– Киппер показал мне, как это делается, и я практиковалась несколько раз, – сказала Кэтти-бри. – Если не получится с кольцом, у меня есть вот это. – Она сунула руку в карман белого платья и вытащила серебряный футляр для свитков.
Но Киппер все равно качал головой.
– Лучше будет просто уничтожить вампира, если он воспротивится магии, – возразил он. – Заклинание «Ловушка душ» трудно активировать. Только маг с большим опытом может сделать это без свитка, и даже со свитком… боюсь, ты не готова.
– Не стоит недооценивать ее, – вмешалась Пенелопа и положила руку на плечо Кэтти-бри. – Ей покровительствует сама богиня, и она мудрее и обладает большим опытом, чем можно предположить по ее внешности.
– Да-да, я знаю, я знаю, – сказал Киппер. – Ну что ж, в таком случае, удачи вам всем, прощайте – и доброго пути. Надеюсь, вы найдете своего пропавшего друга.
Он поклонился и ушел в дом, а друзья по очереди распрощались с Пенелопой и направились вниз с холма, к воротам Дворца Плюща, к дороге, которая лежала за воротами, и навстречу тропам, ожидавшим их.
– Поговаривают, будто в предгорьях Хребта Мира безобразничают великаны! – крикнула им вслед Пенелопа.
Вульфгар ухмыльнулся.
– Ага, – ответил он. – Когда-нибудь мы с ними разберемся!
– О чем это она? – спросила Кэтти-бри, когда они вышли на дорогу.
– О приключениях, – пробормотал Вульфгар. – Как всегда, о приключениях.
Глава 11Пешка в руках Королевы
– Не говори ни слова, пока тебе не прикажут! – прожестикулировал Тос’ун Армго своей дочери Дум’вилль, когда оба стояли рядом, как им было велено, на местах, отмеченных Береллин Ксорларрин.
– Не шевелиться, – предупредила их жрица, и голос у нее при этом был такой злобный, что это невозможно было не заметить. Здесь творится что-то неладное, догадался Тос’ун, и его охватил страх. Разумеется, Ксорларрины никогда не относились дружелюбно к Дому Армго, но подобное обращение выходило за рамки обычной вражды между кланами.
Береллип, дочь главы семьи, верховная жрица, была напугана, когда велела им стоять на своих местах.
– Как ты думаешь, что?.. – шепотом начала Дум’вилль, но не договорила и пронзительно вскрикнула, когда в спину ей одна за другой впились четыре ядовитые змеи. Девушка на миг потеряла сознание от яда, и к тому же она была потрясена тем, что Береллип оказалась так близко. Ноги ее подкосились, и она одним коленом опустилась на камень. Она упала бы, если бы сильная рука не схватила ее за плечо и рывком не поставила обратно на ноги.
– Жалкое существо, – прошипела ей на ухо Береллип. – Иблит! Мне следовало бы уволочь вас прочь и скормить моим драукам, чтобы Матери не пришлось испытывать отвращение, глядя на такую мерзкую тварь, как ты!
– Это аристократка и благородная дочь Дома Баррисон Дел’Армго, – возразил Тос’ун.
Береллип расхохоталась и грубо оттолкнула Дум’вилль, затем обошла пленников и снова остановилась перед ними.
– Это многое говорит о жуликах, называющих себя Вторым Домом Мензоберранзана, ты не находишь? До чего вы докатились: ложитесь с иблитами, чтобы увеличить численность своего подлого семейства!
Глаза Тос’уна сверкнули, и Дум’вилль решила, что отец ответит на этот выпад оскорблением, но, к ее удивлению, он стоял молча, совершенно неподвижно, лишь челюсть его слегка дрожала. Дум’вилль подумала, что это странно и совершенно несвойственно отцу, но затем поняла, что отец ее пристально смотрел не на Береллип, а мимо нее. Девушка беззвучно ахнула, и, преодолевая терзающую все тело боль от змеиного яда, заставила себя выпрямиться и расправить плечи.
За спиной верховной жрицы Береллип Ксорларрин показалась процессия дроу, какой девушке еще не приходилось видеть, она даже представить себе не могла подобного. Мужчины-воины шествовали справа и слева от высокопоставленных аристократов; они шагали с безукоризненной четкостью, ступая одновременно, и их доспехи и оружие сверкали – они явно были магическими.
На парящем между двумя рядами воинов полупрозрачном диске, который светился изнутри пурпурным и голубым цветами, восседала женщина, облаченная в великолепные одежды, украшенные узорами из драгоценных камней, кружевом и сложными вышивками, изображавшими пауков и паутину. На коленях у женщины покоилась плеть с пятью извивающимися змеями, и головы змей смотрели на пленников – очевидно, рептилии прекрасно понимали, что здесь происходит.
Береллип резко развернулась и, потупившись, рухнула на колени.
«Может, мне следует сделать то же самое», – подумала Дум’вилль. Она быстро глянула на отца, который стоял совершенно неподвижно, опустив взгляд. Она тоже уставилась себе под ноги и сглотнула ком в горле. Вид отца, напуганного до такой степени, что на лбу у него выступили капельки нота, еще сильнее взволновал ее.
– Мать Квентл, – приветствовала женщину Береллип, не поднимая головы.
– Это тот самый сын Дома Баррисон Дел’Армго? – спросила Мать Квентл Бэнр, спустилась со своего диска и подошла к Береллип; при этом она жестом велела верховной жрице подняться на ноги.
– Да, Тсабрак схватил его в туннелях к востоку отсюда.
Мать с интересом посмотрела на Дум’вилль, но любопытство тут же сменилось явным отвращением.
– А это что такое?
– Моя дочь, Мать, – осмелился вмешаться Тос’ун, и Береллип ударила его по лицу.
Однако Квентл оттолкнула Береллип прочь и велела Тос’уну посмотреть ей в лицо.
– Твоя дочь? – переспросила она на языке жителей поверхности.
– Да.
– Аристократка из Дома Баррисон Дел’Армго?
Тос’ун сглотнул ком в горле, и Дум’вилль заметила это.
– Как это замечательно, – произнесла Мать Квентл. – Ты доставил мне такой интересный подарок, заставляющий меня задуматься.
Все трое – Дум’вилль, Тос’ун и Береллип – озадаченно взглянули на Верховную Мать.
– Интересно, что почувствует глава твоей семьи, когда узнает, что кровь ее отпрысков смешалась с кровью низших существ, – заметила Квентл голосом, напоминавшим мурлыканье довольной кошки. – Или она захочет оставить сей факт втайне, как ты считаешь?
У Тос’уна, видимо, снова пересохло в горле, и он бросил униженный взгляд на Дум’вилль. Молодая полукровка внезапно увидела в его глазах сожаление. Он совершил ошибку, приведя ее сюда. Им не следовало покидать Серебристые Болота.
– Андзрел! – повысила голос Мать Квентл, оглянувшись на свою свиту. Высокий воин поспешно вышел вперед. – Забери ее себе и покажи ей, что значит быть иблитом в Мензоберраизане.
– Я могу делать с ней все, что мне вздумается? – уточнил он.
– Только чтобы она осталась жива, – приказала Квентл. – А ее здоровье, умственное и физическое, меня мало волнует.
– Нет! – воскликнула Дум’вилль, хватаясь за меч, но Квентл подняла руку, произнесла лишь одно слово, и несчастную девушку швырнуло назад.
Голос Хазид-Хи, разумного меча, вопил в ее мозгу, приказывал ей не двигаться, но упрямая девушка поднялась с земли и, преодолевая сопротивление, вытащила из ножен клинок.
– Маленькая Доу, стой! – воскликнул Тос’ун.
Мать Квентл злобно рассмеялась. Андзрел, стоявший рядом с ней, вытащил свои мечи и спокойно подошел к несчастной пленнице.
– Предупреждаю, отойди от меня! – выпалила Дум’вилль.
И тогда мастер оружия Дома Бэнр напал на нее. Движения его были неуловимы, он вращался, уклонялся от ее выпадов, мечи его сверкали, описывали круги в воздухе и, казалось, атаковали ее со всех сторон. Дум’вилль считала себя искусной в обращении с мечом, но никогда ей не доводилось видеть воина, который сражался бы так умело и стремительно. И, что было хуже всего, Хазид-Хи отказывался помогать ей, он нашептывал ей слова сомнения, призывал ее сдаться.
Клинок Андзрела скрестился с ее мечом, и Хазид-Хи помешал ей сосредоточиться, словно ослепил ее.
Дум’вилль не знала, что думать. Она увидела, как ее драгоценное оружие отлетело в сторону, зазвенело о каменный пол пещеры. Она увидела совсем рядом Андзрела, увидела, как он замахивается рукоятью меча, намереваясь ударить ее в лицо.
Затем перед глазами возникло туманное пятно, окруженное мелькающими черными точками. Она почувствовала, как сильные руки дроу схватили ее, потащили назад. Он уже стоял у нее за спиной, держа ее, чтобы она не упала…
Пять змей танцевали свой зловещий танец у нее перед глазами.
Плеть Береллип причинила ей боль – так ей казалось до этого момента, но по сравнению с плетью Матери Квентл те укусы были совершенно безболезненными.
Спустя несколько секунд Дум’вилль уже лежала на полу, пронзительно вопила и извивалась в агонии. Плеть наносила удар за ударом, клыки гадюк впивались в ее плоть, жгучий яд струился по ее жилам.
– Мать, я умоляю тебя! – вскрикнул Тос’ун.
Мать обратила на него гневный взгляд:
– Ты жил на поверхности. Сколько лет?
Тос’ун ответил не сразу, и Дум’вилль пришлось вынести еще один удар плетью в наказание за его нерешительность.
– С того года, когда атаковали Мифрил Халл! – поспешно выкрикнул сын Дома Баррисон Дел’Армго.
Квентл недоверчиво взглянула на него.
– Я не вернулся тогда в Мензоберранзан, – объяснил он. – Я заблудился, мне пришлось остаться на поверхности…
– И ты решил жить с эльфами?
– Да… Нет! Я нашел других, дроу из Чед Насада, из Домов Суун Ветт и Кхареезе…
– Где они сейчас?
– Мертвы. Давно мертвы.
– И ты остался?
– Мне некуда было идти, я остался совсем один и не знал обратной дороги.
– До сегодняшнего дня.
– Настало время найти путь домой, вместе с Дум’вилль, моей дочерью, она дроу душой и сердцем. Она убила своего брата, который отличался от нас, который не мог следовать религии Паучьей Королевы, а я, в свою очередь, ранил ее мать.
– Смертельно?
– Смертельно. Я оставил поверхность навсегда и желаю лишь одного: вернуться домой.
Мать размышляла над этими словами несколько минут, затем взглянула на измученную девушку, лежавшую на каменном полу.