Я выдохнула и потерла лицо.
– Ну, он хотя бы не по крови мой дядя, – пробормотала я, а Юла остановила меня, положив руку на колено и предложив Сэму продолжить.
– Марина, – он замешкался, подбирая каждое слово и заглядывая мне в глаза, – очень необычная. В роду Бенар все со странностями, но она отличалась особым увлечением. Опасным, запретным и провокационным. Магические эксперименты. Поначалу она создавала безобидные, но сильнодействующие эликсиры, затем в ход пошли яды и темные ритуалы. Мы начали присматриваться к ней, когда пошли слухи о гибридах. Она начала скрещивать расы.
Он все смотрел и смотрел, словно душу прожигал своими глазами, а я не могла заговорить. С каждым его словом мои самые безумные догадки находили подтверждение. Что если я… эксперимент? Нет, я же реально эксперимент! Вопрос только, найду ли я главное подтверждение.
– Мы с ней… – Сэм опять замялся. – Нашли общий язык. Я предупредил, что в Европе она не сможет долго оставаться, если продолжит в том же духе. Среди людей начали ходить слухи о появлении ведьмы, и мы должны были их пресечь. Она снабдила меня информацией о колдунах и согласилась уехать при условии, что я дам ей этот кулон.
– Есть идеи, зачем он был нужен ей? – спросил Юла. – Может он принадлежал вампиру?
– Нет. Он мой, – заверил Самуил. – Это не клык, а заточенная кость с моего ребра. Я носил его как напоминание, что бессмертие не означает неуязвимость. Не стоит быть слишком самоуверенным. Я частенько забываю об этом.
Он хмыкнул, поджал губы и глянул на Юлу, предлагая ему продолжать.
– Что ж, – начал он, сжав мое колено. – Это Роксана.
– Я догадался.
– Да. Она погибала, а у меня было сердце. Ашанти была рядом и очень помогла.
Сэм покачал головой и оборвал его:
– Несомненно, помощь ведьмы при пересадке камня всегда приветствуется, но в нашем случае это невозможно. Сердца были созданы для мужчин, это знание перешло к нам от создателя охотников как и все остальное, что написано в кодексе. И у меня нет оснований ставить этот постулат под сомнение. Единственное разумное объяснение, которое я вижу, – причина в ней.
– Мы начали копать, – дополнил Юла. – Рокс росла с мамой и не знала отца. А потом мы нашли человека, который сблизился с ее мамой и узнал, что она ей не была родной.
– Это я! – с жалобным стоном отозвался Код, поднимая единственную уцелевшую руку. Лом и Шварц уже закончили с ним и теперь присели рядом, вникая в обсуждение. – Лидия выносила ребенка женщины, которая хорошо ей заплатила за беременность. И сама же провела все процедуры. Здесь, в городке за лесом.
– Ниточки привели нас к этому дому, – дополнил Юла. – Очевидно, здесь жила ведьма. Вероятно, она и является родной матерью Роксаны. Вопрос в том, кто ее отец.
Сэм встал и начал ходить по кругу. Он не мог этого переварить.
– Я почти уверен, что Марине не было дела до любовных похождений. Она была слишком увлечена своими экспериментами, и мужчины ее интересовали только тогда, когда были нужны. А в тот момент под рукой был я.
– О боже, – пискнула я, пряча лицо в ладони. Моя мама – ведьма. Папа – верховный охотник. А я – магический эксперимент.
– Слушайте, даже чисто логически все сходится, это похоже на Марину. И у нее была моя плоть, – Сэм показал всем кулон.
– Но ведьму звали Роксана Брах, – шепнул мне Лом, он явно ни черта не понимал.
– Так она представилась людям, чтобы не называть настоящего имени, – ответил Код, который быстро сложил дважды два. – На самом деле ее зовут Марина Бенар, и она одна из самых могущественных ведьм на Земле. Клод – муж ее сестры. А наш верховный…
– Дальше я понял, – шикнул Лом.
Самуил перестал нервно расхаживать, остановился напротив меня и решительно подал руку. Я смотрела на нее с неуверенностью, не представляя, что у него в голове. Что было в моей? Как ни странно, облегчение и радость. Папа… Такое странное слово, которое никогда не имело для меня особого смысла. А сейчас передо мной стоял человек из плоти и крови, и я могла коснуться его вот так просто. Коснусь, а он все равно будет моим папой. И никуда не исчезнет, не растворится.
Я вложила свою ладонь в его, и он рывком поднял меня.
– Я могу это проверить, – заявил он, как бы спрашивая моего позволения. Готова ли я узнать? Я кивнула без промедления. Сэм со вздохом достал свой нож и сделал надрез на запястье. Мое еще не затянулось, и я поняла, что должна сделать. Мы соединили кровь и замерли. Наши сердца вдруг забылись в ускоренном ритме. Они станцевали чечетку, показывая, что могут делать это в унисон. Я слышала, но более того, чувствовала его ритм, будто он проходил сквозь меня.
– Ты мне родня, – произнес Самуил. – Не по сердцу. По крови.
Ему понадобилась еще мгновение, чтобы закивать и добавить:
– Ты моя дочь.
Удивленный свист Лома почти разрушил момент. Почти. Я все равно не могла прекратить смотреть на мужчину, впитывая каждую его черту и пытаясь узнать в них себя. Да, пожалуй, носы у нас похожи. И разрез глаз. И высота лба. Жаль, подбородка не видно из-за щетины.
Он потянулся рукой к моему лицу, поднял синюю прядь волос и улыбнулся.
– У тебя ее глаза. И волосы она тоже красила в синий.
Я удивилась и засмеялась, а затем смутилась от непрошеных слез.
– Клод сказал, ее все считают мертвой.
Самуил осторожно кивнул.
– Я искал ее. Ее искала сестра. У них связь даже сильнее, чем у наших сердец. Но…
Я кивнула, кусая губы, чтобы только не расплакаться.
– Я всю жизнь думала, что у меня есть только мама. Лидия. А оказалось, у меня есть только отец.
Сэм осторожно притянул меня к себе и обнял. Я нашла взглядом Юлу. Он улыбался, хоть в глазах и читались сомнения. Он лучше всех понимал, как меня только что вывернуло наизнанку и перекрутило через мясорубку.
– Эй! – позвал он, нагловато отрывая меня от Сэма. – Теперь вопрос отпал? Она охотница, потому что это у нее в крови! Можешь так всем и объявить.
Самуил… Папа посмотрел на Юлу именно как недовольные отцы смотрят на приятелей своих дочурок и сцепил челюсти.
– Мы еще вернемся к этому! – заявил он. – А пока никому не слова о том, что вы здесь услышали. Это всем ясно?
Он дождался от всех согласия и кивнул сам. Глянул на меня и выдохнул.
– Мне нужно переварить это. Я почти забыл, зачем здесь. Клодий. Что он искал?
– Меня, – ответила я и показала рану. – Ему нужна была моя кровь. И он ее взял.
Это опять удивило Сэма, но на этот раз, какие бы мысли не пришли в его голову, он не стал ими делиться. Нахмурился и отдал Юле приказ:
– Вам здесь ловить нечего. Возвращайтесь домой, а я пойду по следу колдуна. Маловероятно, что поймаю, но хотя бы прослежу, в каком направлении он скрылся.
– Стой! – выкрикнула я, когда он вот так собрался уходить. Я хотела обнять его еще раз или убедиться, что мы увидимся снова, но Сэм меня опередил.
– Я приеду к вам сразу, как смогу, – заявил он и наградил меня самой красивой в мире улыбкой. После улыбки Юлы, конечно.
– Надень кулон! – выкрикнула я ему вслед. – И будь осторожен!
А когда он скрылся за стволами, обернулась к братьям. Они все пялились та-а-а-ак стра-а-а-анно.
– Ну что?
– Этот загробный мир такой забавный! – заявил Шварц, осматривая всех нас влюбленным взглядом. Мы с Ти фыркнули и захохотали.
– Только мне кажется, что кодекс давно пора дополнить разделом о полукровках и расовых экспериментах? – вставил свой едкий комментарий Лом. Как же без него!
– Э, нет, – протянул Юла. – Этот раздел навсегда останется неизданным. Полукровок не принимают даже в мире высших. Это, наверное, никогда не изменится. Рокси уникальна и этим прекрасна. А вот то, что ваш главарь полувампир, позор, о котором верховный сегодня не узнал.
Я толкнула его плечом за эти слова и улыбнулась.
– Забей! Я замолвлю за тебя словечко, если узнает.
– Если! – подметил Код и обвел нас заговорщицким взглядом. – А мы ведь не собираемся никому рассказывать?
– Эту тайну вырвут из нас только с сердцем, – пафосно заявил Лом и стукнул Юлу по плечу, дурачась. У него явно было прекрасное настроение, несмотря на то, что наша первая совместная операция провалилась по всем фронтам. – Эй! Хочешь куснуть мою руку?
Он поиграл бровками, а Код скорчил рожицу отвращения.
– Все зарабатываешь баллы? – подколола я.
– Да куда уж мне до твоих! – ужалил он в ответ. – Просто я владею информацией, что укус вампира самая приятная вещь в мире.
– Да? – удивилась Ашанти и протянула Юле сразу обе руки с дьявольской ухмылочкой. Надо было видеть либо Блефа. Он опять включил молчуна, но когда просто поднял Ти и понес в сторону деревни, все стало ясно и без слов.
– Мой! – объявила я парням, показывая наши с Юлой сплетенные руки. И мы, смеясь, поплелись за Блефом.
Домой – звучало так чертовски хорошо!
Эпилог
Вечернее солнце ласково грело лицо, заряжая меня своими лучами, как батарею. Шум волн дарил умиротворение, и на его фоне звонкий смех и крики двух мальчишек восьми и шести лет звучали музыкой для моих ушей. Сидя на ступеньках дома, я наблюдала за ними издалека и улыбалась. Они играли с мячом на побережье, то и дело падая в песок.
– Доброго вечера! – поздоровался Шварц и сел рядом. – Ты рано. Юла еще спит?
Я кивнула, а когда повернулась к нему, прыснула со смеху. Он весь с головы до ног измазался густым слоем крема.
– Солнечные лучи мне вредят, – смущенно проговорил он.
– Уже нет! – заверила я. – Ты сильнее, чем думаешь. Ты – охотник!
Он мечтательно улыбнулся и покачал головой.
– Мне все еще трудно поверить, что это не сон или плод моего воображения, – заявил он. – Кажется, я вот-вот приду в себя, открою глаза и снова окажусь на койке в больнице с той жуткой старухой. Парализован по шею.
Я сжала его руку, и он крепко стиснул ее в ответ. Я думали, как только он поймет, что мы не ангелы, а он попал вовсе не в рай, влюбленные взгляды и дурацкая улыбочка сойдут с его лица, но нет. Шварц обожал все, что с ним происходило, и неустанно благодарил всех нас за спасение. Но изучать кодекс пока не торопился.