Она попыталась представить, какая у него жена. Хорошенькая? Сексуальная? Испорченная эгоистка? Напуганная мышка? Скоро узнает – если они догонят «Клипер».
Механик принес ей шлем, она натянула его на голову. Лавзи полез наверх, крикнув через плечо:
– Подсади-ка ее!
Механик, человек более вежливый, чем его хозяин, помог ей надеть пальто.
– Там жуткий холод, даже в солнечную погоду. – Он подсадил Нэнси, и она забралась на заднее сиденье. Потом механик передал ее сумку, которую Нэнси поставила в ногах.
Когда заурчал двигатель, она с беспокойством поняла, что собирается подняться в воздух с совершенно незнакомым ей человеком.
Мервин Лавзи вполне мог оказаться абсолютно некомпетентным пилотом, а самолет – не очень надежным. Лавзи мог оказаться и белым работорговцем, который продаст ее в турецкий бордель. Да нет, для этого она уже стара. Так или иначе, оснований доверять Лавзи нет никаких. Нэнси знала о нем лишь одно: он – англичанин, имеющий личный самолет.
Нэнси поднималась в воздух уже три раза, но то были большие самолеты с закрытой кабиной. На старомодных бипланах ей летать не приходилось. Все равно что подняться в воздух в открытой машине. Они катились по взлетной полосе с оглушающим ревом мотора, ветер с силой бил по шлему.
Пассажирские самолеты, на которых ей доводилось летать, мягко взмывали вверх, но этот просто подпрыгнул, как скаковая лошадь, перемахивающая забор. Затем Лавзи описал вираж неимоверной крутизны, и Нэнси изо всех сил вцепилась в сиденье, чтобы не выпасть из биплана, несмотря на пристяжной ремень. Да есть ли у этого человека права на вождение самолета?
Лавзи выпрямил машину, и тут же маленький самолет начал быстро набирать высоту. Это казалось куда более понятным и естественным, чем взлет большого пассажирского самолета. Она видела крылья, ощущала ветер, слышала гул двигателя, иными словами, физически понимала, каким образом машина держится в воздухе, ощущала, как пропеллер гонит воздух, заставляя его поднимать широкие, обтянутые тканью крылья. Это было понятно, как полет бумажного змея, когда вы держите его за веревку. В закрытом самолете такого чувства не возникало.
И тем не менее это прямое соприкосновение с борьбой самолета со стихией создавало неприятное ощущение в желудке. Крылья – всего лишь хрупкое изделие из дерева и ткани, пропеллер может заклинить, или он сломается, или отвалится, благоприятный ветер может сменить направление и обрушиться на их самолетик, может вдруг появиться туман, или ударить молния, или поднимется ужасная буря.
Но все это казалось пока маловероятным – самолет поднимался в лучах солнца и отважно устремил нос в сторону Ирландии. У Нэнси возникло чувство, что она скачет верхом, устроившись на спине большой желтой стрекозы. Это пугало и возбуждало, словно катание на карусели.
Вскоре берег Англии остался позади. Она позволила себе момент торжества, когда поняла, что самолет твердо держит курс на запад. Питер вскоре собирается подняться на борт «Клипера», и когда это произойдет, он поздравит себя с тем, что ему удалось перехитрить свою умную старшую сестру. Но его радость будет преждевременной, злорадно подумала она. Он еще не знает, на что способна Нэнси. Увидев ее в Фойнесе, Питер получит тяжелейший удар. Она просто не могла дождаться момента, когда увидит выражение его лица.
Но впереди, конечно, предстоит схватка, даже когда Нэнси его настигнет. Появиться на заседании правления – не значит победить. Нэнси предстоит еще убедить тетушку Тилли и Дэнни Райли в том, что в их интересах попридержать свои акции и взять ее сторону.
Она хотела разоблачить перед всеми непристойное поведение Питера, чтобы все знали, как он лгал сестре и организовывал заговор, ей хотелось сокрушить его, подавить, показав змеиную сущность брата, но даже минутного размышления ей хватило, чтобы понять – это не самый умный образ действий. Если она даст волю гневу и возмущению, остальные могут подумать, что она противится продаже по чисто эмоциональным причинам. Нэнси должна говорить холодно и спокойно о перспективах фирмы и действовать так, будто ее разногласия с Питером основаны исключительно на деловых соображениях. Акционеры ведь хорошо знают, что она куда лучший бизнесмен, чем ее брат.
Так или иначе, ее аргументы просты и понятны. Цена, которую им предлагают за акции, основана на прибылях фирмы, снизившихся в результате плохого администрирования Питера. Нэнси полагала, что можно получить куда больше, просто закрыв фирму и распродав магазины. Но лучшее решение – реструктурировать компанию в соответствии с планом Нэнси и снова сделать фирму высокодоходной.
Была и другая причина для выжидания: война. Война вообще способствует бизнесу и особенно таким компаниям, как «Блэк бутс», получающим заказы военного ведомства. Быть может, Соединенные Штаты и не вступят в войну, но готовиться к ней станут безусловно. Поэтому прибыли начнут расти в любом случае. Нет сомнения, что Нэт Риджуэй именно потому и вознамерился купить компанию «Блэк бутс».
Нэнси размышляла над этим, пока они летели над Ирландским морем, и мысленно проговаривала свою речь на правлении. Она репетировала ключевые слова и фразы, произносила их вслух, уверенная, что порывы ветра унесут ее слова и не дадут им проникнуть в закрытые шлемом уши Мервина Лавзи, сидевшего впереди в полуметре от нее.
Она была так поглощена своей предстоящей речью, что практически не обратила внимания на первый сбой в работе мотора.
«Война в Европе удвоит стоимость компании в течение двенадцати месяцев, – рассуждала она. – Если Соединенные Штаты вступят в войну, стоимость еще раз удвоится в течение…»
Когда сбой случился во второй раз, она отрешилась от грез. Постоянный шумный рокот изменился в одно мгновение, как шум крана, в котором возникла воздушная пробка. Звук тут же стал нормальным, затем изменился снова и стал другим, рваным, более слабым, и все внутри ее сжалось от напряжения.
Самолет начал терять высоту.
– Что случилось? – крикнула Нэнси что было сил, но ответа не последовало. Лавзи или не слышал ее, или был слишком поглощен управлением самолетом.
Звук мотора снова изменился, он усилился, словно летчик сильно поддал газу, и полет выровнялся.
Нэнси заволновалась. Что происходит? Возникла какая-то проблема? Серьезная? Ей хотелось заглянуть пилоту в глаза, но он смотрел прямо перед собой.
Звук двигателя стал неровным. Иногда он урчал в полную силу, затем снова захлебывался и становился прерывистым. И всякий раз, когда в моторе возникали перебои, самолет терял высоту.
Нэнси испуганно подалась вперед, пытаясь высмотреть какое-нибудь изменение во вращении пропеллера, но ничего не могла разглядеть.
Она больше не могла сдерживаться. Нэнси отстегнула ремень безопасности, наклонилась вперед и постучала Лавзи по плечу. Он склонил лицо вполоборота, и она крикнула ему в ухо:
– Что-нибудь не в порядке?
– Не знаю! – прокричал он.
Она сильно испугалась – этот ответ ее не удовлетворил.
– Что случилось? – настаивала она.
– Перебои в одном цилиндре, наверное.
– А сколько всего цилиндров?
– Четыре.
Самолет внезапно нырнул вниз. Нэнси поспешно откинулась на спинку сиденья и пристегнулась. Она водила машину и знала, что машина может двигаться с перебоями в одном из цилиндров. Но в ее «кадиллаке» их двенадцать. Может ли самолет лететь на трех цилиндрах из четырех? Мучительная неизвестность.
Теперь самолет неуклонно терял высоту. Нэнси предположила, что на трех цилиндрах лететь можно, но недалеко. Когда они упадут в море? Она посмотрела вдаль и, к своему облегчению, увидела впереди землю. Не в силах сдерживаться, Нэнси снова расстегнула ремень и обратилась к Лавзи:
– Мы дотянем до берега?
– Не знаю! – крикнул пилот.
– Вы ничего не знаете! – возмущенно воскликнула Нэнси. От страха ее крик перешел в визг. Она с трудом взяла себя в руки. – И все же каковы наши шансы?
– Заткнитесь и дайте мне сосредоточиться!
Она откинулась на спинку. «Я сейчас погибну», – подумала Нэнси, но снова подавила поднимающуюся панику и заставила себя размышлять спокойно. Слава Богу, успела вырастить мальчиков, сказала она себе. Им будет трудно, особенно учитывая, что их отец погиб в автомобильной катастрофе. Но они уже мужчины, крупные и сильные, и денег у них достаточно. С ними все будет в порядке.
Жаль, что она так и не завела любовника. Сколько времени прошло? Десять лет! Понятно, что она уже привыкла к подобной жизни. С таким же успехом могла постричься в монахини. Ей надо было лечь в постель с Нэтом Риджуэем, наверняка им было бы хорошо вместе.
Незадолго до отъезда в Европу у нее произошло несколько свиданий с одним мужчиной, неженатым бухгалтером примерно одного с ней возраста, но довести дело до постели ей не захотелось. Он – человек добрый, но слабый, как и большинство мужчин, с которыми ее сводила судьба. Они осознавали ее силу и хотели, чтобы она о них заботилась. Но Нэнси ведь нужен человек, который позаботился бы о ней!
Если она останется в живых, обязательно заведет себе хотя бы одного любовника.
Но что самое отвратительное – Питер теперь добьется своего. Бизнес – это единственное, что осталось от отца, теперь фирму проглотят, и она исчезнет в аморфной массе компании «Дженерал текстайл». Отец трудился всю жизнь, не щадя сил, чтобы создать фирму, а Питер разрушил ее за пять лет безделья и пустого самомнения.
Ей так часто не хватало отца. Он был очень умный человек. Когда возникала какая-нибудь проблема, будь то большой кризис в делах типа Великой депрессии или мелкая семейная неприятность вроде плохих отметок детей, отец находил ясный и практичный способ ее преодолеть. Он был на ты со всяческой техникой, и инженеры, создававшие большие машины для обувной промышленности, всегда советовались с ним, прежде чем утвердить проект. Нэнси хорошо разбиралась в производственном процессе, но весь ее профессионализм не шел дальше предсказаний относительно требований рынка, и с тех пор, когда она начала управлять фабрикой, фирма «Блэк бутс» получила больше прибылей от женской обуви, чем от мужской. Тень отца ее не подавляла – в отличие от брата Нэнси просто его не хватало.