Все это время я чувствовал, как иссякает терпение морлоков. Они в любой момент могли заподозрить, что я совсем не тот, за кого себя выдаю, и наброситься на меня. Не отваживаясь повернуть назад голову и посмотреть на этот угрожающе бормочущий хор, я протянул руку и надавил на первый из ряда рычагов, до которых мои руки еще не доходили.
И опять никаких результатов, с тоской подумал я, когда вслед за нажатием рычага не наступило никаких видимых изменений. Я уже собирался попробовать какой-нибудь другой рычаг, когда заметил тонкий ручеек воды, текущий мне под ноги. Вода проникла сюда через дверь, которая выходила в коридор, ведущий к носу субмарины. За непрекращающимся невнятным бормотанием морлоков я услышал доносящееся откуда-то издали бульканье воды, поток которой ударялся о металл.
Странная ситуация. Рычаг, на который я надавил, отворил или закрыл какое-то отверстие, и в результате вода потекла внутрь судна. Возможно, емкости, которые контролировали подъем или погружение субмарины, вышли из строя. Я уже собирался вернуть рычаг в прежнее положение и перекрыть поступление воды в субмарину, как вдруг меня осенили стратегические возможности, которые открывались передо мной в этой ситуации. Резким движением я перевел этот рычаг в крайнее положение, потом точно то же сделал с рычагами поменьше, расположенными рядом с первым.
На сей раз последствия, к моему удовлетворению, наступили незамедлительно. Изо всех закутков субмарины доносились плеск и бульканье. Едкий запах океанской воды, загрязненной отходами, наполнил воздух, а в открытые двери рубки понеслись потоки воды.
Когда грохочущая волна хлынула на ноги морлоков, старшие офицеры, гремя медалями и знаками отличия, бросились ко мне. Оба принялись свирепо орать на меня, один из них ухватил меня за плечо своей липкой белой рукой, развернул и рассерженно показал на повышающийся уровень воды, уже доходившей до лодыжек.
С выражением недоумения и отчаянными движениями я показывал им, что остановить поток невозможно. Я без толку ударял по тем или иным рычагам управления, жалостливо заламывал руки и рвал на себе волосы, а вода тем временем все поднималась и поднималась. Наконец морлоки поняли мое послание. Они не видели, что я сделал с пультом управления, потому что закрыл их своим телом, а потому понятия не имели, какое конкретное колесо или рычаг ответственен за поступление в субмарину воды.
Если прежде мои тюремщики были просто горласты, то теперь их явно понесло. Когда вода стала доходить нам до голеней, вся команда подняла такой шум, будто лаяла стая охваченных паникой собак. В какой-то момент, несмотря на всеобщий бедлам, морлоки все-таки достигли какого-никакого консенсуса: они предпочли покинуть субмарину, а не идти вместе с ней на дно. В спешке они принялись реализовывать свой план спасения, метались туда-сюда, сталкиваясь друг с другом, выкрикивали жуткие неразборчивые проклятия при каждом ударе, поднимали фонтаны брызг при все возрастающем уровне воды.
Из какого-то шкафчика в конце субмарины появились две разборные лодки и несколько спасательных жилетов с вшитыми в них большими, похожими на воздушные шары рыбьими пузырями. Морлоки предпочитали жилеты, два или больше нередко вцеплялись в один жилет, каждый тащил его на себя, пока тот не оказывался в руках кого-нибудь одного, впрочем, в конечном счете хватило всем, и все облачились в это спасательное средство.
Разборные лодки были собраны, и вся компания потащила их вверх по лестнице, которая вела к люку. Морлоки старались протиснуться поближе к лодкам, потому что было ясно, что всем места в них не хватит, а оставшимся придется плыть по подземному океану в спасательных жилетах на рыбьих пузырях. После многих бесплодных попыток поднять спасательные лодки, протиснуть и опустить их в воду выяснилось, что собранные лодки слишком велики и в люк не проходят. Тогда лодки снова сложили и попытались протащить их через люк еще раз. На этот раз морлокам удалось протащить лодки наверх, собрать, опустить на воду и набиться в них с плотностью пчелиного роя. Я кричал в спину последнего уходящего из рубки, гремел цепью, соединенной с пультом управления. Жалостливыми жестами и звуками умолял их освободить меня. Последняя пара морлоков презрительно рассмеялась, глядя на меня, а потом поднялась следом за другими, оставив меня умирать, когда лодка заполнится водой целиком. Скорее всего, они думали, что я заслужил такую смерть своей неудачной попыткой управлять субмариной.
Как только они исчезли из рубки, я отошел от панели управления и от тела, которое морлоки по ошибке повторно пристегнули к панели. На одну секунду я позволил себе расплыться в откровенно злорадной улыбке довольства собой.
На данный момент мой спешно составленный план действовал куда лучше, чем я мог надеяться. В отверстие открытого люка я слышал, как морлоки спускают на воду подземного океана две свои лодки, слышал звуки их борьбы за места в этих суденышках, слышал плеск тел тех, кого сбрасывали в воду или кто сам предпочитал прыгнуть в нее из-за недостатка места. Я остался единственным хозяином субмарины, которая, несмотря на то что заполнялась водой, все еще оставалась на плаву. А я, конечно, мог найти способ избавить ее от неисправностей, чтобы доплыть до безопасного места высадки. Поиск ответа на вопрос, что я буду делать, добравшись до такого места, я отложил на будущее, которое, как я надеялся, предоставит мне какие-нибудь новые возможности. Потому я вернулся к пульту управления в намерении остановить поток все прибывающей воды. Снаружи до меня донеслись звуки сильных ударов, но у меня не было времени ломать над их происхождением голову.
Сил передвигать рычаги мне не хватало. Я с растущим отчаянием пытался сдвинуть их с места, теряя опору под ногами, поскольку вода, доходившая уже до поясницы, отрывала меня от пола и мешала, пугающе набрасывая на меня всплывшее тело пристегнутого к панели мертвеца, но рычаги управления словно заело. Или же средства управления и механизмы были заблокированы притоком воды в субмарину.
Мои мысли метались, как крыса в дождевой бочке, и я понял, что мне придется последовать за морлоками, оставить судно. Я прошел по холодной, нечистой воде, которая все прибывала, и уже поднялся до половины лестницы, которая вела к открытому люку, когда вспомнил, что завернутый в материю Экскалибур так и лежит в моторном отсеке, где меня в самом начале связали. Если это драгоценное оружие пойдет на дно темного океана вместе с субмариной, то все будет потеряно. И моя спасенная жизнь будет мало стоить, разве что я смогу разделить судьбу всего человечества.
Я снова опустился в воду и то ли пошел, то ли поплыл по коридору в моторный отсек. Давление встречного потока сильно замедляло мое движение. Я продвинулся всего на несколько ярдов по проходу, когда он погрузился в полную темноту, а само судно стало наклоняться. Задний отсек, в котором находился двигатель, перевешивал и приводил субмарину в вертикальное положение. Как я найду Экскалибур в затопленном пространстве, наполненном странными механизмами? Латунные штанги управления нависали прямо над моей головой, и я начал двигаться быстрее, перехватывая их руками. Все мои паникующие нервы требовали, чтобы я развернулся и стал двигаться в сторону воздуха и света. По мере погружения в удушающие глубины я чувствовал, как коридор вокруг меня сужается.
У этого пути, казалось, нет конца, и я начал сомневаться в том, что память не подводит меня, что коридор на самом деле гораздо длиннее, чем мне запомнилось. Вода наконец полностью поглотила коридор, и я был вынужден набрать в грудь побольше воздуха и нырнуть, одной рукой отталкиваясь от латунных штанг. Другой рукой я нащупал дверь машинного отсека приблизительно в ярде от поверхности воды и теперь, оттолкнувшись обеими руками, нырнул в черноту моторного отсека.
Вода препятствовала каждому моему движению, пока я наудачу рыскал в нем. Легкие уже горели, когда я наконец нащупал шест, к которому меня тогда привязали. Перебирая шест руками, я переместился к его основанию и принялся ощупывать пространство вокруг в надежде найти сверток с мечом. Но ничего не нашел – вероятно, меч соскользнул дальше вниз, на самую глубину.
К этому времени кровь ревела в ушах, а мои легкие с каждым ударом сердца все настоятельнее требовали воздуха. Более глубокая чернота, чем та, что окружала меня, грозила выдавить глаза. Я больше не мог продолжать поиски Экскалибура. Оттолкнувшись от пола, я всплыл к двери отсека.
Однако кошмар холода и удушения никак не кончался – теперь я потерял дверь. Бескрайняя темная вода тянулась во всех направлениях от моих рук, пытающихся вслепую найти выход. Я, как утонувший кот, всплыл на поверхность, едва не лишившись воли к сопротивлению и ощущая собственное бессилие.
Я глотал ртом воздух, и мои горевшие легкие жадно, автоматически втянули его в себя. Сознание возвращалось к моему почти умершему мозгу, и я поднял руку в попытке понять природу этого чуда. Оказалось, что в одном из уголков отсека остался воздушный карман, в который я и вынырнул.
Я несколько раз сделал вдох-выдох и снова погрузился в воду. На этот раз я проплыл все расстояние по максимуму до самой нижней точки, вклинился между углом двигателя и перегородкой, где и нащупал сверток с Экскалибуром внутри. Недостаток воздуха снова начал обжигать мои легкие, и я оттолкнулся ногами и милостью божьей на сей раз попал головой прямо в дверь. За этим последовал мучительно долгий путь по коридору, но наконец я все же оказался в еще не затопленной части субмарины. Я вдыхал нечистый воздух сточных каналов, и мне казалось, что это свежайший из ветерков, какие когда-либо обдували меня.
Всеподавляющий страх утонуть прошел, но мне еще предстояло выбраться из тонущего судна. Я прижал Экскалибур к груди и поплыл к стене пространства, в котором находился. Я пробирался вдоль перегородки, пока не нащупал металлическую лестницу. Молясь безмолвно о том, чтобы она вела к выходу, я поднялся по ней.