Клэггер остановился и повернулся к нам лицом. Когда мы подошли к нему, он начал отстегивать фонарь, висящий у него на груди.
– Пришли, – сказал он. – С самого начала сердце у меня болело об этом. Если мы не преодолеем это препятствие, то все наши усилия были потрачены даром. Посмотрите вперед и убедитесь самим. Осторожнее – кромка чуток крошится.
Я обошел его и оказался перед тем, что мои глаза восприняли как безбрежный подводный океан. Свет от моего фонаря сверкал в этих водах и терялся вдали. Вода была темная, на поверхности плавала масляная пленка, прорванная здесь и там слабо светящимися пятнами, похожими на водоросли.
– Тут дело не столько в ширине, сколько в глубине, – сказал Клэггер у меня за спиной. – Но можно не сомневаться, что не меньше нескольких морских саженей.
– И как нам перебраться на другую сторону? – Перейти этот океан вброд явно было невозможно.
– Насчет этого можно не беспокоиться. Существуют способы сделать это без особых проблем. Но сначала я должен проверить воздух.
Он прикрепил фонарь к концу своей длинной жердины и встал рядом со мной, затем медленно выставил фонарь подальше над водной поверхностью. Какая-то подземная тяга заставила язычок пламени поплясать, но огонь по-прежнему горел ярко.
– Отлично, – сказал Клэггер. – Там есть воздух, так что дышать мы сможем. Иногда с глубины поднимаются разлагающиеся тела и выпускают такие вонючие пары, которые могут задушить человека, как гасильник – свечу. Нам повезло, что в данный момент дела так не обстоят. – Он вытянул жердину назад и снял фонарь с ее конца. – Вернитесь теперь в туннель на два ярда, – попросил он, снова закрепляя фонарь у себя на груди, – справа вы увидите кирпичную секцию, она закрыта грязным куском ткани, стяните ткань и принесите сюда то, что найдете под ней.
Кусок ткани, о котором он говорил, был не просто грязен, а искусно изгваздан гипсом и жижей, отчего напоминал собой часть стены сточного туннеля. В нише за материей я обнаружил маленькую лодку с парой весел в медных уключинах.
Мы с Тейф приволокли лодку к краю темного подземного моря, где нас ждал Клэггер. Он ласково погладил нос маленького суденышка, выглядя при этом точь-в-точь, как британский адмирал, восхищающийся флагманом своего флота.
– Я как-то раз забрел в туннели, – сказал он, – когда во время шторма затонул в доках индийский клиппер. А лодку эту с него каким-то образом прибило сюда, и я нашел ей тут неплохое применение. Я спрятал ее, чтобы никто из ребят похрабрее не попытался испытать удачу на тутошних водах и не оказался на дне этого моря.
Вскоре мы спустили лодку на воду и один за другим осторожно сели на нее. Клэггер сел за весла и оттолкнулся от берега, на котором прежде стояли мы. Несколько гребков – и берег скрылся из глаз, а мы со всех сторон оказались окружены дурнопахнущим океаном.
– А что случится, – спросил я с некоторым душевным трепетом, – если одно из гниющих тел, о которых вы говорили, вдруг всплывет на поверхность и выпустит свой гибельный газ, пока мы пересекаем это водный бассейн?
– В этом случае задержите дыхание, а я буду грести как бешеный. – По его бесстрастному лицу трудно было понять, шутит он или нет. – А теперь, сэр, – продолжил он, – я должен попросить вас отложить все вопросы на потом. Потому что я прекрасно знаю, как далеко и с какой четкостью может распространяться голос по стоячей воде, а потому мы должны производить как можно меньше шума.
– Почему? Кто нас может услышать?
Он укоризненно покосился на меня:
– Неужели мне нужно напоминать, кто обосновался здесь, в туннелях сточной системы?
Морлоки! Мое сердце сжалось при упоминании о них. Я не понимал истинной опасности глубин, по которым мы продвигались, потому что мой мозг целиком и полностью был сосредоточен на непосредственной цели нашего путешествия. Мы презрели не только естественные опасности, но, возможно, и злоумышленное внимание наших самых непримиримых врагов. Неожиданно темнота вокруг нас словно ожила невидимыми, но бдительными глазами, рассчитывающими каждый дюйм нашего продвижения и наилучший момент для нанесения предательского удара.
Мне едва удалось подавить в себе растущий страх, но я прогнал его не полностью, а только загнал в самый дальний уголок мозга. Другого пути, кроме того, что лежал перед нами, у нас не было, но движение по нему требовало от нас всей храбрости, на какую мы способны. Так мы и плыли глубоко под тротуарами тех улиц, по которым я когда-то беззаботно бродил, двигались по не нанесенному на карту морю к неизвестному пункту назначения. На корме маленькой лодочки сидела Тейф, склонив голову набок. Ее подавленный страх перед закрытыми пространствами превращал для нее ровное движение лодки в штормовое. Я молчал, зная, что ее гордыня вспыхнет яростью при первом слове сочувствия, а потому сидел, повернувшись и глядя в сторону невидимого пока места нашей высадки.
Вдруг она заговорила.
– Кажется, что-то поднимается, – раздался с кормы ее голос.
– Перевесьте голову через борт, – сказал я, повернувшись. – Не могу представить себе более подходящего места, чтобы избавиться от съеденной пищи.
– Да нет же, глупец, – нетерпеливо бросила Тейф. – Что-то поднимается к нам оттуда.
Клэггер перестал грести. Лодку покачивало из стороны в сторону, пока я перебирался на корму, чтобы сесть рядом с Тейф и вглядеться в чернильную воду. Сквозь пелену на значительной глубине виднелся ряд из дюжины или больше желтых огней. На моих глазах огни становились больше и отчетливее, что указывало на их постепенный подъем к поверхности.
– Что это может быть такое? – спросил я Клэггера, когда он появился у меня под локтем.
– Кажется, это даже хуже того, с чем я опасался столкнуться, – сказал он, взволнованно глядя вниз. – До меня доходили слухи от нескольких трешеров, но я отмахивался от них, как от глупостей и досужих вымыслов.
– Что? Вы знаете, что это такое?
– Да, – сказал он замогильным голосом, в котором слышалось дурное предчувствие. – Морлоки, определенно, нашли судно для подводных путешествий, это должно помочь им в подготовке вторжения.
Ряд огней поднимался теперь к нам гораздо быстрее.
– Субмарина? – скептически произнес я. – Как у Жюля Верна? Морлоки управляют субмариной здесь, под Лондоном?
– Да, – сказал Клэггер, – именно так это и выглядит. Мы точно узнаем через считаные секунды.
– На весла! – Я оттолкнул его назад к середине лодки. – Гребите прочь отсюда!
– Куда? – с отчаянием в голосе спросил Клэггер. – У вас есть глаза? Эта штуковина, чем бы она ни оказалась, быстрее, чем мы можем двигаться в любых направлениях.
Его слова быстро подтвердились. Не успел он произнести их, как нашу лодочку приподняло приливной волной, развернуло, а потом опрокинуло. Субмарина издала визг, извергнув облако пара, потом появилась на поверхности, а вскипевшая мощь темной, грязной воды ухватила меня за руки, за ноги и забросила далеко-далеко.
Мне хватило времени сделать маленький глоток воздуха в те несколько суматошных мгновений, пока меня не накрыло с головой. Ощущение удушья усиливалось полной темнотой – лампа, висевшая у меня на груди, погасла, – и осклизлая, наполненная осадками вода давила на меня. Маслянистые веревки цеплялись за мои конечности, опутывали их, а я отчаянно молотил руками и ногами в кильватере неизвестно откуда взявшейся подводной лодки. Нечистые комья твердых частиц прилипали к моему лицу, а потребность моего тела наполнить воздухом измученные легкие поселила в моем мозгу чисто животную панику. Я царапал, лягал вихрящуюся темную массу вокруг, не зная, куда мои усилия ведут меня – то ли к поверхности воды, то ли глубже в сторону дна. Один раз моя рука ударила по чьей-то другой – может быть, по руке Тейф, – и наши пальцы сплелись на секунду, но потом турбулентные потоки снова нас разлучили.
И в тот миг, когда мой рот уже был готов раскрыться в крике, нимало не заботясь о том, что будет задушен толщей беспросветной воды над ним, я всплыл на поверхность. Поток густой, зловонной атмосферы был для меня как дуновение свежего весеннего ветерка. Я вдохнул воздух, снова ушел под воду, но тут же выбрался наверх. Я плыл стоя и оглядывался, пытаясь оценить, насколько то было возможно, последствия катастрофы.
В кромешной темноте было невозможно увидеть моих соратников – Тейф и Клэггера, – даже если они были на поверхности. Еще сильнее угнетало то, что я не слышал их движений в воде или голосов, окликающих друг друга или меня. Звук моего собственного голоса прозвучал тихо и был быстро проглочен громадой пространства вокруг. «Тейф! – прокричал я. – Клэггер!»
Ответа не последовало. Я был вынужден признать, что они оба утонули. Или что их унесло в какую-то недоступную часть подземного океана и я не в силах им помочь.
Единственное, что я мог видеть, так это субмарину, которая теперь покачивалась на воде в нескольких ярдах от меня. Я не мог понять, в чем назначение огней вдоль вершины субмарины, возможно, это были своеобразные сигнальные устройства. По общему освещению я мог представить себе размеры подводного судна, потопившего нашу лодку. Субмарина имела яйцеобразную форму, сужавшуюся до острия в обоих концах. У лодки была барочная внешность иллюстрации к одному из фантастических романов Жюля Верна. Странные плавники и двигательные устройства, выходящие под углом из бортов в заклепках. Субмарина стояла на месте в медленно убывающих водах.
Я быстро исчерпал свои силы, поскольку их в немалом количестве приходилось тратить, чтобы оставаться на плаву в холодной воде, в мокрой одежде, которая тянула меня на дно, как и Экскалибур, привязанный к моей спине. А потому я решил приблизиться к субмарине. Может быть, морлоки, управляющие лодкой, почувствовали, что их миссия выполнена, утопив нас и нашу лодчонку. Может быть, мне удастся ухватиться за один из лучей субмарины и остаться при этом незамеченным и набраться сил, прежде чем лодка вернется в подводное положение. А если она так и не погрузится, то я, может быть, прибуду вместе с ней в порт ее базирования, где бы он ни находится.