— Ну, отъехал чуток в сторону, — признал свою неправоту Смайл. — Там грузовая «Газель» проехать не могла. Вот я и отодвинул твою машину.
— Ты же пьян! Зачем сел за руль? Плевать на «Газель», могла бы объехать кругом!
— Я не пьян, — произнес Смайл, и Мариша окончательно оторопела.
Она только и смогла, что выдавить из себя:
— Почему?
— Я не пил водку.
— А почему ты ее не пил? — еще пуще разозлилась на него Мариша. — Ты должен был пить! Согласно нашему плану!
Ну и мужики пошли! Ничего им доверить нельзя! Даже водки напиться и то не умеют толком!
— Почему ты не пил? — на этот раз еще более требовательно переспросила она у мужа.
— Сейчас все расскажу. Садись в машину.
В этот момент возле Мариши затормозил ее «Фордик» с бешено мчащимися по его боку белыми лошадьми. Сама машина была нежно-голубого цвета. И сидящий за рулем Смайл искренне смущался ее.
— Давай, садись за руль, — буркнул он. — Неприлично солидному мужчине кататься в такой расписной лоханке.
Мариша тем временем старательно принюхалась к мужу. Нет, спиртным от него не пахло.
— Не получилось! — ахнула она. — Тебе не удалось проникнуть в квартиру к Киселеву? Наш план провалился?
— Тише, тише! Что ты так волнуешься?
— Как же мне не волноваться, если мне самой ничего не удалось узнать! Вся надежда у меня была только на тебя. А ты меня подвел!
— С чего ты это взяла?
— С того, что ты трезвый! — выпалила Мариша и обиженно надулась.
Конечно, если рассудить, то обижаться ей, кроме как на саму себя, было не на кого. Она провалила все задание. А какой был отличный план! Киселевы, которые каждый вечер навещали Таню Рябову, просто не могли не узнать о ней много личного! Ведь как-то они должны были оправдывать свои визиты. Наверняка, чай садились пить вместе. А если не чай, то еще чего-нибудь покрепче. Хозяин-то был до этого дела, по словам соседей, большой охотник.
Мариша так отчаялась, что совсем забыла про Смайла. И обратила на него внимание только после того, как в машине вроде бы стало тесновато. Взглянув на мужа, Мариша убедилась, что это его распирает от чувства, похожего на триумф.
— Успокойся, моя дорогая женушка! — провозгласил Смайл, когда заметил, что Мариша на него смотрит. — Пусть тебя и подстерегали неудачи, но твой любимый муж тебя не подвел и все разузнал!
— Смайл?! — завизжала от радости и одновременно от злости Мариша. — Что же тогда молчишь, дурак ты этакий?! Быстро выкладывай!
— С чего начинать?
— С самого начала!
Смайл еще немножко помолчал и попыхтел, загадочно улыбаясь. Но заметив, что Мариша уже потянулась за битой, которая всегда лежала у нее в машине на всякий непредвиденный случай, быстро заговорил.
Оказалось, что проникнуть в квартиру Смайлу удалось без всякого труда. Несмотря на то, что было еще рано, хозяин встретил его в дверях, изрядно покачиваясь и распространяя вокруг себя ароматы спиртных паров. По сравнению со своей женой, он казался совсем стариком. Белые волосы, морщины. И самое главное давно потухший взгляд.
— Заходи! — тем не менее, очень деловито велел он Смайлу, даже не поинтересовавшись, по какому поводу пожаловал к нему незнакомый гость. — Заходи, пока моя не вернулась. Ну? Принес?
Догадавшись, что речь идет о водке, Смайл быстро вытащил из кармана припасенную заранее «Царскую». Увидев ее, Киселев недоуменно покачал головой.
— Это что же Варька другой тары не нашла? Моя «Царскую» увидит, ее Кондратий хватит!
— Почему? Хорошая водка.
— Это мы с тобой знаем. А для моей всему на свете есть единственный критерий — цена.
И тряхнув бутылкой, он добавил:
— И она же дорогая! В следующий раз скажи Варьке, чтобы не выпендривалась. Разливает спирт из канистр, пусть тару попроще выбирает. От «Колокольчика» там или от «Буратино».
Мало-помалу до Смайла доходило, что его приняли за курьера от торговки спиртом, у которой потихоньку отоваривался хозяин, пока его жена где-то отсутствовала. Видимо, торговка жила где-то поблизости. Возможно, даже в этом же доме. И у нее с Киселевым был какой-то тайный условный знак, по которому она незамедлительно присылала водку прямо в квартиру к клиенту.
Но Смайла сейчас интересовало другое. Не вполне трезвый мужик распечатал бутылку, снова проворчав что-то о том, что Варька совсем обалдела, и плеснул себе в стакан граммов сто пятьдесят пьянящего напитка.
Не предложив Смайлу выпить с ним, он опрокинул себе в рот жидкость. Сморщился, а потом занюхал кусочком черствой корочки.
— Хороший в этот раз, — признал он, все еще не понимая, что пьет не спирт, а водку. — А тебя я первый раз вижу у Варьки.
— А я новенький!
— Вижу, что не старенький, — хмыкнул Киселев. — И где только Варька таких парней отхватывает? Сама страшней атомной войны, а мужики у нее все как на подбор. Хоть Колька был, а до этого Вадька, а перед этим, уже и не помню, Серега, кажется. Но тоже видный парень.
И высказавшись, хозяин налил себе еще водки и снова выпил. Видя такие быстрые темпы поглощения напитка, Смайл забеспокоился. Надо разговорить мужика, пока тот окончательно не окосел и не завалился спать. А то сейчас водка стукнет его по мозгам. И все! Какой бы хорошей водка ни была, а если пить ее стаканами и на голодный желудок, она точно вставит.
— Жить не хочу, — неожиданно признался Смайлу хозяин, хотя тот ни о чем его и не спрашивал. — Сына схоронил. И сам хочу рядом с ним лечь. Вот и пью, чтобы поскорее на том свете очутиться.
И прежде, чем Смайл успел что-либо ответить, воскликнул:
— Вот ирония судьбы! Я хочу помереть, да не помираю. И старый уже, и больной, а все живу! А вот девчонка у нас молодая совсем жила, и умерла!
— Такое часто случается. Молодые тоже умирают.
— Умирают, — не стал спорить старик. — Взять моего сына — помер. Но он наркоманом был, на героине сидел. Ему судьба такая была — умереть. А Танька ничего крепче вина не употребляла. Не кололась, не нюхала. И умерла!
— Вам ее жалко?
— Как не жалко? Конечно, жалко. Молодая, говорю же, совсем девчонка.
— А вы ее хорошо знали?
— Квартира у нас после сына осталась. Мы с женой ее сдаем. Та девочка у нас в жиличках жила. Ее моя жена где-то разыскала. Очень довольна была. Сказала, что с этой девчонки мы жирный кусок поимеем. Только одно условие есть. С ней дружить надо. И каждый вечер к ней в гости приходить.
— Ничего себе! И вы ходили?
— Пришлось, — развел руками Киселев. — Я-то не каждый день мог, здоровье не позволяло. А вот жена моя, словно на работу к жиличке топала, деньги свои отрабатывала.
— А кто ей такое странное поручение дал?
— Странное? Ну, это только на первый взгляд так кажется. А на самом деле, родные за девчонку волновались! Вот и попросили мою жену, чтобы за ней приглядывала.
— А сами чего же не ездили, раз волновались?
— Не могли. Или заняты были слишком. Ольга мне говорила, что у девчонки ни отца, ни матери вроде как нету. А вместо них тетка с дядькой. Вот они девчонку ей и поручили.
— Знакомые вашей жены?
— Я их не знаю.
— И что эта девчонка? Умерла, говорите?
— Так а я тебе о чем? Померла! Не уследила, выходит, Ольга за ней. Очень она переживала, когда девочка умерла. Еще бы! Такого заработка лишилась! Лишние десять тысяч в месяц просто за то, чтобы вечерком до жилички прогуляться и проверить, одна она там и не появился ли у нее в доме посторонний мужчина.
Смайл молчал, мотая услышанное на ус. Но главное было еще впереди.
— Я-то не больно этот женский треп люблю выслушивать. А девочка к моей жене вроде как привязалась. Она ведь не знала, что Ольга к ней каждый вечер по долгу службы шастает. Думала, что Ольга к ней так душевно прониклась. Ну, и сама в ответ тоже расположилась. Ольга умеет, если захочет, к человеку в душу влезть. Они подолгу сидели, все болтали, друг другу что-то рассказывали. Ольга девчонке даже пару сарафанчиков сшила. Лето ведь было. Той одеться модно хотелось, а денег не было. А Ольга у меня, когда ей охота придет, хорошо шьет.
— И что жена вам рассказывала?
— Что Таня ей болтала, то и она потом мне выкладывала. Придет вечером домой, поделиться ей охота сплетнями. И давай меня будить, тревожить. Я-то не слушал особо, но все равно кое-что в голове отложилось.
— И чего?
— Девчонка жене рассказала, что дядя с теткой ее не просто так от себя подальше отправили, а вроде как спрятали.
— Спрятали? От кого спрятали?
— Жених у нее был. Какой-то очень влиятельный человек. Только наша Танюшка за него замуж не захотела. А он за это на нее осерчал сильно. Да так осерчал, что либо, говорит, со мной будешь, либо в могилу ляжешь. Вот как!
— Да ну?
Смайл не смог скрыть своего изумления. Ни о каком страстном женихе погибшей Тани Рябовой он ни разу до сих пор не слышал. Но его реакция пролилась бальзамом Киселеву на сердце. Сидя дома практически взаперти, он здорово соскучился по простому человеческому общению. И теперь радовался, что сумел поразить собеседника.
— Во какие страсти бывают! — с удовлетворением покивал головой Киселев. — Я-то ни в жизнь девку жизни лишать за то, что она за меня замуж не пошла, не стал бы. Подумаешь, великое дело, не пошла! Еще не известно, кому из нас повезло! А тот мужик, видать, лютый очень. Я вот теперь думаю, а ну как это он нашу Танюшку жизни-то лишил?
Смайл с удовольствием еще послушал бы хозяина дома, но выпитая тем водка начала наконец действовать. Речь Киселева становилась все менее и менее внятной. Он все чаще сидел, таращась перед собой пустыми глазами. Но наливать сам себе не забывал. И лишь когда бутылка окончательно опустела, он ее уронил на пол и пробормотал:
— Устал я чего-то. Прилечь хочу.
Чего-то! Всосать целый литр водки в одиночку! Да без закуски! Ничего старик дает жару! Смайл помог ему добраться до кровати, на которой хозяин дома тут же захрапел, нимало не смущаясь тем, что в доме остался посторонний человек. Рассудив, что тут ему делать больше нечего, Смайл прокрался к выходу.