— Ну, вы же прямо называли ее сумасшедшей, — заметил Олег.
Таня возмутилась:
— Сумасшедшей? Никогда! Психи — это те, другие, которые ко всем пристают. Вот человек с открыткой — тот псих. А она… Она казалась мне какой-то несчастной. Знаете, я никогда не ошибаюсь в людях!
Последние слова она произнесла очень гордо. Олег пожал плечами:
— Ну, раз так, вы могли бы вести себя с ней чуть поспокойней. В последний раз она очень расстроилась, когда вы выбросили из книги, ее визитку.
Таня снова поникла:
— Не напоминайте! Я сама об этом думаю. В сущности, что такого плохого она делала? Но вы не думайте, что я ее травила! Только всего один раз и сорвалась. Значит, ее застрелили… Ужасно. И вы говорите, что ее не ограбили?
— Сумка была при ней. И кошелек, как я заметил, был на месте.
— Какие негодяи, — прошептала женщина. — Но что ее понесло среди ночи в такое место? Она же, судя по ее визиткам, была преподавательницей! А какие уж там уроки — в темноте, на ветру… Правда, она один раз меня напугала. Все-таки она была какая-то странная!
Этот неожиданный скачок в ее рассуждениях заставил Олега встрепенуться:
— О чем вы, Таня? Чем это она могла вас напугать? Вы же так храбро воевали с ее несчастными визитками!
Он понимал, что подобные замечания должны еще больше растравить неспокойную совесть собеседницы. Ведь та явно переживала из-за своей последней стычки с покойной. Но Таня, казалось, его не слышала. В отделе было уже совсем пусто, но она пристально смотрела на дальние книжные полки, как" будто все еще наблюдала за покупателями.
— В начале осени… — задумчиво произнесла она. — Да, это было в октябре… Тогда я заметила ее в первый раз. С ней тут случился какой-то припадок, и она уронила книгу.
По словам Тани, это выглядело очень странно. В тот час в ее отделе было просторно, покупателей немного. Слышался только тихий гул голосов да шелест страниц. Та женщина — тогда она была одета иначе, холода еще не наступили, — стояла в глубине и листала книгу. И вдруг резко обернулась и остолбенела, а книга выпала у нее из рук прямо на пол, страницами вниз.
— Все измялось, конечно, — жалобно сказала Таня. — Для меня это — как ножом в сердце. Я подскочила к ней, хотела сделать замечание. А она стоит белая-белая, глаза безумные… Руку держит у сердца. Я даже не ругалась — решила, что ей плохо. Но она ничего, пришла в себя. Извинилась и книгу купила. В таком виде ее нельзя было ставить обратно на полку. А на полу я увидела эти визитки — несколько штук. Она их выронила, наверное. И тут я все поняла. И потом уже всегда за ней следила.
— С ней что — в самом деле случился припадок? — Олега эта история очень заинтересовала. — Может, она просто чего-то испугалась?
— У меня-то в отделе? Тут нечего пугаться. Наверное, у нее было больное сердце, — извиняющимся тоном произнесла Таня. — В общем, я помнила это и потому старалась ей не грубить. Только в последний раз не сдержалась. Но я же ничего ей не сказала! Совсем ничего! Просто дала понять, что хватит!
Олег не пытался ее утешать. Он только напомнил, что женщина скончалась не от сердечного приступа, и вряд ли это было самоубийство, потому что никакого оружия поблизости от трупа он не видел. Конечно, неизвестно, что потом обнаружила милиция… Но даже если пистолет упал — вряд ли он мог отлететь далеко.
— Его могли украсть! — неожиданно предположила Таня.
— Украсть? А сумку оставить?
Таня была вынуждена согласиться, что он прав. В таком случае исчезла бы и сумка. Она вдруг опомнилась и заторопилась: нужно было сдавать кассу — магазин закрывался через несколько минут. Олег попрощался и ушел.
Вернувшись домой, он сразу увидел, что Нина времени зря не теряла. Она успела навести порядок в квартире — вытерла пыль, почистила ковер, повесила в шкаф разбросанные всюду вещи. И расставила на полках книги, до этого свободно валявшиеся по всей квартире — стопками и поодиночке. Увидев это, Олег с трудом подавил раздраженный возглас.
— Ты что? — Нина заметила его невольное резкое движение. — Чем ты недоволен?
— Нет, все в порядке… Тут отродясь такого порядка не было.
Он подошел к столу. Все передвинуто, все не на своих местах. Конечно, пыли теперь нет и места стало больше… Но ведь беспорядок был рабочим — ему просто удобно было так. существовать! Олег не выдержал и принялся перекладывать бумаги. Потом обернулся и заметил, что Нина молча наблюдает за ним, быстро покусывая нижнюю губу.
— Ты даже не сказал спасибо, — сдавленно произнесла она.
— Спасибо, — сдержанно сказал он и снова вернулся к бумагам.
— Пожалуйста! — с непередаваемой иронией ответила Нина. Она помедлила и вдруг выпалила: — Ты самый настоящий старый холостяк! И умрешь холостяком — это я тебе гарантирую!
— Да что ты так взорвалась? Я тебе ни слова не сказал!
— Зато как смотрел на свои книги! Будто я их порвала, испачкала! Господи! — Она неестественно засмеялась. — Я всего-навсего поставила их на полки. Вот — взгляни! Неужели тебе трудно будет достать их оттуда?
Олег остыл. В самом деле, Нине было на что обидеться. В его отсутствие она вылизала эту запущенную конуру и, судя по запахам с кухни, что-то приготовила. А он разыгрывает сурового барина…
Он обнял ее — для этого пришлось преодолеть легкое сопротивление. Глаза у Нины были мокрыми и от этого еще больше потемнели. Она отворачивалась, но в конце концов ему удалось ее поцеловать. Они постояли немного, обнявшись. Нина тяжело дышала.
— Я так тебя ждала, — сказала она наконец. — Извини, если я что-то передвинула. Мне нужно было чем-то заняться, чтобы не сходить с ума от страха. Когда работаешь — меньше думаешь.
— Здесь тебе бояться нечего.
— Может быть, — пробормотала она, отпуская его и отходя к окну. — Знаешь, я говорила сегодня с мужем.
Олег вздрогнул. На миг ему представилось, что Николай приходил к нему домой, но эту мысль он тут же отмел.
— Он, конечно, звонил домой, и вчера и сегодня, — пояснила она. — И никого не заставал. Тогда стал звонить мне на мобильный, а я его отключила — уже после того, как отвезла Дианку к маме. Вспомнила об этом только сегодня, включила, ну и…
— Он знает, что ты живешь не дома?
— Теперь знает. Спрашивал, что это означает. Почему Диана у моей мамы, почему не ходит в школу. Почему они думают, что я живу дома… Они-то ничего не знают.
Олег достал сигарету:
— И что же ты ему сказала?
Нина стояла спиной к нему, опершись на подоконник. Она медленно повела головой из стороны в сторону — усталый отрицательный жест.
— Про тебя — ничего. Он не знает ни твоего адреса, ни телефона, ни даже имени. Прицепиться ему не к чему, проверить он не сможет. Я сказала, что чувствую себя неважно, вот и решила подлечиться в санатории, в Подмосковье, пока он не вернется домой. А маму с Дианкой просто не хотела пугать.
— Он поверил?
Нина обернулась:
— А почему бы и не поверить? Я имею право болеть, как любой другой человек. Даже его подчиненный… Вот и весь разговор. Потом пришлось звонить на работу, еще маме… И всем выкладывать одно и то же — про санаторий. Я врала, что звоню прямо оттуда. Самое неприятное, что нужно было назвать место… А я ничего путного не придумала, наугад назвала какой-то район. Даже не знаю, есть ли там вообще санатории.
— А муж об этом не спрашивал?
Оказалось, что супруга такие детали не волновали, поскольку она обещала, что к его приезду уже будет дома. Зачем же ему название санатория? С мамой было сложнее — пришлось солгать, что пора идти на процедуры и говорить нет времени. Та, конечно, очень расстроилась.
— А вот на работе… — вздохнула Нина. — Я звонила нашей секретарше. Понимаешь, со всеми остальными я слишком близко знакома — они бы сразу стали расспрашивать, что и как, и где я конкретно… Хотя бы просто из вежливости. Все-таки я жена босса! Ну а эту девочку я почти не знаю, она не посмела бы лезть ко мне в душу. Но представляешь, Олежка? Она добрых две минуты уговаривала меня дать адрес! Твердила, что они все обязательно меня навестят, приедут… В конце концов я просто отключила телефон, чтобы не послать ее подальше. Так привязалась, что просто диву даюсь! Может, она просто хотела ко мне подлизаться, но явно перестаралась! »
Нина сказала, что вечером поищет в справочнике какой-нибудь подходящий адрес. Ведь очень скоро она снова появится на людях, и тогда ей придется лгать, потребуются детали. Олег согласился с ней без особого энтузиазма, припомнив собственные сомнения, которые внушила ему сестра. Сколько раз Нина уверяла, что никогда не лжет! А тут, гляди-ка ты, солгала вполне умело, прямо на ходу, в разговоре с мужем придумав целую историю.
На душе у него было нехорошо, и когда Нина пригласила к столу, он едва не отказался. Впрочем, она быстро его уговорила, сообщив, что испекла пирог. Просто чудо, что в шкафчике у «старого холостяка» отыскались дрожжи!
Глава 4
Ужин был закончен к десяти, и Олег понял, что потерял еще один рабочий день. Ему ни за что не завершить перевод в срок. Правда, надвигаются выходные, можно договориться, что он сдаст книгу в понедельник… Но успеет ли он до понедельника — при теперешних-то обстоятельствах?
— Когда возвращается твой муж? — машинально спросил он.
Нина обернулась от раковины — она как раз мыла посуду.
— Он сказал, что задержится. Наверное, в середине следующей недели…
«Не успею, — понял Олег. — Она не даст мне работать. Может быть, перебраться к маме?»
Но тут же запретил себе думать об этом. Работать там негде — в двухкомнатной квартире и без того ютятся три человека, если считать ребенка. А считать приходится, потому что Алешка очень энергичный мальчишка и поднимает вокруг себя настоящий ураган. Когда Олегу по дедушкиному завещанию досталась эта квартира, где он теперь жил, мать пробовала убедить его поселить здесь Ольгу с ребенком. А он пусть бросает свою съемную квартиру и живет у нее. Она будет ему готовить, стирать — все как прежде, пока Олегу почему-то не захотелось самостоятельности. От этого предложения он отказался, и сестра еще долго обижалась. Для нее все было просто — два человека в двухкомнатной квартире — это лучше, чем три. О чем еще рассуждать? Для матери тоже все было просто — она хотела, чтобы сын снова оказался у нее под боком. Но Олег и слушать их не хотел. Если он сейчас туда переберется — он всех стеснит, и работать ему все равно не дадут. Одних разговоров о Нине хватит, чтобы забыть о любом переводе.