— Говорю тебе, я не думаю ни о каком преступлении.
Дверь без стука открылась, и в комнату энергичным, уверенным шагом вошел человек в форме. Лицо его было холодно и официально.
— Вы Джозеф Мэннерс?
Джо Мэннерс поднялся:
— Да. Чего вы еще от меня хотите?
— Джозеф Мэннерс, по распоряжению правительства вы арестованы. — И он показал удостоверение офицера Отдела контроля и управления. — Я вынужден просить вас отправиться со мной.
— Но почему? Что я сделал?
— Я не уполномочен обсуждать этот вопрос.
— Допустим даже, что я задумал преступление, нельзя арестовать за одну только мысль о нем. Для этого я должен действительно совершить преступление. Иначе арестовать нельзя. Это противоречит закону.
Но агент оставался глух ко всем доводам.
— Вам придется отправиться со мной.
Миссис Мэннерс вскрикнула и, упав на диван, истерически зарыдала.
У Джозефа Мэннерса не хватило смелости оказать прямое сопротивление агенту — это значило бы нарушить законы, к которым его приучали всю жизнь. Но все же он стал упираться, и офицеру пришлось, прибегнув к силе, тащить его за собой. Голос Мэннерса был слышен даже за дверью:
— Скажите мне, в чем дело? Только скажите. Если бы я знал… Это убийство? Скажите, предполагают, что я замышляю убийство?
Дверь захлопнулась. Побледневший Майкл Мэннерс совсем по-детски растерянно поглядел сперва на дверь, а потом на плачущую мать.
Стоявший за дверью Бен Мэннерс внезапно почувствовал себя главой семьи и решительно сжал губы, твердо зная, как ему поступить.
Если Мультивак отнимал, то он мог и давать. Только сегодня Бен присутствовал на торжестве. Он слышал, как тот человек, Рэндолф Хоч, рассказывал про Мультивак и про то, что он может делать. Он отдает приказания правительству и в то же время не игнорирует простых людей и выручает их, когда они обращаются к нему за помощью. Любой может просить помощи у Мультивака, а любой — это значит и Бен. Ни матери, ни Майклу не удержать его. У него есть немного денег из тех, что были ему даны на сегодняшний праздник. Если позднее они хватятся его и будут волноваться — что ж, ничего не поделаешь. Сейчас для него на первом месте отец.
Он вышел с черного хода. Караульный в дверях проверил документы и пропустил его.
Гарольд Куимби заведовал сектором жалоб на балтиморской подстанции Мультивака. Этот отдел гражданской службы Куимби считал самым важным. Отчасти он был, пожалуй, прав; во всяком случае, когда Куимби рассуждал на эту тему, почти никто не мог остаться равнодушным.
Во-первых, как сказал бы Куимби, Мультивак, по сути дела, вторгается в частную жизнь людей. Приходится признать, что последние пятьдесят лет мысли и побуждения человека больше не принадлежат ему одному, в душе у него нет таких тайников, которые можно было бы скрыть. Но человечеству требуется что-то взамен утраченного. Конечно, мы живем в условиях материального благополучия, покоя и безопасности, но все-таки эти блага — нечто обезличенное. Каждый мужчина, каждая женщина нуждаются в каком-то личном вознаграждении за то, что они доверили Мультиваку свои тайны. И все получают это вознаграждение. Ведь каждый имеет доступ к Мультиваку, которому можно свободно доверить все личные проблемы и вопросы, без всякого контроля и помех, и буквально через несколько минут получить ответ.
В любой нужный момент в эту систему вопросов-ответов вовлекались пять миллионов цепей из квадрильона цепей Мультивака. Может быть, ответы и не всегда бывали абсолютно верны, но они были лучшими из возможных, и каждый спрашивающий знал, что это лучший из возможных ответов, и целиком на него полагался. А это было главное.
Отстояв в медленно двигавшейся очереди (на лице каждого мужчины и каждой женщины отражалась надежда, смешанная со страхом, или с волнением, или даже с болью, но всегда по | мере приближения к Мультиваку надежда одерживала верх), Бен наконец подошел к Куимби.
Не поднимая глаз, Куимби взял протянутый ему заполненный бланк и сказал:
— Кабина пять-Б.
Тогда Бен спросил:
— А как задавать вопросы, сэр?
Куимби с некоторым удивлением поднял голову. Подростки, как правило, не пользовались службой Мультивака. Он добродушно сказал:
— Приходилось когда-нибудь это делать, сынок?
— Нет, сэр.
Куимби показал модель, стоявшую у него на столе.
— Там будет такая штука. Видишь, как она работает? В точности как пишущая машинка. Ничего не пиши от руки, пользуйся клавишами. А теперь иди в кабину пять-Б. Если понадобится помощь, просто нажми красную кнопку — кто-нибудь придет. Направо, сынок, по этому проходу.
Он следил за мальчиком, пока тот не скрылся, потом улыбнулся. Еще не было случая, чтобы кого-нибудь не допустили к Мультиваку. Конечно, всегда находятся людишки, которые задают нескромные вопросы о жизни своих соседей или о разных известных лицах. Юнцы из колледжей пытаются перехитрить преподавателей или считают весьма остроумным огорошить Мультивак, поставив перед ним парадокс Рассела о множестве всех множеств, не содержащих самих себя в качестве своего элемента.
Но Мультивак может справиться со всем этим сам. Помощь ему не требуется. Кроме того, все вопросы и ответы регистрируются и добавляются к совокупности сведений о каждом отдельном индивидууме. Любой, даже самый пошлый или самый дерзкий вопрос, поскольку он отражает индивидуальность спрашивающего, идет на пользу, помогая Мультиваку познавать человечество.
Подошла очередь пожилой женщины, изможденной, костлявой, с испуганным выражением в глазах, и Куимби занялся ею.
Али Отман мерял шагами свой кабинет, с каким-то отчаянием вдавливая каблуки в ковер.
— Вероятность все еще растет. Уже двадцать два и четыре десятых процента! Проклятье! Джозеф Мэннерс арестован и изолирован, а вероятность все поднимается!
Он обливался потом.
Лими отвернулся от видеофона:
— Признание до сих пор не получено. Сейчас Мэннерс проходит психические испытания, но никаких признаков преступления нет. Похоже, что он говорит правду.
— Выходит, Мультивак сошел с ума? — возмутился Отман. Зазвонил другой аппарат. Отман обрадовался передышке. На экране возникло лицо агента Отдела контроля и управления.
— Сэр, будут ли какие-нибудь новые распоряжения относительно Мэннерсов? Или им можно по-прежнему приходить и уходить?
— Что значит «по-прежнему»?
— В первоначальных инструкциях речь шла только о домашнем аресте Джозефа Мэннерса. Остальные члены семьи не упоминались, сэр.
— Ну так распространите приказ на остальных до получения других инструкций.
— Тут есть некоторое осложнение, сэр. Мать и старший сын требуют сведений о младшем сыне. Он исчез, и они утверждают, что его арестовали. Они хотят идти в Главное управление наводить справки.
Отман нахмурился и произнес почти шепотом:
— Младший сын? Сколько ему?
— Шестнадцать, сэр.
— Шестнадцать, и он исчез. Где он, неизвестно?
— Ему разрешили покинуть дом, сэр, так как не было приказа задержать его.
— Ждите у аппарата.
Отман, не разъединяя связи, выключил экран. Вдруг он обеими руками схватился за голову и застонал:
— Идиот! Какой идиот!
Лими оторопел:
— Что за черт?
— У арестованного есть шестнадцатилетний сын, — выдавил из себя Отман. — А это значит, что сын как несовершеннолетний еще не зарегистрирован Мультиваком отдельно, а только вместе с отцом, в отцовских документах — Он с яростью взглянул на Лими. — Каждому человеку известно, что до восемнадцати лет подростки сами не заполняют анкеты для Мультивака, это делают за них отцы. Разве я об этом не знаю? Разве вы не знаете?
— Вы хотите сказать, что Мультивак имел в виду не Джо Мэннерса?
— Мультивак имел в виду младшего сына, а теперь мальчишка исчез. Вокруг дома стена из наших агентов, а он преспокойно выходит из дома и отправляется сами знаете по какому делу.
Он резко повернулся к видеофону, к которому все еще был подключен агент Отдела контроля и управления. Минутная передышка позволила Отману взять себя в руки и принять уверенный, невозмутимый вид. Не к чему было закатывать истерику на глазах у агента, хотя Отману, может, и полезно было бы дать выход бушевавшей внутри буре. Он сказал:
— Установите, где находится младший сын. Пошлите всех ваших людей. Если понадобится, привлеките всех жителей округа. Я дам соответствующие приказания. Вы обязаны во что бы то ни стало найти мальчика.
— Слушаюсь, сэр.
Отключившись, Отман приказал:
— А теперь проверьте вероятность, Лими.
Через несколько минут Лими произнес:
— Упала до девятнадцати и шести десятых. Упала.
Отман вздохнул с облегчением:
— Наконец-то мы на правильном пути.
Бен Мэннерс сидел в кабине 5-Б и медленно выстукивал: «Меня зовут Бенджамен Мэннерс, и мой номер МБ71833412. Мой отец, Джозеф Мэннерс, арестован, но мы не знаем, какое преступление он замышляет. Как нам помочь ему?»
Он кончил и принялся ждать. В свои шестнадцать лет он уже понимал, что где-то там внутри его слова циркулируют по цепям сложнейшей из систем, когда-либо созданных человеком, понимал, что триллион данных сольются в единое целое, из него Мультивак извлечет наилучший ответ и тем самым поможет Бену.
Машина щелкнула, из нее выпала карточка — длинный-пре-длинный ответ. Начинался он так: «Немедленно отправляйся скоростным транспортом в Вашингтон. Сойди у Коннекгикут-авеню. Там увидишь здание, найди особый вход с надписью “Мультивак”, где стоит часовой. Скажи часовому, что ты нарочный к доктору Трамбулу, он пропустит тебя. Оказавшись в коридоре, иди по нему, пока не очутишься у небольшой двери с табличкой “Внутренние помещения”. Войди и скажи людям, которые там окажутся: “Донесение доктору Трамбулу”. Тебя пропустят. Иди прямо…»
И так далее и так далее. Бен пока не понимал, какое это имеет отношение к его вопросу, но он безгранично верил в Мультивак. И он бегом бросился к вашингтонской автостраде.