Стив подошел, они обнялись, похлопали друг друга по спине.
– Ты ведь должен быть в Нью-Хэмпшире, что ты здесь делаешь?
– Нелла сказала, что ты был сам не свой, когда звонил, – ответил Стив. Лицо его стало серьезным. – Черт возьми, Эдди, я никогда не видел, чтобы тебя что-нибудь выбило из седла. Ты всегда был крепче скалы. Я понял: у тебя что-то стряслось.
– Вот именно стряслось! – Внезапно Эдди переполнили эмоции. Двадцать часов его чувства были точно загнаны в бутылку и намертво закупорены. То, что лучший друг перевернул небо и землю, чтобы прийти на помощь, растрогало его до слез. – У меня беда, – признался он, но тут же его задушили слезы и Эдди не смог говорить. Он повернулся и вышел на улицу.
Стив последовал за ним. Эдди завел его за угол и провел через большую открытую дверь к причалу, где обычно стояли лодки. Здесь их никто не мог увидеть.
Стив заговорил первым, понимая состояние друга:
– Я не могу даже перечислить, скольких людей мне пришлось уговорить, чтобы мне позволили прибыть сюда. Я восемь лет на флоте, и многие мне чем-то обязаны, но сегодня они расплатились со мной сполна, так что теперь в долгу я. Мне понадобится еще восемь лет, чтобы с ними рассчитаться.
Эдди кивнул. У Стива был природный дар общения с людьми, недаром по всему флоту его приглашали улаживать самые трудные ситуации. Эдди хотелось поблагодарить его, но слезы мешали говорить.
– Эдди, черт возьми, что происходит?
– Они схватили Кэрол-Энн, – кое-как выдавил из себя Эдди.
– Ради Бога, о ком ты?
– О банде Патриарки.
Стив не верил своим ушам:
– Рэй Патриарка? Гангстер?
– Они ее похитили.
– Боже милостивый, зачем?
– Они хотят, чтобы я посадил «Клипер» в определенном месте.
– С какой целью?
Эдди вытер лицо рукавом и постарался взять себя в руки.
– На борту агент ФБР с арестантом, подонком по имени Фрэнки Гордино. Я полагаю, что Патриарка хочет его выкрасть. Так это или нет, но пассажир по имени Том Лютер велел мне посадить самолет у побережья штата Мэн. Там будет ждать быстроходный катер, на нем будет Кэрол-Энн. Мы обменяем Кэрол-Энн на Гордино, и Гордино исчезнет.
Стив кивнул:
– И Лютер сообразил, что единственный способ заставить Эдди Дикина посадить самолет – похитить его жену?
– Да.
– Мерзавец!
– Я хочу добраться до них, Стив. Я хочу их четвертовать, лишь бы они попали в мои руки.
– Что же ты можешь сделать? – Стив покачал головой.
– Не знаю. Вот почему я тебе позвонил.
Стив нахмурился:
– Для них самый опасный промежуток времени – от появления в самолете и до того момента, когда они доберутся до машины. Может быть, полиция сумеет найти эту машину и взять их.
– Как полиция разыщет ту машину? – усомнился Эдди. – Это будет самая обычная машина, припаркованная неподалеку от берега.
– Попытаться стоит.
– Этого мало, Стив. Многое может пойти вкривь и вкось. И потом, я не хотел бы привлекать к делу полицию, потому что их действия непредсказуемы и Кэрол-Энн будет в опасности.
Стив кивнул:
– К тому же машина может их ждать по любую сторону границы, это значит, что придется поднять на ноги и канадскую полицию. В течение пяти минут это перестанет быть секретом. Нет, полиция – не лучшее решение. Остается военный флот и береговая охрана.
Эдди почувствовал облегчение хотя бы оттого, что проблему можно было с кем-то обсудить:
– Поговорим о флоте.
– Хорошо. Предположим, я раздобуду патрульный катер, чтобы перехватить их катер после обмена, до того как Лютер и Гордино достигнут берега.
– Это возможно, – сказал Эдди. Наконец-то мелькнул лучик надежды. – Но как ты это сделаешь? – Получить военное судно, действуя не по команде, было практически невозможно.
– Думаю, я сумею. Сейчас проходят учения, все обеспокоены угрозой вторжения нацистов в Новую Англию после того, как они разделаются с Польшей. Проблема в том, как повернуть один из катеров в сторону. Это может сделать папаша Саймона Гринборна. Ты помнишь Саймона?
– Конечно. – Эдди припомнил лихого парня с невероятным чувством юмора и умением влить в себя жуткое количество пива. У него то и дело были какие-то неприятности, но всякий раз он благополучно из них выбирался – благодаря отцу-адмиралу.
– Однажды Саймон зашел слишком далеко, – продолжал Стив, – он поджег бар в Пёрл-сити, в результате чего сгорело полквартала. Это долгая история, но мне удалось вызволить его из тюрьмы, так что его папаша в неоплатном долгу передо мной. Думаю, он выполнит мою просьбу.
Эдди бросил взгляд на судно, на котором прибыл Стив. Это был противолодочный корабль класса SC двадцатилетней давности с деревянным корпусом, но оснащенный тремя пулеметами двадцать третьего калибра и глубинными бомбами. Такой корабль нагонит страху на городских громил, на каком бы быстроходном катере они ни прибыли. Но появление подобного судна вызовет у них подозрения.
– Они заметят его и сразу почуют неладное, – недоверчиво сказал Эдди.
Стив помотал головой:
– Катер может спрятаться в одной из речек. Осадка меньше шести футов с полной нагрузкой.
– Рискованно, Стив.
– Ну заметят они патрульное судно… Что они предпримут – отменят всю операцию?
– Они могут что-то сделать с Кэрол-Энн.
Стив хотел что-то возразить, но передумал.
– Это верно, – сказал он. – Всякое может случиться. Ты один имеешь право рисковать.
Эдди понимал, что Стив говорит не все.
– Ты считаешь, что я боюсь?
– Да, и это вполне понятно.
Эдди посмотрел на часы:
– Боже, мне давно надо быть в комнате экипажа.
Нужно было принимать решение. Стив предложил лучшее из того, что имелось в его распоряжении, и теперь слово оставалось за Эдди – принять этот план или отвергнуть.
– Есть одна вещь, о которой ты не подумал. Они могут обмануть тебя.
– Каким образом?
Стив пожал плечами:
– Не знаю, но, когда они поднимутся на борт самолета, с ними трудно будет спорить. Гангстеры, например, могут забрать Гордино и Кэрол-Энн тоже.
– Зачем им это?
– Чтобы застраховаться на тот случай, если ты привлечешь полицию.
– Черт возьми!
Была и другая опасность, подумал Эдди. Он кричал на этих мерзавцев, осыпал их проклятиями, оскорблял их. Они вполне могут с ним посчитаться, преподать ему урок.
Его загнали в угол.
Ему ничего не остается, как следовать плану Стива. Для другого решения уже нет времени.
«Прости меня, Боже, если я делаю ошибку», – подумал он.
– Хорошо, – сказал Эдди. – Пусть будет по-твоему.
Глава двадцать вторая
Маргарет проснулась с мыслью: «Сегодня я скажу отцу».
Девушка не сразу вспомнила все, что хотела ему сказать, – она не собирается жить с ними в штате Коннектикут, она уходит из семьи, она найдет себе жилье и работу.
Он наверняка устроит скандал.
Появилось тошнотворное чувство страха и стыда. Это было знакомое чувство. Оно приходило всякий раз, когда она представляла себе, как поднимет бунт против отца. «Мне девятнадцать, – подумала она, – я взрослая женщина. Этой ночью я занималась любовью с необыкновенным мужчиной. Почему же я до сих пор боюсь отца?»
Так было всегда, сколько она себя помнила. Маргарет никогда не могла понять, почему он столь решительно вознамерился держать ее в клетке. Так же отец вел себя по отношению к Элизабет, но не к Перси. Словно хотел сделать из своих дочерей бесполезные украшения. Он был особенно невыносим, когда они хотели заняться каким-нибудь практическим делом – к примеру, научиться плавать, соорудить шалаш на дереве или кататься на велосипеде. Его совершенно не занимало, сколько дочери тратят на тряпки, но вот самим покупать себе книги он им не разрешал.
Тошнота подступала к горлу не только при мысли о неудаче. Дело было в том, как он это обставлял, какими оскорблениями осыпал, как издевался, как лицо его наливалось кровью.
Маргарет не раз пыталась перехитрить отца, обмануть, но это редко у нее получалось; Маргарет была в ужасе, что он услышит, как скребется на чердаке спасенный ею котенок, или увидит, что она играет с «неподходящими» детьми из деревни, или что ему вздумается обыскать ее комнату, найдя книгу «Злоключения Евангелины» Элинор Глин[12]. При мысли об отце эти запретные удовольствия теряли всю свою привлекательность.
Ей удавалось пойти против его воли только с чьей-либо помощью. Моника открыла ей мир сексуальных радостей, и этого ему у нее не отнять. Перси давал ей уроки стрельбы. Дигби, отцовский шофер, научил водить машину. Теперь есть шанс, что Гарри Маркс и Нэнси Ленан помогут ей добиться независимости.
Маргарет уже чувствовала себя другим человеком. У нее приятно ныло все тело, как будто она целый день занималась тяжелым физическим трудом на свежем воздухе. Маргарет лежала в койке и с удовольствием гладила свое тело. Последние шесть лет она думала о нем как о чем-то нелепо выпуклом или противно волосатом, но сейчас оно ей вдруг стало нравиться. И кажется, Гарри ее тело тоже понравилось.
Снаружи в задернутую занавеской кабинку доносился какой-то шум. Люди просыпаются, решила она. Выглянула наружу. Никки, полноватый стюард, убирал койки напротив, там, где спали родители, и превращал их в диванные сиденья. Койки Гарри и мистера Мембери уже убраны. Гарри сидел полностью одетый и внимательно смотрел в окно.
Вдруг ее пронзил стыд, и она закрыла занавеску, пока он ее не увидел. Смешно, несколько часов назад они были так близки, как только могут быть близки два человеческих существа, а теперь она испытывала непонятную неловкость.
Где все остальные? Перси наверняка сошел на берег. Отец, наверное, поступил точно так же, тем более что он всегда рано поднимался. Мать по утрам особой энергии не проявляла, она скорее всего в дамской комнате. Мистера Мембери в салоне не было.
Маргарет посмотрела в окно. Уже наступил день. Самолет стоял на якоре возле маленького поселка в сосновом лесу. Все тихо и безмятежно.