— Да минут сорок, не меньше. Успел даже по кладбищу прогуляться.
— Ямку себе копал, что ли? — снова захохмил водитель.
— Да так… Просто, — смутился Сергей, — вы мне лучше скажите, кто такой… Как же его? — Сергей почесал голову. — То ли Воронов, то ли Воро… А! Воронцов Алексей!
— Алексей Павлович? — посерьезнел водитель автобуса. — Это человечище, царствие ему небесное. Гордость нашей деревни.
— А кем он был?
— Врач военный. Где он только не был. По всем горячим точкам его жизнь помотала. Знал бы ты, сколько он пацанов у смерти из-под носа увел! Вроде как к Герою даже представить хотели, да только не дожил он, схватило сердце прямо во время операции. На похороны даже из Москвы какие-то журналисты приезжали.
— У смерти из-под носа увел, говорите? — тихо пробормотал Сергей.
— Чего?
— Ничего, ничего. Вы лучше на дорогу смотрите. — Сергей отсел в конец салона и задумчиво уставился в окно.
Димка и его Страхоеды
Димка резко выдохнул и поставил ботинок на первую ступеньку переносной деревянной лестницы, приставленной к стене дома. Ее верхний конец упирался точно в край жестяного листа, которым был обит вход в это чистилище, в это адское пекло, в обитель первородного зла и хранилище самых ужасных кошмаров человечества — вход на чердак. Димка судорожно сглотнул и принялся отряхивать майку от несуществующей пыли, пытаясь хоть немного потянуть время перед своей вполне возможной смертью, принявшей весьма явные очертания. В принципе, он мог в любой момент передумать — никто не стоял за его спиной, никто не подгонял и не посмеивался над его неуверенностью. Не было никакой необходимости лезть в эту преисподнюю, но это было не в характере Димки.
Смелый и отчаянный, гроза деревенской шпаны, он вселял ужас в любого негодяя в возрасте до шестнадцати лет, хотя ему самому было всего четырнадцать. В многочисленных драках на Пустыре он кулаками и словом вбивал в головы местных задир понятия о справедливости, правде и чести. К слову, иногда и он получал по загривку, но тем не менее желающих вступать с ним в дискуссии с каждым днем становилось все меньше и меньше.
Помимо драк с обычными человеческими недругами, Димка ежеминутно вел жестокую и довольно длительную войну с племенем Страхоедов, периодически осуществляя вылазки и вызывая на битву то одного, то другого представителя этого мерзкого народца.
Следует остановиться и рассказать об этих неприятных существах. Страхоеды живут рядом с нами. Каждую секунду десятки этих созданий пристально рассматривают каждого из вас своими огромными глазами, выискивая в душах трещинки, через которые потихоньку, капля за каплей, сочатся ваши самые тайные и глубокие страхи. Лишь только почуяв аромат ужаса, они тут же накидываются на вас и уже не отпускают, раздирая трещину своими длинными когтями и выпуская наружу ваш страх, который уже не сочится, а бьет из вас ключом. Именно этими эмоциями и питаются Страхоеды. Не каждый готов бросить им вызов, многие предпочитают прятаться от них, только лишь завидев длинную темную тень рядом с собой. Димка был не из этих. Он сам шел к этим созданиям навстречу, потому что знал — если не убьешь Страхоеда сам, рано или поздно он искромсает твою душу на лоскуты, превратив тебя в безвольную оболочку, вздрагивающую от каждого шороха.
Своего первого врага Димка одолел еще прошлым летом. Дело в том, что с самого детства он испытывал стойкое отвращение к пиявкам, поэтому первый бой состоялся на Вшивом озере. Он долго готовился к нему и наконец-то решился. В тот день Димка переплыл озеро туда и обратно. Только выйдя из воды, он заметил четырех мерзких тварей, присосавшихся к его телу. Собрав всю волю в кулак, он оторвал их от себя одну за другой и бросил обратно в воду, обнаружив, что на самом деле они не такие уж и страшные, какими пытаются казаться. Первый Страхоед был убит. К пиявкам он стал относиться равнодушно.
Второму Страхоеду он дал бой в подвале дома своей бабушки, просидев в нем с закрытым люком около часа. Этот монстр оказался слабеньким и неподготовленным, поэтому страх перед темнотой и замкнутым пространством исчез уже к двадцатой минуте этого добровольного заточения. Еще один враг был повержен.
За второй состоялась третья схватка, за ней четвертая и пятая. Где-то он с легкостью обезоруживал своих врагов, где-то приходилось попотеть. Наконец Страхоедов, представлявших реальную опасность, осталось всего двое. Перед логовом одного из них он сейчас и стоял, нервно вытирая вспотевшие ладони о майку.
Считая про себя перекладины лестницы и стараясь смотреть только перед собой, Димка упорно двигался навстречу длинному и тощему существу, притаившемуся где-то там, наверху, в пыльной темноте, за деревянной дверцей чердака.
Вот она, последняя перекладина. Вот и край потемневшего от времени листа жести. Димка поднял голову и посмотрел на дверцу. Пять коротких досок, сбитых вместе диагональной рейкой, а за ней… А за ней начинается самый настоящий ад. Димка выдохнул и протянул дрожащую руку к заржавевшей щеколде. Сухой скрежет металла — и дверца, противно скрипнув, открылась наружу. От увиденного у Димки перехватило дыхание, а волосы на затылке зашевелились. Десятки, сотни ужасных демонов, истинных порождений зла, как по команде замерли и уставились на незваного гостя из своих гнезд, которыми был облеплен вход на чердак. Осы — это то, чего Димка боялся больше всего на свете. Бесчисленная армия этих желто-черных летающих раскаленных игл сейчас смотрела на него сотнями своих глаз и, судя по всему, не испытывала к нему никаких дружеских чувств.
Холодный пот каплями покатился по спине Димки, но отступать было некуда. На секунду закрыв глаза, он сжал зубы и медленно поставил ногу на порог. Ни одной осы не было в воздухе, но леденящий душу гул все равно раздавался со всех сторон. Димка замер и посмотрел на ближайшее к нему гнездо. Трое насекомых пристально наблюдали за каждым его движением, и самым страшным было то, что в сеточках их глаз невозможно было различить ни одной эмоции. О чем они думают? Какого сигнала ждут? В любой момент они все, как по команде, могли сорваться со своих мест и просто заколоть своими жалами гостя, который решился сунуться в их владения.
Димка медленно поднял руку и провел ладонью по своему лицу. Переведя взгляд на пальцы, он увидел, как с них сорвались и полетели вниз несколько капель пота. Осы не шевелились, а гул стал еще более низким и угрожающим. Димка плавно оттолкнулся от последней перекладины и поставил вторую ногу на порог. Сейчас он в самой беззащитной позе. На корточках, спиной к спасительной лестнице и лицом к тысяче отборных воинов предпоследнего Страхоеда.
Гул нарастал. Казалось, что сердце Димки сейчас выпрыгнет наружу. В какой-то момент страх накрыл его с головой и его нога потянулась назад, пытаясь нащупать спасительную лестницу, но Димка собрался с силами и, вместо того чтобы отступить, выставил ее вперед. Решив не останавливаться, он медленно, сантиметр за сантиметром, завоевывал пространство. Он пробирался вперед на корточках, обливаясь потом от страха и духоты чердака, не в силах отвести глаз от пыльного пола. Через несколько минут основное скопление гнезд осталось за его спиной.
Гул не стихал, осы провожали его взглядами. Димка снова смахнул пот со лба и, выдохнув, медленно поднялся во весь рост. Плавно развернувшись, он посмотрел вверх. Прямо над его головой, на балке, сидела оса. Она была крупнее своих собратьев и даже окраской — более яркой — отличалась от них. Огромное насекомое размером с полпальца буравило Димку взглядом. Ему даже показалось, что взгляд у нее не менее ядовит, чем жало. Оса излучала опасность на каком-то клеточном уровне, заставляя содрогаться все живое, на что оно смотрит. Краем уха Димка услышал негромкий шорох за своей спиной. Он знал, что там, нависая над ним, уже стоит в ожидании длинное и тощее тело Страхоеда. Тот потирает руки, мерзко ухмыляется и ждет. Ждет своего часа, своей победы.
Димка снова посмотрел на осу. И в этот момент что-то произошло. Неожиданно он увидел перед собой не страшного кровожадного хищника, только и мечтающего о том, как уничтожить все, что его окружает. Он на всех ос посмотрел другими глазами. Он увидел большую и дружную семью, охраняющую свое потомство и пытающуюся выжить в этом мире так же, как это делают многие другие существа. Он увидел живых созданий, которые не убивают просто так, ради развлечения и веселья, но которые всегда дружно дают отпор тому, кто решит причинить им вред. Он увидел тех, кто живет по законам природы и не пытается их нарушить. Тех, кто не лезет в жизни других, пытаясь навязать им свои правила и устои. Он увидел их такими, какие они есть на самом деле.
Все это время оса пристально смотрела ему в глаза. И вдруг она пошевелилась. Сделав пару резких движений, она закрутилась на месте и, сорвавшись с места, полетела в его сторону. Это послужило сигналом для всех остальных. Синхронно взмыв в воздух, осы двинулись в атаку, с каждой секундой сокращая расстояние между собой и человеком. Димка закрыл глаза, еще выше поднял голову, но не сделал ни шагу назад. Он слышал, как ядовитые пули пролетают мимо него, касаясь крыльями его кожи, он чувствовал мельчайшие колебания воздуха от проносящихся мимо насекомых. Он знал, что сейчас за его спиной беззвучно (и от этого еще страшнее), под ударами ядовитой армии, корчась в агонии, растворяется еще один Страхоед. Точно так же, как тот, первый, Страхоед растворялся в воде под натиском сотен пиявок. Так же, как тот, который метался по бабушкиному подвалу в приступе дикого ужаса… Так же, как десятки других Страхоедов, которые погибали в тот момент, когда Димка смотрел в глаза своих врагов и… понимал их.
Сегодня он снова победил. Но война на этом не закончилась…
Он шел по улице, подпрыгивая от счастья и гордости. Такая блестящая победа дорогого стоила, поэтому его настроение было просто замечательным. Завернув за угол крайнего дома, он тут же заметил знакомый силуэт, движущийся к нему навстречу. То самое платье в горошек, озорной взгляд, аккуратная косичка и небесного цвета глаза. Да, это была Катька. Девчонка с соседней улицы, старше него на год. Димка остановился как вкопанный, не в силах произнести и слова. Девушка прошла мимо, бросив на него ироничный взгляд из-под длинных ресниц и, кажется, даже слегка улыбнулась. Смелый и отчаянный Димка, гроза деревенской шпаны, вселяющий ужас в любого негодяя в возрасте до шестнадцати лет, победитель предпоследнего Страхоеда, уже два года хотел сказать ей: «Привет», но каждый раз вместо этого, превращаясь в каменное изваяние, потеряв дар речи, просто стоял и смотрел ей вслед с грустью в глазах и с мокрыми ладошками.