(Отвешивает низкий поклон.)
Марло. Сэр, ваш покорный слуга. (В сторону.) Чем он теперь собирается меня удивить?
Хардкасл. Вероятно, сэр, вы вполне понимаете, сэр, что здесь никого не стали бы приветствовать так радушно, как сына вашего отца? Надеюсь, вы согласны
со мной?
Марло. Всей душой, сэр. Меня не надобно много уговаривать. Я обычно заставляю радушно приветствовать сына моего отца всюду, где он бывает.
Хардкасл. Я в этом уверен, сэр, всей душой. Но хоть я и не говорю ничего о вашем собственном поведении, — поведение ваших слуг недопустимо! Право же, они пьют так, что подают всем в доме очень скверный пример.
Марло. Извините, добрейший сэр, это не моя вина. Если они не пьют так, как должно, надо винить их. Я распорядился, чтобы они не щадили погреба. Распорядился, можете в этом не сомневаться. (Зовет.) Эй, позовите кого-нибудь из моих слуг! (К Хардкаслу.) Я решительно приказал им — поскольку я не пью сам, они Должны возмещать этот недостаток в людской.
Хардкасл. Стало быть, вы приказали им так поступать? Я вполне удовлетворен.
Входит пьяный слуга.
Марло. Послушай, Джереми! Поди-ка сюда, бездельник! Что я вам приказывал? Разве вам не было велено пить сколько угодно и спрашивать то, что вам вздумается, на пользу этому дому?
Хардкасл(в сторону). Я начинаю терять терпение.
Джереми. Всегда к услугам вашей милости, и да здравствует свобода и Флит-стрит! Хоть я всего лишь слуга, я не хуже других людей. Уж меня, сэр, напиться перед ужином не заставите, будь я проклят! Хорошее винцо будет весьма кстати после хорошего ужина, а хороший ужин не ляжет камнем на… (икает) на мою совесть, сэр.
Марло. Вот видите, дружище, он пьян насколько возможно. Не знаю, чего вы еще хотите, разве что утопить беднягу в пивной бочке.
Хардкасл. О чорт, если я буду дольше сдерживаться, то сойду с ума. Мистер Марло, сэр, я сносил вашу дерзость более четырех часов кряду, и не вижу этому конца. Но все же я решился быть у себя хозяином, сэр, и я требую, чтобы вы и ваша пьяная свора немедля покинули мой дом.
Марло. Покинули ваш дом! Да вы шутите, друг мой! Как! Ведь я делаю все, что в моих силах, дабы угодить вам.
Хардкасл. Вы мне ничем не угодили, сэр, понимаете? И я требую, чтобы вы покинули мой дом.
Марло. Неужто вы говорите серьезно? В такой поздний час и в такую погоду? Вы, видимо, хотите посмеяться надо мной.
Хардкасл. Я не шучу, слышите! А теперь, когда мне уже не унять гнева, повторяю вам, что этот дом мой сэр, этот дом мой, и я приказываю вам сей же час покинуть его!
Марло. Ха-ха-ха! Буря в стакане воды. И не по думаю, можете быть покойны. (Более серьезно.) Это ваш дом, приятель? Это мой дом! Этот дом мой. Мой, пока я изволю жить здесь. Какое вы имеете право приказывать мне уехать, сэр? Никогда я еще не встречал подобное нахальства, будь я проклят! В жизни не встречал!
Хардкасл. Я также, провалиться мне на этом месте! Явиться в мой дом, спрашивать себе все, что вздумается, согнать меня с моего же кресла, оскорбить мою семью, велеть своим слугам напиться допьяна, а затем твердить мне: «Это мой дом, сэр»! При подобном бесстыдстве мне даже смешно. Ха-ха-ха! Прошу вас, сэр (издевательским тоном), поскольку вы берете себе дом, не возьмете ли вы и имущество? Вот пара серебряных подсвечников, вот экран для камина, а вот и мехи с медными наконечниками; быть может, они вам понравятся!
Марло. Подайте мне счет, сэр подайте мне счет и не будем более говорить об этом.
Хардкасл. Есть у нас и коллекция гравюр. Что вы скажете о «Похождениях распутника» для вашей спальни?
Марло. Подайте мне счет, слышите? И я тотчас же расстанусь с вами и с вашим проклятым домом.
Хардкасл. Есть еще стол из красного дерева, в котором вы можете лицезреть себя, как в зеркале.
Марло. Сэр, повторяю вам!
Хардкасл. Я позабыл о большом кресле, где ваша персона может почивать после обильной трапезы.
Марло. Подайте мне счет, чорт побери, и покончим с этим.
Хардкасл. Молодой человек, молодой человек, после письма ко мне вашего батюшки я рассчитывал увидеть у себя в гостях благовоспитанного, скромного юношу, но теперь он мне кажется попросту нахалом и хвастуном. Однако ж ваш отец скоро будет здесь и многое узнает! (Уходит.)
Марло. Что это значит? Не мог же я спутать дом? Все тут похоже на гостиницу: если вы зовете слуг, они отзываются: «Иду!» Прислуживают, правда, весьма неуклюже, но зато к вашим услугам есть и буфетчица… А вот и она, быть может, она разъяснит мне… Куда ты так спешишь, малютка? Мне надобно сказать тебе словечко.
Входит Кэт.
Кэт. Только покороче. Мне некогда. (В сторону.) Он, кажется, начинает понимать свою ошибку. Но еще рано полностью выводить его из заблуждения.
Марло. Прошу тебя, малютка, ответь мне на один вопрос. Кто ты такая и что ты делаешь в этом доме?
Кэт. Я родственница хозяев, сэр.
Марло. Как, бедная родственница?
Кэт. Да, сэр; бедная родственница, которая хранит все ключи и следит, чтобы гости не нуждались ни в чем из того, что она может им предоставить.
Марло. Стало быть, ты на роли буфетчицы в этой гостинице?
Кэт. Гостинице?!. Вот те на!.. Да что вас навело на эту мысль? Одно из почтеннейших семейств в графстве содержит гостиницу… Ха-ха-ха! Дом старого мистера Хардкасла — гостиница!
Марло. Дом мистера Хардкасла? Это дом мистера Хардкасла, малютка?
Кэт. Разумеется. А чей же еще?
Марло. Ну вот, все кончено; я был бессовестно обманут. Будь проклята моя глупая голова! Ведь надо мной станет смеяться весь Лондон! Карикатуры на меня будут выставлены во всех книжных лавках! «Dullissimo Maccaroni»! Принять за гостиницу именно этот дом и старого друга моего отца — за ее содержателя! Каким же бесстыдным щенком должен он почитать меня! Каким глупым щенком я кажусь самому себе! Не сойти мне с этого места, дорогая, если я не принял вас за буфетчицу!
Кэт. Боже мой! Боже мой! Надеюсь, в моем поведении не было ничего, что поставило бы меня вровень с подобными женщинами?
Марло. Ничего, дорогая моя, ничего. Но мне суждено было совершать один промах за другим, и по отношению к вам это тоже было неизбежно! Я все видел не так, как надобно, из-за своей глупости. Ваше усердие я принял за самонадеянность, а ваше простодушие за кокетство. Но теперь — конец всему, больше я в этом доме не покажусь.
Кэт. Надеюсь, сэр, что я ничем вам не досадила. Право, мне было бы жаль обидеть джентльмена, который был так обходителен и наговорил мне столько любезностей. Я очень сожалела бы (делает вид, что плачет), если б он оставил этот дом из-за меня. Мне было бы тяжко. Ведь у меня нет никакого состояния, кроме моего доброго имени.
Марло.(в сторону). Клянусь небом, она плачет! Это первый знак нежности, когда-либо выказанный мне скромной женщиной, и он меня трогает! (К мисс Хардкасл.) Простите меня, моя прелесть; вы — единственный член семьи, с которым я расстаюсь неохотно. Но сказать вам по правде, различие между нашим происхождением, состоянием и воспитанием делает невозможным почетный союз между нами; а я и в мыслях не могу позволить себе соблазнить невинное создание, доверившееся моей чести, навлечь позор на ту, чьей, единственной виной было ее необычное очарование!
Кэт.(в сторону). Великодушный человек! Я начинаю восхищаться им. (К Марло.) Ведь мой род не хуже рода мистера Хардкасла; допустим, я бедна, но тот, кто довольствуется тем, что имеет, не сочтет бедность несчастьем. До этой минуты я никогда не думала, как плохо не иметь состояния.
Марло. А почему же это плохо, милое дитя?
Кэт. Потому что это отдаляет меня от того, кому бы я отдала хоть тысячу фунтов, если б я их имела.
Марло(в сторону). Ее простодушие околдовало меня. Если я останусь, я погиб. Надо сделать над собой усилие и расстаться с ней. (К Кэт.) Ваше расположение ко мне, дорогая, весьма меня трогает, и если б я мог жить так, как мне хочется, мой выбор был бы сделан без всяких затруднений. Ho я слишком зависим от мнения света и родительской власти и посему… мне трудно говорить… столь я огорчен… Прощайте. (Уходит.)
Кэт. Я не подозревала и половины его достоинств. Он не уедет, если у меня хватит сил или уменья удержать его. Я по-прежнему буду играть роль до которой я унизила себя, чтобы победить, но зато открою все отцу, который, быть может, насмешкой вынудит его отказаться от принятого решения. (Уходит.)
Входят Тони и мисс Нэвилл.
Тони. Да уж, в следующий раз крадите для себя сами! Я свое дело сделал. Что верно, то верно, драгоценности опять у нее, но она полагает, что это все напутали слуги.
Мисс Нэвилл. Но, дорогой кузен, неужто вы оставите нас в такой беде? Если тетушка заподозрит, что я собираюсь бежать, меня, несомненно, посадят под замок или отошлют к тетке Педигри, а это в десять раз хуже.
Тони. Еще бы, всякая тетка — чертовски скверная штука. Но что я могу поделать? Я достал вам пару лошадей, которые помчатся как на скачках; и уж вы никак не можете сказать, что я не любезничал с вами премило на глазах у матушки. Вот она идет; придется нам еще немножко понежничать, не то она нас заподозрит. (Отходят в сторону и делают вид, что нежно беседуют между собой.)
Входит миссис Хардкасл.
Миссис Хардкасл. Однако ж я изрядно поволновалась. Но мой сын говорит, что все это напутали слуги. И тем не менее я не успокоюсь, покуда они не поженятся; вот тогда я ей отдам ее состояние. Но что это? Милуются, клянусь жизнью! Никогда я еще не видывала Тони таким веселым. А-а, я вас вспугнула, мои голубки? Как! Воркуют, переглядываются, перешептываются? Ах!