы ни говорить, ни делать что-либо, кроме как смотреть в абсолютном шоке. Кровь капала из отрубленной головы Нэн. Кровь лилась из ее обмякшего тела то струей, то медленными толчками, как вино из откупоренной и опрокинутой бутылки.
Ее глаза метались и умоляли. Видеть. Знать. Сознавая. Живые.
Гас помахал другой рукой перед ними. "Мэм? Вы меня слышите, мэм? Моргните дважды, если вы меня слышите и понимаете".
Она посмотрела на него с испепеляющей силой.
"Ни разу не моргнула, — заметил Бертран, делая пометки, — но я осмелюсь предположить, что она вас услышала и поняла".
"Все еще там? Все еще с нами? Ну-ка, моргните, подмигните нам?" Гас слегка покачал головой, оскалившись ободряющей ухмылкой шакала. "Что-нибудь?"
Бесполезные попытки выругаться были лучшим, что Тревису удалось вымолвить. Оба мужчины не обращали на него внимания, их внимание было приковано к Нэн. Когда, наконец, ее лицо опустилось, а глаза закатились в стеклянную пустоту, когда ее челюсть отвисла с частично высунутым языком, Бертран нажал кнопку на верхней части своих карманных часов.
"Шесть секунд", — объявил он, чиркая ручкой.
Гас оглядел его с головы до ног. "А ты видел, как она металась в самом начале? Если бы мы ее не пристегнули, она бы, наверное, стала брыкаться и трепыхаться, как курица".
"Вы…..убийцы женщин… " — сказал Тревис. "Трусы."
"Разве это не мило? Мистер законник пытается оскорбить нас". Гас покрутил головой Нэн перед Тревисом. "А не лучше ли тебе попрощаться с ней по-хорошему? Может, поцеловать ее?"
"Гас, пожалуйста", — сказал Бертран. "Двигаемся дальше".
"Отлично, идем дальше". Он бросил голову в таз с не большей осторожностью, чем капусту. "Я ставлю на Ри-тарда. Он побьет за шесть секунд, легко".
"Почему вы так уверены?" — спросил Бертран. "Известно, что женщины часто демонстрируют невероятное упорство и выносливость в экстремальных ситуациях. Например, роды".
"Черт, нет". Гас вздрогнул. "Однажды я наблюдал за этим, в этом не было ничего нормального или естественного. Чудо жизни, вот это да. Нет, я думаю, что этот урод будет слишком туп, чтобы понять, что он мертв. Десять секунд, может двенадцать, я говорю".
"Чушь. Максимум семь".
"Да? Ставим сотню?"
"Очень хорошо. Сотню."
"Ну вот, черт возьми, мы и поговорили!"
Все это время бедный полудурок Чарли дрожал на столе, уткнувшись лицом в стол и закрыв глаза, как будто он мог сделать так, чтобы они его не видели, потому что он их не видит. Он дернулся в ремнях, когда Гас хлопнул его по плечу.
"Ладно, парень, я поставил на тебя хорошие деньги, так что не подведи меня. Ты можешь говорить? Отвечай, если можешь говорить".
"Я хочу спать", — пробормотал Чарли.
"Скоро все будет готово. Вот так."
"Тот же самый рубильник", — предложил Бертран. " Последовательно, чтобы не исказить результаты."
"Нет, я подумал, что для разнообразия отрублю ему голову ножом для масла", — сказал Гас. "Конечно, тем же чертовым ножом. Ты просто следи за своими карманными часами".
"Тик-так. Здорово."
Еще один звук, еще один удар, еще один хруст костей и срезание плоти, и вот уже голова бедняги Чарли плюхается в другое ведро для посуды. Бедную голову Чарли вытащили за волосы и держали в воздухе перед ожидающим взглядом Гаса. Растерянные глаза Чарли моргали, рот был опущен и опечален.
"Ты слышишь меня, мальчик? Скажи что-нибудь, если ты меня слышишь. Чего ты хотел? Лечь в постель?"
"Бух… " Пузырь слюны набух и лопнул на его губах.
"Черт возьми, Бертран, ты это видел? Он заговорил!" Гас похлопал Чарли по щеке. "Вот это мальчик! Черт возьми!"
Уголки рта Чарли слегка дернулись, как будто даже эта абсурдная похвала в этот чудовищный момент стоила благодарной улыбки. Затем все признаки жизни, света и разума, какими бы мутными они ни были, улетучились из него вместе с остатками крови, густо сочившейся из его шеи.
"Одиннадцать! Одиннадцать, по крайней мере; я считал!" — кричал Гас.
"Восемь секунд, по моим часам."
"Восемь, чушь!"
Они начали спорить, препираться. Тревис решил, что надеяться на то, что они сойдутся в поединке, слишком много. Так же как и надеяться на спасение или помощь.
Черт, но почему он должен хотеть спасения? Прожить остаток жизни вот так? Беспомощным и парализованным? Нуждающимся в постоянном уходе? Не имея возможности покормить себя, вытереть себя?
Нет, лучшее, на что он мог надеяться, это месть, но даже эта надежда казалась слабой. Он был чертовым шерифом! Все, что он знал, остальные жители Сильвер-Ривер могли быть уже мертвы.
"Отлично", — сказал Гас; Тревис, очевидно, пропустил часть их разговора. "Разделим разницу, пусть будет пятьдесят. Мой ри-тард продержался дольше".
"Отлично. Пятьдесят есть, но я буду благодарен, если ты не станешь и дальше ущемлять пунктуальность моего хронометра".
"Отлично."
Пятьдесят долларов перешли от Бертрана к Гасу. Затем, равнодушно вытерев окровавленное лезвие тесака, Гас подошел к третьему столу. Он оскалился в злобной ухмылке в сторону Бертрана.
"Двойка или ничего?"
"Ха, говорю, ха".
"Ты на это замахнешься", — прошептал Тревис изо всех сил.
"Как будто мы не слышали этого раньше. А теперь, позволь мне просто немного сдвинуть твою голову в эту сторону…..не хотелось бы, чтобы ты промахнулся и пролетел по половицам".
"Если только мы не поставим девятку", — сказал Бертран.
Гас засмеялся. "Может быть, в следующий раз. Всегда нужно находить новые способы, чтобы было интересно!"
Он пытался отгородиться от них, пытался игнорировать их. Пытался игнорировать ощущение грязных, жирных, липких от крови пальцев, когда Гас расчесывал его волосы, обнажая шею… лучше бы по его коже ползали черви и тараканы, чем это отвратительное прикосновение. Хуже всего было, когда пальцы прошли ниже того места, где его пронзила трость Бертрана… Он знал, что они там, но чувствовал лишь онемение и смутное давление.
"Последние слова, констебль?" вежливо поинтересовался Бертран. "Или вы могли бы предоставить нам более подробный отчет о ваших переживаниях через несколько секунд? Будучи более крепкого телосложения и интеллекта, чем эти другие, я думаю, что вы могли бы прояснить ситуацию с большей ясностью".
"Черт возьми, Берт, если ты предпочитаешь заговорить его до смерти, так и скажи".
Тревис закрыл глаза и принял стоическое выражение лица, не желая доставлять им ни малейшего удовольствия. Однако он не мог заткнуть уши или закрыть остальные органы чувств. Он услышал, как Гас поднял тесак. Край стола царапнул его подбородок. В нос ударила вонь крови и развороченных кишок.