— Воры туда лезут первым делом, — напомнила она. — Ты бы подумал об этом… Я на эти деньги не зарюсь, но жалко будет, если пропадут. Это же трудовые, не ворованые!
— Постойте, Инесса Павловна! Вы о каких деньгах говорите? Я никогда не клал их в шкаф!
Она достала с опустевшей полки сверток в черном целлофановом пакете и протянула зятю.
— Я заглянула, думала, там какие-то вещи. Оказалось, доллары. Все-таки подумай над моими словами! Я их не искала, но вот — сразу наткнулась…
Он взял сверток, развернул обертку. У него в руках оказалась пачка стодолларовых купюр. Просмотрев её, Николай убедился, что там было около тридцати тысяч. Инесса Павловна продолжала что-то говорить, но он уже не слушал.
Он никогда не приносил в дом такой суммы «на мелкие расходы». А если бы принес, то ему бы и в голову не пришло прятать деньги в шкаф.
— Где вы, говорите, это нашли? — резко спросил он, перебив тещу.
Та показала. Пачка хранилась на полке, где Нина держала свое нижнее бельё. Николай никогда в жизни там не рылся.
Глава 17
Подушка пахла сладко и незнакомо — по ней расплескалась волна темно-рыжих волос. Олег тихонько дотронулся до них. Тамара не услышала — она уже спала.
Рядом на столике лежали ее очки — она сняла их так порывисто, что не успела положить в очешник. Если они случайно упадут и разобьются, то назавтра их обладательница окажется почти слепой. Олег подумал, что нужно встать и переложить их подальше от края, но не было сил.
— Что? — переспросил он, склоняясь над нею. Ему показалось, что Тамара что-то сказала. Но она лишь слегка шевельнулась во сне, повернув к нему лицо.
Она не смыла косметику, сразу уснула. Вокруг глаз размазались зеленоватые тени. «Похожа на русалку, — подумал Олег. — Хорошо, что я ничего ей не рассказал, иначе бы она разволновалась. А сейчас так спокойно спит!»
Курьер из издательства приехал в его отсутствие. Тамара приняла его и обещала передать книгу по назначению. Потом Олегу звонила какая-то женщина — Тамара сняла трубку, заговорила с ней, но толку не добилась. Вместо того чтобы представиться, женщина принялась расспрашивать, с кем говорит. Казалось, она была встревожена.
— Это мама или сестра, — объяснил Олег. — Нет, скорее сестра. Мама бы обязательно представилась. И вообще, была бы рада твоему появлению.
— Почему?
— Она все пытается меня женить, — признался он. — До сих пор переживает, что я когда-то развелся.
— А, так мы с тобой члены одного клуба, — засмеялась Тамара. — Нужно было сказать, что я твоя невеста?
Они перебрасывались шутками на эту деликатную тему, и Олег не ощущал никакой неловкости. Скорее он растерялся накануне, когда она впервые у него заночевала. А теперь — ничуть. Он полностью сосредоточился на своем предприятии с Семеном Федоровичем, и, когда Тамара неожиданно подошла вплотную и заглянула ему в глаза, он даже не сразу понял, чего она от него хочет. И только почувствовав нежное тепло ее губ, безмолвно обругал себя дураком.
Она больше не вспоминала своих прежних упреков, не говорила о том, как быстро возлюбленный забыл Нину. Олег не искал в ее поведении логики — ее не было, а если была, то он все равно не смог бы ее постичь. Он не задавал вопросов, и она ни о чем не спрашивала. Только поздно ночью, когда они лежали обнявшись, Тамара очень тихо сказала то, отчего ему сразу захотелось отодвинуться.
— Как страшно, — произнесла она.
Уже вторая женщина приходила к нему, ища помощи и защиты. Только поэтому? Олегу не хотелось так думать. И особенно не хотелось проводить между ними параллели. «С ней ничего не должно случиться, я этого не допущу!» — думал он, вдыхая запах ее волос. И думал, что скоро привыкнет к этому запаху, почти перестанет его замечать, но пока это внове, тревожит и возбуждает. «Тамара ничего не сделала и вообще тут ни при чем. Она права, что решила остановиться, спрятаться. Не стоит идти в хранилище, ни к чему задавать вопросы. Сегодня я сделал все, что мог. Если книгу не найдут — значит, это просто-напросто конец истории. И наверное, начало новой… Если Тамара не сбежит от меня, как только перестанет бояться».
Раньше она казалась ему смелой — иногда даже чересчур смелой. Особенно его раздражало, что она все-таки вынудила его пойти к следователю. В награду он получил сцену странной ревности от самой Тамары и оскорбления от секретарши Николая. А будет ли из этого какой-то толк…
Утром следующего дня, когда Тамара открыла глаза и повернулась к нему, Олег убедился, что смелой его подруга вовсе не была.
Она обняла его, спрятала лицо у него на плече и шепнула почти те самые слова, с которыми уснула:
— Я жутко боюсь.
— Опять? — огорчился он. — Прямо с утра? И чего ты боишься на этот раз?
Она вздохнула — будто кто-то пощекотал ему шею перышком:
— Боюсь все время. Знаешь, если бы ты не оставил меня здесь, я бы натворила кучу глупостей. Сбежала бы к родителям, например. А меня бы там могли найти.
— Не хочешь узнать, что творится у тебя дома?
Она очень даже хотела это знать. Но пойти туда —
ни за что! Тамара сразу отвергла такое предложение. Олег пояснил, что она неверно его поняла — он сам собирался туда съездить и хотя бы взглянуть на входную дверь.
— Нет, нет. — Тамара отодвинулась и села на постели, нервными движениями собирая в узел спутанные волосы. — Тебя выследят. Я уверена, что за всеми нами следят.
— За кем — за всеми?
— За тобой и мной, за мужем Нины и за Валерой. И все из-за этих проклятых карт! Если бы можно было от них избавиться!
Она нисколько не сомневалась, что Маша тоже боялась этих проклятых листов пергамента. Иначе почему ни слова не сказала о том, что прячет их в шкафу?
— Значит, боялась, что я не позволю. Бедная… Ей немного было нужно, чтобы испугаться, а тут такое! Я уверена, она предчувствовала, что с ней случится несчастье. Потому и выразилась так странно в то воскресенье. Она никуда не собиралась уходить из дома. Да ей и некуда было идти — разве что ко мне, но она бы не захотела меня стеснять. Нет, она имела в виду, что скоро умрет… А карты спрятала у меня в самый день своей гибели. Олег изумленно на нее взглянул:
— Почему ты в этом так убеждена?
— Зачем же она заходила? — ответила Тамара вопросом на вопрос. — Она держалась так странно, как будто сама не понимала, зачем пришла. И ничего толком не сказала, не захотела подождать, когда уйдет мой ученик. Думаю, тогда-то она и спрятала карты в шкаф.
— От кого? От Нины?
Та нехотя кивнула и признала, что получается именно так. Ведь это Нина потом разыскивала карты.
— Значит, твоя свекровь не желала их возвращать хозяйке?
Тамара и тут вынуждена была согласиться, но это немало ее озадачило.
— Маша могла отдать свое, но чтобы взять чужое! Это на нее не похоже.
— Опять заколдованный круг!
В этом круге была одна неувязка, и Олег ясно ее различал. Если Нина была законной и окончательной владелицей карт — отчего она это скрывала? Почему сбежала, как только Валерий попытался установить ее личность? И кто на нее покушался? Если, конечно, допустить, что эти покушения впрямую относились к найденным в шкафу картам.
Но Тамара явно думала не об этом. Одеваясь и причесываясь, она выглядела очень расстроенной. А за чашкой кофе — и вовсе угнетенной. У нее был совсем безрадостный вид, и Олег даже пошутил, что это задевает его честь.
— У тебя такое лицо, будто ты вот-вот расплачешься, — сказал он. — Надеюсь, в этом все-таки виноват не я?
— Нет, — понуро ответила она. — Прости… Как-то глупо у нас все получилось.
— Глупо?
— Ну… странно, — поправилась Тамара. — Ведь ты явился ко мне совсем не потому, что я тебе приглянулась, и я стала общаться с тобой тоже не поэтому… Так все до сих пор и катится. Мы встречались, чтобы найти какие-то улики, я переехала к тебе жить от страха за свою жизнь, а совсем не потому что…
— Совсем не поэтому? Ничего себе! — перебил он.
Тамара запнулась и неожиданно рассмеялась:
— Да, я перегнула палку. «Поэтому» тоже, не сомневайся. Иначе я попросту вернулась бы к бывшему мужу. Как-никак он меня приглашал.
— А куда он денет свою подружку? Неужели она его бросила?
— Валера ее выгнал. Говорит — прозрел, надоела. Но меня это не волнует! Я никогда к нему не вернусь, даже если будет совсем некуда идти.
Олег не спрашивал, чем вызвано такое озлобление. Он слишком хорошо понимал, что можно возненавидеть человека, которого прежде любил, — причем без особых причин. Именно так и вышло с его ранним браком. Поженились второпях, узнали друг друга слишком плохо и поздно, оба считали себя обманутыми… И, расставаясь, смотрели друг на друга с неприязнью — хотя причин для этого не было.
— Мне даже странно вспоминать, что я когда-то была им увлечена. — Тамара говорила тихо, будто сама с собой. — Он казался хорошим, добрым парнем, и, во всяком случае, я думала, будто он меня любит. А потом, когда появилась эта девица…
«Значит, они все-таки расстались из-за Лики, — констатировал про себя Олег. — Да, я уже заметил, что Тамара ревнива».
— Хватит! — Она улыбнулась и перевела на него потеплевший взгляд. — Давай не будем говорить о нашем прошлом?
— Охотно, — согласился Олег. — Иначе придется слишком много оправдываться.
Она коснулась его плеча и тут же смущенно убрала руку.
— А за ту сцену, которую я устроила в понедельник, ты меня прости. Нервы не выдержали. Знаешь, мне почему-то подумалось — может, ты и меня забудешь так же просто, как забыл Нину? Придет время — и забудешь. Я дура, да?
Тамара улыбалась сквозь выступившие слезы. Главная ее беда, призналась она, в слишком бурной фантазии. Едва человек ей понравится — и готово, она сразу строит далекие планы на будущее. И в том числе, помимо картин семейного счастья, воображает его измену, предательство…
— И все кончается, даже не начавшись, — сокрушалась она. — Я каждый раз думаю: зачем его ждать, зачем ему верить, если все равно наступит охлаждение и кто-то кого-то обманет?