— Ты кто, новый босс? — спросила она у Джо.
— Похоже что так, — ответил он. — Я Джо. А вы?
— Филлис. — Она сунула ему сухую руку. — Это мое заведение.
— Тут мило. Как называется?
— «Заведение Филлис».
— Ну конечно.
— Что ты о нем думаешь? — спросил Дион у Филлис.
— Чересчур хорошенький, — ответила она и посмотрела на Джо. — Кто-нибудь должен тебя встряхнуть.
— Мы этим займемся.
— Уж не сомневаюсь, — изрекла она и ушла обслуживать другого посетителя.
Они вынесли бутылку на заднюю террасу, поставили ее на маленький столик и расположились в двух креслах-качалках. Сквозь сетку они смотрели на болото. Дождь прекратился, вернулись стрекозы. Джо услышал, как в кустах ворочается что-то тяжелое. И что-то столь же тяжелое возилось под полом.
— Рептилии, — сообщил Дион.
Джо поднял ступни над полом:
— Что?
— Аллигаторы, — объяснил Дион.
— Ты меня за нос водишь.
— Нет, — возразил Дион. — А они вот могут. Или ногу отхватить.
Джо поднял ноги повыше:
— Какого хрена мы забрались в кабак с крокодилами?
Дион пожал плечами:
— От них тут никуда не денешься. Они всюду. Подойди к любой воде — там их десяток, так и вылупились на тебя. — Он покрутил пальцами и выпучил глаза. — Ждут, пока тупые янки не решат окунуться.
Джо услышал, как тот, что был под ним, уполз обратно в мангровые заросли и стал ломиться сквозь них. Он даже не знал, что сказать.
Дион хмыкнул:
— Просто не лезь в воду.
— И не подходи к ней близко, — добавил Джо.
— Точно.
Они сидели на террасе и пили. Последние тучи рассеялись. Снова показалась луна, и Джо увидел Диона так ясно, будто они находились в комнате при свете люстры. Он заметил пристальный взгляд старого друга и сам уставился на него. Довольно долго они молчали, но Джо все равно ощущал, что между ними происходит длинный безмолвный разговор. И с облегчением чувствовал: наконец они смогли поговорить об этом, пускай и без слов. Он знал, что и Дион испытывает то же самое.
Дион отхлебнул скверного рома, вытер губы тыльной стороной кисти. И спросил:
— С чего ты решил, что это я?
— Я же знал, что это не я, — ответил Джо.
— Может, это мой брат.
— Пусть он покоится с миром, — произнес Джо, — но у твоего брата не хватало ума даже на то, чтобы перейти улицу на перекрестке.
Дион кивнул и какое-то время смотрел вниз, на свои сапоги.
— Это была бы милость Божья, — произнес он наконец.
— Ты о чем?
— О смерти. — Дион глянул на него. — Из-за меня убили моего брата, Джо. Знаешь, каково с этим жить?
— Догадываюсь.
— Откуда тебе знать?
— Уж поверь, — ответил Джо. — Я знаю.
— Он был старше меня на два года, — продолжал Дион, — но старшим все равно был я, понимаешь? Я должен был опекать его. Помнишь, когда мы еще начинали шататься по улицам, обрабатывали газетные ларьки, у нас с Паоло был третий брат, маленький, его еще звали Зеппи?
Джо кивнул. Вот ведь штука, он не думал об этом парне много лет.
— Свалился от полиомиелита.
Дион тоже кивнул:
— Умер, когда ему было восемь. Мать моя с тех пор так и не оправилась. Я тогда говорил Паоло, что мы, мол, ничего не могли сделать, чтобы спасти Зеппи, что все в руках Божьих, Божий промысел и все такое. Но вот мы с ним… — Он сцепил большие пальцы и поднес сжатые кулаки к губам. — Мы с ним должны друг друга защищать. Так я ему сказал.
Позади них в лачуге гулко топотали ноги, и так же гулко бухал контрабас. Перед ними москиты поднялись с болота, словно пылинки, и стали кружиться в лунном свете.
— А теперь что? Ты сидел, я тебе понадобился. И они меня отыскали в Монреале, притащили аж сюда, обеспечили неплохим заработком. И на кой все это?
— Зачем ты это сделал? — спросил Джо.
— Потому что он меня попросил.
— Альберт? — прошептал Джо.
— Кто ж еще?
Джо ненадолго прикрыл глаза. Заставил себя дышать медленно и ровно.
— Он попросил тебя всех нас заложить?
— Ага.
— Он тебе заплатил?
— Ни шиша! Предлагал, но я его паршивых денег в жизни не взял бы. Пошел он на хрен!
— Ты до сих пор на него работаешь?
— Нет.
— Почему ты не скажешь правду, Дион?
Дион вытащил из сапога пружинный нож. Положил на столик между ними. Туда же легли два длинноствольных «тридцать восьмых» и один короткоствольный «тридцать второй». К ним он добавил свинчатку и латунный кастет. Потом вытер руки и показал ладони Джо.
— После того как меня не станет, — произнес он, — поспрашивай в Айборе насчет парня по имени Брюси Блюм. Иногда он болтается где-то на Шестой авеню или рядом. Ходит как псих, разговаривает как псих, а сам понятия не имеет, что был крупной шишкой. Он когда-то работал на Альберта. Всего полгода назад. Дамочки на него вешались, крутил направо и налево. А теперь он шляется тут с чашкой для подаяния, клянчит мелочь, дует в штаны и сам не может завязать свои долбаные шнурки. Знаешь, какую штуку он сделал последней, когда еще был большой шишкой? Подошел ко мне в подпольной забегаловке на Палм-авеню. И говорит: «Альберту нужно с тобой потолковать. А то смотри». Я выбрал «а то» и проломил ему башку. Так что я больше на Альберта не работаю. Это было разовое дельце. Спроси у Брюси Блюма.
Джо отпил мерзкого пойла и ничего не ответил.
— Сам это собираешься сделать или найдешь кого-нибудь еще, кто это сделает?
Джо встретился с ним глазами и сказал:
— Я убью тебя сам.
— Ладно.
— Если убью.
— Я был бы тебе признателен, если б ты насчет этого все-таки определился. Да или нет?
— Мне плевать, за что ты там признателен, Ди.
Наступила очередь Диона замолчать. Топот и контрабас за их спинами стали тише. Все больше машин отъезжало вверх по грязной дороге, ведущей к сигарной фабрике.
— Отца больше нет, — сказал Джо наконец. — Эмма мертва. Твой брат мертв. Мои братья рассеялись по свету. Черт побери, Ди, кроме тебя, я больше никого не знаю. Если я тебя потеряю, кем я тогда буду, на хрен?
Дион глядел на него, слезы катились по его щекам, словно бисерины.
— Значит, ты меня не из-за денег сдал, — сказал Джо. — Тогда почему?
— Нас бы всех из-за тебя убили, — произнес Дион наконец, сильно втягивая воздух ртом. — Эта девчонка… ты был просто не в себе. Даже в тот день, в банке. Ты нас мог завести туда, откуда мы никогда бы не выкарабкались. И погибнуть должен был не кто-нибудь, а мой брат, он же у меня туго соображал, Джо. Он был не как мы. И я решил, я решил… — Он еще несколько раз втянул и выпустил воздух. — Я решил, что на годик уберу нас всех со сцены. Такой был уговор. Альберт знал одного судью. Нам всем светил только год, вот почему мы так и не вытащили пушки, когда обделывали то дельце. Один год. Хватило бы, чтобы Альбертова девчонка тебя позабыла. А может, ты ее тоже бы успел забыть.
— Господи помилуй, — выговорил Джо. — И все это — потому что я втюрился в его подружку?
— Вы с Альбертом оба на ней свихнулись. Вы сами этого не понимали, но стоило ей появиться — все, вам конец. В жизни этого не пойму. Она ничем не отличалась от миллиона других дамочек.
— Нет, — возразил Джо, — она отличалась.
— Да чем? Чего я не заметил?
Джо прикончил остатки рома.
— Знаешь, до того как я ее встретил, я не понимал, что у меня в груди пустота — словно дырка от пули. — Он похлопал себя по груди. — Вот тут. Не понимал, пока она не появилась и не заполнила ее. А теперь она мертва — и дырка снова тут как тут. Но уже размером с донышко от молочной бутылки. И растет. И я хочу, чтобы она восстала из мертвых и заполнила ее.
Дион воззрился на него, слезы на его лице высыхали.
— А со стороны-то, Джо, казалось, что эта дырка — она сама и есть.
Когда он вернулся в гостиницу, ночной портье вышел из-за своей стойки и передал Джо несколько посланий. Все это были сообщения о звонках от Мазо.
— У вас есть круглосуточная телефонистка? — спросил Джо у портье.
— Разумеется, сэр.
Поднявшись к себе, он позвонил, и телефонистка соединила его с нужным номером. На северном берегу Бостонской бухты зазвонил телефон, и Мазо снял трубку. Джо закурил и рассказал ему все о своем долгом дне.
— Корабль? — переспросил Мазо. — Они хотят, чтобы ты взял корабль?
— Военный, — уточнил Джо. — Ну да.
— А как насчет той, другой штуки? Ты выяснил, что хотел?
— Выяснил.
— Ну и как?
— Меня заложил не Дион. — Джо снял рубашку и бросил ее на пол. — Его брат, вот кто это был.
Глава четырнадцатаяМного шума
«Сиркуло кубано» возник позже остальных клубов Айбора. Первый, «Сентро эспаньол», испанцы построили на Седьмой авеню еще в 1890-х. На рубеже веков часть северных испанцев откололась от «Сентро эспаньол» и создала «Сентро астуриано» на углу Девятой и Небраска-авеню.
«Итальянский клуб» располагался дальше по Седьмой, всего в двух кварталах от «Сентро эспаньол». Оба занимали первоклассные здания. А вот кубинцам, в соответствии с их низким статусом в местном обществе, пришлось удовольствоваться куда менее фешенебельным кварталом. Клуб «Сиркуло кубано» приютился на углу Девятой авеню и Четырнадцатой улицы. Напротив жались ателье и аптека, удерживающиеся на самом краешке респектабельности, зато рядом находился публичный дом Сильваны Падильи, обслуживавший рабочих сигарной фабрики, а не ее администрацию, так что здесь нередко случалась поножовщина, а шлюхи частенько оказывались больными и неухоженными.
Когда Дион с Джо остановились у тротуара, одна из таких шлюх, в помятом платье, которое она явно не меняла с прошлой ночи, вышла из переулка в двух домах от них. Она прошла мимо, оглаживая свои оборки, и вид у нее был потасканный: она явно была уже не первой молодости, и ей явно требовалось выпить. Джо прикинул, что ей, наверное, лет восемнадцать. Вслед за ней из переулка вышел тип в костюме и белом скиммере. Насвистывая, он двинулся в противоположном направлении, и у Джо возникло необъяснимое желание выскочить из машины, догнать этого типа и разбить ему голову о кирпичную стену одного из домов, тянувшихся по Четырнадцатой. Колошматить об стену