— Конец мира, — Гвеннан была всё ещё ошеломлена ужасным зрелищем, увиденным в зеркале. — Приливные волны… и вулканы… земля… всё погибло, — она мигнула. К ней быстро возвращался здравый смысл. — Наверно, я слишком много читаю, Флоренс. Я читала книгу… — она попыталась быстро сочинить правдоподобное объяснение, чтобы соседи поверили. — В ней описывается теория — что мир прошёл через серию катастроф, убивавших почти всё живое, и после них всё начиналось сначала. Автор пишет очень красочно, кажется, что своими глазами видишь, как это происходит.
— Ты имеешь в виду потоп и всё такое — в Библии, — Флоренс кивнула. — Да, Пол говорил, что в тон статье в журнале было ещё много всякого. Что у всех народов земли есть предания о великом потопе, после которого спаслось очень немного. Эти племена никогда не слыхали о Библии. Как будто у всех одно и то же. Но этот писатель, о котором ты говоришь, Гвен, должно быть, он здорово написал. Ты как будто во всё это поверила…
— Мисс Несса всегда говорила, что у меня слишком сильное воображение, — Гвеннан старалась загладить свою ошибку. — Когда я читаю, оно иногда меня совсем уносит. Не думаю, чтобы когда-нибудь узнали, что было на самом деле.
Пол сложил дрова в ящик и потряс приёмник, как будто это могло уменьшить статические разряды.
— На этот раз, вероятнее, какой-нибудь придурок сбросит бомбу. Вот уж это будет конец, — заметил он. — Мы все в эти дни живём на краю пропасти. Кажется, все понимают, что война никому не принесёт выгоды; у тех, кто выживет с обеих сторон, просто нечего будет брать, — он сел и вытащил трубку. — И у нас не больше возможности остановить бомбу, чем большие волны, или вулкан, или землетрясения. Мы не такие сильные, как многие думают.
Флоренс плотнее запахнула свой свитер. «Как ужасно ты говоришь, Пол. Может, лучше сыграем в монополию? Она поможет нам отвлечься».
Да, отвлечься. В её снах было сказано: на этот раз не природа, а сам человек угрожает своему существованию. Гвеннан впилась пальцами в ладони. Сам человек — и кто в состоянии остановить его?
Глава 13
Казалось, оправдывались самые пессимистические прогнозы погоды на следующие недели. Кратковременную оттепель, во время которой Уайтбридж возобновил нормальную зимнюю жизнь, снова сменили бури и свирепые северные ветры. Несколько недель подряд Гвеннан бывала в библиотеке только раз или два в неделю. Но когда она открывала, посетителей набиралось много: во время долгих зимних вечеров город обращался к книгам.
Джим Пайрон всё ещё рылся в бумагах Кроудеров и время от времени рассказывал Гвеннан о своих новых открытиях. Именно он принёс новость, которую она, скорее, не хотела бы слышать: новость возбудила в ней мысли, казалось бы, давно уже забытые.
— Молодой Лайл вчера вечером был у Гренстона, — сообщил Пайрон. — Я считал, что у Лайлов свои запасы, но он закупал продукты. Мне кажется, это был предлог. Ему нужно было кое-что другое…
— Да? — она понимала, что голос её звучит холодно и высокомерно, но Гвеннан не желала ничего даже слышать о Лайлах.
— Он… Гвен, может, ему казалось, что он очень хитёр, но я думаю, он просто хотел узнать, что вы делаете. Прямых вопросов не задавал, всё ходил вокруг да около.
— И что же ему сказали? — резко спросила она.
— Кто-то упомянул, что вы проводите непогожие дни у Ньютонов. Это вполне разумно. Знаете, Гвен, что-то в нём есть, в этом парне. Ему что-то нужно, очень нужно. Вы ведь дружили с леди перед её отъездом? Может, он считает, что она вам что-то рассказала… что-то, что ему нужно знать…
Гвеннан вспомнила последнее письмо. Она могла бы прочесть его наизусть и всегда сможет — она в этом уверена. Письмо и подвеска. Тору Лайлу нужна подвеска. Может быть, если отдать ему амулет, она избавится от всяких контактов с Лайлами. Это единственный выход. Но, даже думая об этом, она поняла, что не отдаст.
— Мне нечего ему сказать, — ответила она. — А он считает, что есть?
То, что Тор Лайл следит за ней, вызвало у неё новый прилив тревога. А она считала, что избавилась от неё.
Нет! Она не собирается снова связываться с Лайлами, с этими дикими снами и галлюцинациями, которыми они, кажется, могут управлять.
— Дело не в том, что он говорит, — девушка поняла, что Джим внимательно наблюдает за ней. Это ей тоже не понравилось. — Но он что-то разнюхивает. Ему это ничего не даст. В городе его не любят. Высокомерный тип, хотя сейчас старается казаться дружелюбным. Но он слишком нетерпелив, я бы сказал, и время от времени срывается. Будьте осторожны, Гвен. У Лайлов особое положение в городе. Всегда такое было.
Никто из них ни на кого не давил. С другой стороны, никто не станет отрицать, что у них — большое влияние, если они захотят пустить его в ход. Но по большей части они держатся на расстоянии, из бумаг Кроудеров это совершенно ясно. Как будто они живут одной жизнью, а город — другой. Отдалённые знакомые, можно сказать. Этот Тор Лайл — нечто новое… слишком уж он старается. И что-то такое есть в нём, словно…
— Словно он про себя смеётся, — не раздумывая, продолжила Гвеннан и тут же пожалела, что сказала это.
— Значит, вы с ним встречались! Гвен, осторожней. Я рад, что вы живёте с Ньютонами. На своём краю города вы слишком одиноки.
— Чего мне бояться Тора Лайла? — спросила она, гордо вскинув подбородок.
Джим Пайрон перевёл взгляд на две старых гроссбуха, которые отобрал сегодня. «Может, и нечего, — медленно ответил он. — Просто этот парень… он странный, даже для Лайлов. Может, скоро исчезнет. Лайлы редко проводят здесь зиму. Ну, по крайней мере, — он рассмеялся, — погода избавила нас от дьявола, стало слишком холодно для его сатанинского величества… или его эмиссаров. Больше нет убитых цыплят или дурного запаха. Буря нам помогла. Вам ведь пора закрывать? Пол подвезёт вас домой?»
Она кивнула, обрадовавшись перемене темы. Но говорить о дьяволах и тому подобном не собиралась. Снова воспоминания, о которых она хотела бы забыть. Перед глазами мелькнули чудовища, которые сопровождали другое воплощение Тора в мире с зелёным светом, а может, отвечали на его призыв и в этом. Насколько он ответственен за появление их ночью на лугу? Почему такое существо охотилось за ней? По приказу Тора?
День Благодарения она провела у Ньютонов. Очевидно, предположение Джима Пайрона о том, что Тор Лайл покинет город, подтвердилось, потому что последнего из Лайлов снова никто не видел. Гвеннан надеялась, что он действительно исчез по обычаям своего семейства, чтобы провести остаток зимы в более тёплом климате.
Начался декабрь, и, как ни странно, погода стала мягче. Гвеннан вернулась домой и следовала обычному многолетнему распорядку жизни. Она только раз заглянула в гостиную, забрав оттуда книги и отнеся их в библиотеку, твердо решив вернуть их через межбиблиотечную систему. Свои выписки в больном конверте она оставила лежать на большом стуле, очень неудобном; на спинку этого же стула бросила плащ.
В холодной комнате запах плаща не рассеялся, а стал даже сильней. Необычная ткань постоянно испускала запах, словно распустившийся цветок. И первое впечатление, что это не ткань, а шкура некогда живого существа, только усилилось.
Гвеннан постоянно испытывала искушение вынести плащ из гостиной и внимательней осмотреть его. Но у неё хватило силы воли не поддаться этому искушению. Она упрямо придерживалась распорядка дня, установленного ещё мисс Нессой.
В доме её тетки Рождество никогда не было особенно весёлым. Вероятно, сказывалось старинное новоанглийское представление, что это папистский праздник и его вообще отмечать не нужно. Это мнение разделяли все Дагтерты, и оно дошло до поколения мисс Нессы. Гвеннан купила несколько открыток и, разложив их на столе, подумала, как мало людей она действительно знает, даже в этом городке, в котором прожила почти всю свою жизнь.
Она старательно написала по открытке семейству каждого члена попечительского совета, одну адресовала мисс Грэхэм и её матери, не забыла Ньютонов. Запечатав конверты и наклеив марки, оно отложила стопку в сторону. Несколько рождественских подарков — Грэхэмам, Ньютонам — она благоразумно выбрала по каталогам задолго до непогоды, так что недавний перерыв в почтовом сообщении на них не отразился. Осмотрела свои приготовления к празднику и впервые подумала, как они жалки.
Конечно, будет ещё печенье. Мисс Несса считала его обязательным. Пирожки она отнесёт Ньютонам на рождественский обед, и потом нужно будет испечь печенье, которое она будет держать в библиотеке всю рождественскую неделю.
Хотя она и не такая искусная повариха, как большинство жительниц города, Гвеннан смогла неплохо с этим справиться — сказывалась школа мисс Нессы. Конечно, никаких украшений для дома у неё не было, но в библиотеке она расставила зелёные растения, а класс мисс Грэхэм прислал Санта Клаусов и другие свои поделки, и она их разместила как могла лучше.
День зимнего солнцестояния…
Гвеннан стояла у стола, на котором расставила посуду, формы для печенья, все необходимые продукты, которые с таким усилием собирала в предыдущие недели.
День зимнего солнцестояния…
Значение этого дня она неожиданно ощутила всем сознанием. Как будто ей нанесли сильный удар. Девушка схватилась руками за голову, склонилась над столом. Нет! Она не хочет! Они ничем не обязана леди Лайл… Воспоминания охватили её, она ощутила холодный страх.
День зимнего солнцестояния…
Она ничего не обещала. Никогда! Её нельзя заставить это сделать, ведь она не обещала. Она ничего не просила у леди Лайл, ничего не ждала от неё, она хочет только, чтобы её оставили в покое.
День зимнего солнцестояния…
Гвеннан боролась отчаянно, но знала, что у неё нет никаких шансов на победу. Она была так уверена, что избавилась от принуждения, что она больше не орудие Лайлов. И вот поняла, как тщетны были её попытки соорудить стены и преграды, что ей дали только тень свободы, как кошка позволяет мыши немного побегать, прежде чем снова схватит её лапой. Она не свободна — она поймана.