еобычного, что временами тянет ненадолго отключиться.
Роуз мысленно пожала плечами. Как удалось выяснить экспедициям на планету Гаукина, гаукиняне обладали способностью отключать сознание от прочих функций организма и погружаться в медитацию, которая могла длиться несколько земных дней. Гаукиняне находили это занятие весьма приятным, а временами и необходимым, однако земляне так толком и не поняли, какую функцию оно выполняет.
Точно так же землянам не удавалось объяснить гаукинянам, равно как и прочим внеземным существам, понятие сна. То, что земляне называли сном, для гаукинян являлось тревожным сигналом умственного распада.
Еще одна уникальная особенность жителей Земли, с тревогой подумала Роуз.
Гость попятился и вежливо поклонился, коснувшись передними конечностями пола. Дрейк сухо кивнул, пришелец скрылся за поворотом коридора. Слышно было, как открылась и закрылась дверь его комнаты, после чего наступила тишина.
Молчание становилось невыносимым. Дрейк нервно передернулся, и стул под ним резко заскрипел. Роуз с легким ужасом заметила, что на губах мужа выступили капельки крови.
«У него серьезные неприятности. Я должна с ним поговорить. Я не могу этого так оставить!» — подумала она и сказала:
— Дрейк!
Казалось, он смотрел на нее откуда-то издалека. Наконец Дрейк произнес:
— Что? Твой день тоже закончился?
— Нет. Хочешь мне что-то объяснить?
— Не понял?
— Вчера ночью ты сказал, что поговоришь со мной завтра. Я готова.
Дрейк нахмурился. Глаза мужа исчезли под нависшими бровями, и Роуз почувствовала, как ее решимость улетучивается.
— Я думал, мы договорились о том, что ты не станешь соваться в мои дела, — произнес он.
— Поздно. Я уже слишком много знаю о твоих делах.
— Что ты имеешь в виду? — закричал он, вскакивая на ноги. В следующую секунду Дрейк вцепился в плечи Роуз и тихо повторил: — Что ты имеешь в виду?
Роуз разглядывала безвольно лежащие на коленях руки. Не обращая внимания на боль в плечах, она медленно произнесла:
— Доктор Толан считает, что Земля умышленно распространяет «ингибиционную смерть». Это так?
Роуз ждала. Постепенно захват ослаб, Дрейк уронил руки и застыл перед ней с несчастным и побитым видом.
— С чего ты взяла?
— Это правда или нет?
Неестественным, безжизненным голосом он произнес:
— Я хочу знать точно, почему ты так решила. И не вздумай корчить из себя дуру.
— Если я скажу, ответишь на один вопрос?
— Какой вопрос?
— Правда ли то, что Земля действительно распространяет «ингибиционную смерть»?
Дрейк простер руки к небу:
— Ради всего святого, Роуз!
Он опустился на колени. Потом взял ее за руки, и она почувствовала, как муж дрожит. Мягким, заботливым голосом Дрейк сказал:
— Послушай, Роуз, дорогая, тебе удалось раскопать жареный факт, и ты думаешь, что сумеешь с его помощью меня подразнить, как это порой бывает между супругами. Не надо. Я прошу у тебя самую малость. Ты просто объясни мне подробно, почему ты сказала то, что только что сказала. — В словах его звучала неподдельная искренность.
— Сегодня я была в Нью-Йоркской медицинской академии. Кое-что почитала.
— Но почему? Что тебя заставило туда поехать?
— Во-первых, ты слишком заинтересовался «ингибиционной смертью». Во-вторых, доктор Толан заявил, что заболеваемость резко возросла с началом межзвездных контактов, а их планета к нам ближайшая…
Роуз замолчала.
— Что ты вычитала? — подсказал он, — Расскажи, что ты вычитала, Роуз.
— Все подтверждается, — произнесла она, — Я просмотрела направления исследований гаукинян за последние десятилетия. Мне стало ясно, что по крайней мере некоторые из их ученых считают, что «ингибиционная смерть» возникла на Земле.
— Они это утверждают?
— Нет. Во всяком случае, прямых утверждений я не нашла. — Она удивленно посмотрела на мужа. Если бы все действительно было так, правительство давно бы перепроверило исследования гаукинян по данному вопросу. Она осторожно поинтересовалась: — Ты разве не знаком с результатами их работы, Дрейк? Правительство…
— Какое там правительство! — Муж снова резко повернулся к ней. Глаза его сверкали. Возбужденно, словно он только что совершил важное открытие, Дрейк воскликнул: — Послушай, а ведь ты в этом разбираешься!
В самом деле? Неужели он только сейчас понял, как она ему нужна?
Ноздри Роуз раздулись, и она торжественно объявила:
— Я — биолог.
— Ну да, я знаю, — сказал он, — Я имел в виду, что ты как раз занимаешься проблемой роста. Помнишь, ты мне как-то говорила, что занимаешься ростом?
— Ну, можно, наверное, выразиться и так. В рамках предоставленного мне гранта от Общества по исследованию рака я опубликовала двадцать статей, посвященных зависимости эмбрионального развития от кислотной структуры клеточного ядра.
— Это хорошо. Да, теперь вспомнил… — Новая волна возбуждения охватила Дрейка. — Скажи мне, Роуз… Послушай, мне очень жаль, что я не сдержался минуту назад. Ты ведь можешь оценить направление их исследований лучше, чем кто-либо другой, так?
— Я оценю их достаточно профессионально, да.
— Тогда объясни мне, как, по мнению гаукинян, распространяется болезнь? Мне нужны детали.
— Ты просишь слишком много. Я провела в библиотеке всего несколько часов. Для ответа на твой вопрос мне нужно гораздо больше времени.
— Ну выдай, по крайней мере, компетентную догадку. Ты даже не представляешь, насколько это важно.
Роуз с сомнением произнесла:
— Попробую. «Очерки по ингибиции» являются важнейшим трудом в данной области. В них содержится итог всех проведенных исследований.
— Вот как? Насколько это современно?
— Я просматривала периодику. Последний номер примерно годовой давности.
— Приводится ли там список его трудов? — Дрейк ткнул пальцем в сторону комнаты Харга Толана.
— Более чем кого-либо другого. Он выдающийся исследователь данной проблемы. Я особо тщательно просмотрела его работы.
— Что он думает о происхождении этой болезни? Постарайся вспомнить, Роуз.
Она покачала головой:
— Готова поклясться, что он винит в этом Землю, но вместе с тем признает, что им ничего не известно о способах распространения болезни. В этом я тоже могу поклясться.
Дрейк стоял перед ней, стиснув могучие кулаки, и бормотал едва различимо:
— Все может измениться в любую минуту…
Он резко повернулся к двери.
— Я выясню это прямо сейчас. Спасибо тебе за помощь, Роуз.
— Что ты собираешься делать? — воскликнула она, бросаясь следом за мужем.
— Задам ему пару вопросов.
Дрейк выдвинул ящик комода, порылся в нем и вытащил пистолет-инжектор.
— Нет! — завизжала Роуз.
Он грубо отшвырнул ее в сторону и зашагал по коридору.
Дрейк распахнул дверь и вошел в комнату пришельца. Роуз суетилась сзади, пытаясь схватить его за руку. Он замер, глядя на Харга Толана.
Гаукинянин стоял без движения, взгляд его блуждал в пространстве, а четыре опорных конечности были растопырены в разные стороны.
Роуз смутилась. Ей показалось, что своим вторжением они нарушили глубоко интимный ритуал. Но Дрейк, которому, судя по его виду, было на все наплевать, подошел к пришельцу на расстояние четырех футов и остановился. Они стояли лицом к лицу, при этом Дрейк держал пистолет-инжектор на уровне центра туловища гаукинянина.
— Теперь спокойно, — процедил Дрейк. — Он постепенно начинает чувствовать мое присутствие.
— Откуда ты знаешь?
— Знаю! — рявкнул Дрейк. — Убирайся!
Роуз, однако, не пошевелилась, а Дрейк был слишком поглощен, чтобы обращать на нее внимание.
На лице гаукинянина задрожали складки кожи. Зрелище было отвратительным, и Роуз невольно отвернулась.
Неожиданно Дрейк произнес:
— Достаточно, доктор Толан. Не стоит подключать конечности. Нам хватит органов восприятия и голосовых связок.
— Почему вы вошли в мою комнату отключения? — тихим голосом спросил гаукинянин. — И почему вы вооружены? — добавил он уже громче.
Голова его слабо заворочалась на еще безжизненном торсе. Очевидно, он послушался Дрейка и не подключил конечности. Интересно, подумала Роуз, откуда Дрейк узнал о возможности частичного подключения? Она об этом ничего не слышала.
— Чего вы хотите? — спросил гаукинянин.
— Ответа на некоторые вопросы, — произнес Дрейк.
— С пистолетом в руке? Я не собираюсь потакать вашему хамству.
— Вы мне не потакаете. Считайте, что вы спасаете свою жизнь.
— В данных обстоятельствах она не играет для меня большой роли. Очень жаль, мистер Смоллет, что на Земле столь превратно толкуют понятие гостеприимства.
— Вы не являетесь моим гостем, доктор Толан, — возразил Дрейк. — Вы проникли в мой дом под ложным предлогом. Вы преследовали грязные цели и намеревались использовать меня в своих интересах. Теперь я без угрызений совести поверну этот процесс в обратную сторону.
— Лучше застрелите меня. Не стоит терять время.
— Уверены, что не станете отвечать на мои вопросы? Это подозрительно само по себе. Выходит, ответы для вас важнее жизни?
— Для меня важны принципы порядочности. Вам, землянину, это трудно понять.
— Наверное, трудно. Но, будучи землянином, я понял другое.
Дрейк резко метнулся вперед. Роуз не успела воскликнуть, а гаукинянин не успел пошевелить конечностями, как в руке Дрейка оказался гибкий конец цилиндра с цианистым калием. В углу широкого рта, в том месте, где был закреплен шланг, грубая кожа гаукинянина треснула и разорвалась. Из раны вытекло небольшое количество бесцветной жидкости; по мере окисления она медленно превращалась в коричневую желеобразную массу.
Дрейк дернул за шланг, и цилиндр вылетел из крепления. В следующий миг Дрейк нажал на контролирующую клапан кнопку, и тихое шипение прекратилось.
— Не думаю, чтобы утечка оказалась для нас опасной, — сказал он. — Надеюсь, теперь вы наконец поймете, что с вами произойдет, если вы не станете отвечать на мои вопросы, причем так, чтобы у меня не возникло сомнений в вашей искренности.