– Он был очень пьян?
Улас пожал плечами:
– Не то чтобы вдрызг, но порядочно.
Рандер быстро пробежал глазами по записям и сказал:
– Спасибо, пока все. Вы не могли бы попросить, чтобы зашел Калвейт?
Улас высокомерно кивнул, и мгновение спустя Гирт услышал, как он, закрывая за собой дверь «будуара», воскликнул:
– Эди, твоя очередь исповедоваться!
Калвейт вошел ровной походкой, грузно опустился в кресло и выжидающе посмотрел на Рандера.
Гирт машинально набросал его словесный портрет: невысокого роста, тучный, круглолицый, глаза навыкате, подбородок рассечен глубокой вертикальной складкой, в противоположность Алберту очень хорошо одет, но в отличие от Уласа его костюм не соответствовал требованиям моды и выдержан в весьма консервативном стиле.
Задав обычные вопросы, Рандер выяснил, что весной Калвейту исполнилось сорок лет, и невольно подумал, что сам он всего на полторы недели старше. Калвейт подтвердил: учился вместе с Юрисом в институте, потом долгие годы вместе с ним работал на заводе и назвал предприятие, где теперь занимал должность инженера. Про остальных гостей ему было почти ничего неизвестно. Зирапа он знал только как коллегу, притом весьма поверхностно, с Уласом изредка встречался в студенческие годы, жену его знал по сцене, про Алберта немного слышал от Инсберга, а Ирену впервые встретил на сегодняшнем вечере.
Ответы Калвейта были дельны, говорил он не торопясь, и его спокойная крестьянская уравновешенность сильно отличалась и от враждебности Алберта, и от бравады Уласа. Наконец Рандер добрался и до главного:
– Скажите, пожалуйста, где вы находились между девятью и половиной десятого?
Калвейт понимающе кивнул, немного подумал и сказал:
– Было вот как: сначала мы с супругой Алберта находились тут, в этой комнате. Потом – это могло быть минут десять десятого – вернулись обратно в зал. Там мы застали только Зирапа. Ирена сразу направилась дальше в коридор, а я сел за стол и оставался там до половины десятого. Мне кажется, даже чуть больше.
– Когда в зал стали прибывать остальные?
– Скоро. Сперва, минуты через две, вошел Алберт. Еще примерно через две – супруга Юриса и вскоре после нее – Ирена. Потом вернулся Улас… Нет, одну минуточку… Ну, конечно, чуть не забыл: сначала вышел Зирап, и только после этого вошел Улас. Последним опять же возвратился Вилис, то есть Зирап. Он еще ушибся.
– На сколько минут позднее Уласа он вошел?
– Минут на пять, наверное. Вскоре после него покинула комнату супруга Юриса, но это было уже где-то около половины десятого.
– Ясно. Спасибо!… Да, вот еще что! Когда все друг за другом начали возвращаться в зал, вы не заметили чего-нибудь необычного? Я имею в виду – в поведении гостей? Может быть, кто-нибудь был излишне взволнован или что-то в этом роде?
– Я понимаю вас. – Калвейт снова задумался. Затем покачал головой: – Нет, не приходит в голову… По-моему, ничего такого не было. Ну, Алберт вошел необычайно мрачный, впрочем, он, наверное, всегда такой. Сегодня, во всяком случае, – целый день. Супруга Юриса… она, по правде говоря, показалась мне несколько смущенной, что ли, но это явно не имеет отношения к делу. Ирена была… Ну, это, кажется, ее обычное состояние. Понимаете, ужасно шумная, прямо какая-то взвинченная, словом, как обычно… Улас тоже вошел совершенно естественно. Может быть, Зирап – вот тот действительно выглядел плачевно. Да и не удивительно – после такого падения. Вообще, – Калвейт медленно повертел головой, – до меня все еще не доходит, что один из нас мог…
После короткой паузы Гирт сказал:
– Ну что же, со временем все выяснится.
– Конечно, – Калвейт кивнул. – Могу ли быть еще чем-нибудь вам полезен?
– Сейчас нет. Но если у меня возникнут какие-нибудь вопросы, я вас опять потревожу.
– Буду рад помочь.
Тучный гость оперся рукой о подлокотник кресла и встал.
– Когда будете в зале, пришлите ко мне Зирапа!
– Хорошо.
Калвейт кивнул и вышел из комнаты.
Через несколько секунд хромая вошел тщедушный Зирап и неуверенно примостился на самом краешке стула. Рандер записал общие даты и молча стал его разглядывать. Вилис Зирап, инженер завода Н., тридцати пяти лет от роду, неловко поерзывал на сиденье, готовый вскочить по первому сигналу, и принужденно улыбался. Его левый глаз наполовину заплыл, а в правом, где-то в самой глубине, под выражением подчеркнутой угодливости, сидела привычная наглость и вела неравный бой со страхом. Каждый раз, встречая взгляд Рандера, Зирап начинал усиленно моргать и поспешно отводил глаза в сторону. Время от времени он осторожно поглаживал левое колено, и Гирт обратил внимание, что пальцы на его руках порядком ободраны.
– Вы хорошо знали Юриса Инсберга? – спросил наконец Рандер.
– Я? То есть как?… – Зирап снова заерзал. – Знал ли я его? А как же! Конечно! Мы… Юрис был моим другом.
– Ах вот как! Кстати, когда он пригласил вас на этот вечер?
– Меня? Ну, этого я уже не помню…
– Не торопитесь, подумайте!
Зирап бросил шустрый взгляд на Гирта и нервно пригладил жидкие волосенки.
– Да, видите… Мне кажется, что как-то специально он меня не приглашал… Но мне Юрис очень нравился, понимаете – я его уважал… Как коллегу и вообще, и тогда я решил… Я хотел его поздравить, сделать ему приятный сюрприз – и приехал сюда.
– Ясно. И что вы тут делали после девяти?
– После девяти? Не знаю… У меня как назло нет с собой часов. Я почти весь вечер ставил пластинки. Я вам уже об этом говорил… и все это видели. Можете их спросить!
Рандер глянул в блокнот.
– А на какое-то время вы в зале оставались совсем один?
– Я? Ей-богу, не знаю. Может быть… Кажется, да. После того, как ушел Улас. Только я…
– Сколько времени это продолжалось?
– Самое большее пару минут. Почти сразу же из этой комнаты вышел Калвейт. И Ирена.
– Что было потом?
О дальнейших перемещениях гостей Рандер ничего нового не узнал. Зирап, увлекшись радиолой и магнитофоном, спьяну почти не замечал, что происходило вокруг, по крайней мере, так он утверждал.
– Ну, допустим, – сказал Гирт. – А потом куда вы сами девались?
– Я? У меня, видите ли… В какой-то момент я почувствовал, что дело плохо, что у меня тут, – Зирап показал под ложечкой, – начинает как бы… вы понимаете. – Он скривил лицо в угодливой улыбке. – Я вышел из зала и поднялся в спальню, думал – прилягу малость, пройдет. Но наверху я сообразил, что в лежачем положении мне может стать, как бы это сказать, совсем худо – со мной, знаете, уже бывало, – а если я при этом еще засну, то потом сраму не оберешься. Одним словом, я передумал и решил спуститься вниз. И вдруг случилось несчастье!…
– То есть?
– На лестнице у меня… как-то зацепилась нога, сам не знаю, как это получилось – будто меня кто-то подтолкнул! – я потерял равновесие и сверзился вниз. К счастью, успел прикрыть лицо рукой, иначе… Ну, а глаз – сами видите! И рука… Да и нога тоже! – И Зирап со страдальческой миной осторожно потрогал колено.
– Так. И что вы делали после того, как упали?
– Кое-как поднялся и потащился… – Зирап громко икнул, – простите, на кухню. Смочил лицо водой, сполоснул руки. И пошел обратно в зал.
– Где вы мыли руки? В ведре?
– Нет, там был какой-то таз…
– И вы ушли оттуда с мокрым лицом?
– Нет. Помню – вытерся о полотенце.
– Ясно… И сколько времени вас не было в зале?
– Ой, на это, товарищ… полковник, я не сумею вам ответить. Вообще недолго – минут пять, может быть.
– За это время вы встретили кого-нибудь?
– Не-е. – Зирап с трудом проглотил слюну. – К сожалению нет… Правда, когда я уже был наверху, кто-то вроде шел по коридору и внизу хлопнула дверь, но я не мог его видеть, и он меня наверняка тоже.
– Кто находился в зале, когда вы вновь туда возвратились?
– Там? Не обратил внимания… Наверное, все. То есть – вас не было. И товарищ актриса, кажется, отсутствовала. Видите, я опять пристроился около радио и…
Зирап еще раз икнул и умолк. Рандер перелистал странички блокнота и, мгновение подумав, спросил:
– Скажите, когда вы покинули зал, то пошли прямо в спальню?
– Да.
– И вы уверены, что по дороге никого не встретили?
Зирап печально покачал головой:
– Нет…
– Подумайте. Может быть, вы запамятовали.
– Определенно не встретил.
– Уласа тоже нет?
Светлые брови Зирапа от удивления поползли вверх.
– Его? Нет… Почему я должен был его встретить?
Гирт не ответил и продолжал допытываться:
– Теперь постарайтесь вспомнить: в тот момент, когда вы уходили, Улас был в зале или нет?
Зирап втянул голову в плечи и вспоминал изо всех сил. Наконец, расстроенный, потряс головой:
– Хоть убейте, ручаться не могу! Мне представляется, что его там не было. Насколько помню, за столом сидел Калвейт, наверное, и Алберт… Только что вошла Ирена. Но Уласа я чего-то не припомню.
– Да-а.
Рандер молчал. Что-то тут было не совсем ясно. Если верить словам Алберта, Калвейта и самого Уласа, тот вошел в зал после ухода Зирапа. Улас рассказывал, что перед возвращением в зал сидел в спальне и курил, но Зирап в свою очередь уверял, что он из зала отправился прямо туда же. Значит, рассуждая логически, оба должны были где-то встретиться по дороге. Очевидно, кто-то из опрошенных или ошибался, или лгал… Какое из этих двух предположений верно, пока нельзя было определить. Если говорить всерьез, то ни Алберт, ни Калвейт, ни сам Улас о времени исчезновения Зирапа не высказывались достаточно четко.
– Ну, ладно. – Гирт закрыл блокнот, взглянул на пораненную руку собеседника и, как бы между прочим, заметил: – Порядочно ободрали. Перчатки не сможете натянуть.
– Перчатки?… – Зирап смутился. – У меня их нет… с собой.
– А я думал, что у вас были.
– Не-е, – Зирап потряс головой и вымучил жалкую улыбку. – Пока ведь не очень холодно.
– Как сказать. Ладно, в данный момент у меня нет к вам больше вопросов.