На перемене в столовой Марго упрашивала меня рассказать ей, что со мной происходит.
— За что тебя вчера заперли на весь день? — выспрашивала она. — Давай, Эми, колись.
— А, ничего особенного, — солгала я.
Ни за что на свете не сказала бы я ей правду.
Я не хотела, чтобы по всей школе разнеслась молва: Эми Крамер верит, что ее чревовещательский болванчик живой!
Не хватало еще, чтобы все шептались у меня за спиной и глазели, как это делали мои родные.
— Папа хочет знать, не передумала ли ты насчет именин, — сказала Марго. — Если хочешь выступить со Слэппи, то можно…
— Нет. И думать забудь! — перебила я. — Я забросила Слэппи в чулан, там он и останется. На веки вечные.
Марго вытаращила глаза.
— Хорошо. Хорошо. Боже! Не кипятись.
— Прости, — тут же сказала я. — У меня уже нервы ни к черту. Вот. Будешь? — Я протянула ей испеченное мамой пирожное.
— Спасибо, — сказала Марго, весьма удивленная.
— Пока, — сказала я, скомкала пакет из-под ленча, бросила его в мусорное ведро и поспешила прочь.
Тем вечером, сидя у себя в комнате, я никак не могла сосредоточиться на домашнем задании. Все поглядывала на календарь.
Вечер понедельника. У меня было меньше двух дней на то, чтобы доказать, что я не сумасшедшая, что именно Слэппи учинил все эти чудовищные безобразия.
Я захлопнула учебник истории. Мне сейчас было не до штурма форта Самтер[4].
Какое-то время я бесцельно бродила по комнате. Думала. Ломала голову. Но так ни до чего и не додумалась.
Что я могу сделать?
Что?
В конце концов, у меня возникло такое чувство, что голова сейчас расколется пополам. Я с силой потянула себя за волосы.
— А-а-а-а-а-а-а! — испустила я вопль ярости. Вопль бессильной злости. Вопль отчаяния.
Может, я просто избавлюсь от Слэппи, решила я.
Может, я вынесу его на улицу и кину в помойку.
И тогда всем проблемам конец.
Эта идея меня несколько приободрила.
Я повернулась и сделала два шага в направлении чулана.
Но тут же остановилась с испуганным вздохом, увидев, как дверная ручка начала медленно поворачиваться.
Пока я стояла и смотрела в изумлении, дверь чулана распахнулась.
Слэппи шагнул наружу.
Он заковылял вперед и остановился в нескольких футах от меня.
Он устремил на меня сверкающий взгляд голубых глаз. Его усмешка сделалась шире.
— Эми, — проскрипел он, — пора нам с тобою потолковать…
— Эми, отныне ты моя рабыня, — продолжал Слэппи. Его речь походила на резкий, холодный скрежет. От его жуткого голоса меня пробирала дрожь.
Я смотрела на него. Не в силах ответить.
Раскрыв рот, смотрела я в эти стеклянные голубые глаза, на красногубую эту ухмылку.
— Ты прочитала древнее заклинание, вызывающее меня к жизни, — шептал деревянный человечек. — И теперь ты будешь мне служить. Ты будешь делать все, что я прикажу.
— Нет! — смогла я наконец выдавить. — Нет! Пожалуйста!
— Да! — вскричал он. Ухмыляющаяся деревянная голова закачалась вверх-вниз, кивая. — Да, Эми! Отныне ты моя рабыня! Моя раба навечно!
— Н-не буду! — пролепетала я. — Тебе меня не заставить… — Слова застряли у меня в горле. Ноги дрожали, словно резиновые. Колени подогнулись, и я чуть не упала.
Слэппи поднял руку и схватил меня за запястье. Я почувствовала, как холодные деревянные пальцы начали сжиматься.
— Ты будешь выполнять все, что я тебе прикажу… с этого момента, — прошептал болванчик. — Иначе…
— Пусти меня! — закричала я. И попыталась вырвать руку. Но его хватка была слишком сильна. — Иначе что? — крикнула я.
— Иначе я испорчу фреску твоей сестрицы, — ответил Слэппи. Его нарисованная усмешка стала еще шире. Холодные глаза смотрели на меня со злобой.
— Подумаешь! — бросила я. — Ты всерьез считаешь, что я пойду к тебе в рабство только из-за того, что ты испортишь ее рисунок? Ты уже разнес ее комнату, разве нет? Это не значит, что я буду твоей рабыней!
— Я буду и дальше портить вещи, — отвечал Слэппи, усиливая хватку на моем запястье и одновременно притягивая меня к себе. — Займусь, пожалуй, и вещами твоего братца. А обвинят тебя, Эми. Во всем станут винить только тебя.
— Прекрати!.. — выкрикнула я, пытаясь высвободить руку.
— Твои родители и так уже беспокоятся о тебе, не так ли, Эми? — прошипел болванчик своим резким, холодным голосом. — Твои родители уже считают тебя ненормальной!
— Перестань! Прошу!.. — взмолилась я.
— Что по-твоему они сделают, когда ты начнешь разносить весь дом? — не унимался Слэппи. — Что по-твоему они с тобой сделают, Эми?
— Слушай, ты! — завизжала я. — Ты не имеешь права…
Он с силой рванул меня за руку.
— Они упекут тебя в дурдом! — прохрипел он, дико сверкая глазами. — Вот что сделают твои родители. Они упрячут тебя в психушку. И ты никогда больше их не увидишь… разве только в дни посещений!
Он запрокинул свою деревянную голову и разразился визгливым смехом.
У меня вырвался сдавленный стон. От ужаса меня всю трясло.
Слэппи подтащил меня еще ближе к себе.
— Ты будешь превосходной рабыней, — прошептал он мне на ухо. — Мы с тобой проведем вместе много счастливых лет. Ты посвятишь свою жизнь мне.
— Нет! — крикнула я. — Нет, не стану!
Я втянула в грудь побольше воздуха. И изо всех сил вывернула руку.
Маневр застиг болванчика врасплох.
Прежде чем он успел выпустить мое запястье, я рывком лишила его равновесия.
Он крякнул от неожиданности, когда я оторвала его от пола.
Он всего лишь болванчик, твердила я себе. Всего лишь болванчик. Я смогу с ним сладить. Я смогу его одолеть.
Его пальцы соскользнули с моего запястья.
Я низко пригнулась. Обеими руками схватила его бескостную руку. Наклонила плечо. И сильным броском перекинула его через голову.
Он грохнулся на живот. Его голова звучно тюкнулась об пол.
Тяжело дыша, с неистово колотящимся сердцем, я ринулась на него.
Я смогу с ним сладить. Я смогу его одолеть.
Я попыталась придавить его коленями к полу.
Однако он ловко увернулся и с невероятным проворством вскочил.
Я вскрикнула, когда он взметнул свой деревянный кулак.
Я пыталась увернуться. Но он был слишком быстр.
Тяжелый кулак угодил мне прямо в лоб.
На мгновение мне показалось, что мое лицо разлетелось вдребезги. Ошеломляющая боль прострелила тело с головы до ног.
Перед глазами все полыхнуло красным.
Обхватив голову руками, я повалилась на пол.
Я смогу с ним сладить. Я смогу его одолеть.
Вот что повторялось у меня в голове.
Я моргнула. Приподняла голову.
Я не собиралась сдаваться.
Будто в красной дымке, я вскинула руки.
Обхватив Слэппи за талию, я дернула его вниз.
Невзирая на пульсирующую в голове боль, я изо всех сил пыталась повалить его. Он ожесточенно лягался и молотил руками. Вот он размахнулся кулаком, готовый нанести мне еще один удар.
Но я засадила ему коленкой под дых. В следующий миг я перехватила его машущие руки и припечатала к полу.
— Отпусти, рабыня! — заверещал он. — Я кому приказываю, отпусти! — Он яростно дергался и извивался.
Но я держала крепко.
Его глаза дико метались из стороны в сторону.
Его деревянная челюсть щелкала, открываясь и закрываясь, открываясь и закрываясь, когда он бился в попытках вывернуться.
— Я приказываю отпустить меня, рабыня! У тебя нет выбора! Ты обязана покориться!
Не обращая внимания на его истошные вопли, я заломила ему руки за спину. Крепко удерживая его на месте, я поднялась на ноги.
Он норовил садануть меня увесистыми ботинками. Но я выпустила его руки и тут же перехватила за ноги.
Рывком я перевернула его вниз головой. Вновь его голова громко тюкнулась об пол.
Впрочем, это, похоже, ничуть не навредило ему.
— Отпусти! Отпусти, рабыня! Ты поплатишься! Ты за это дорого поплатишься! — громогласно протестовал он, извиваясь и размахивая руками.
Тяжело дыша, я проволокла его по ковру — и с размаху швырнула в открытую дверь чулана.
Он тут же метнулся вперед, пытаясь сбежать.
Но я захлопнула дверь перед самым его носом. И повернула замок.
С тяжелым вздохом я привалилась спиной к двери чулана и попыталась перевести дух.
— Выпусти меня! Ты не можешь держать меня здесь! — бушевал Слэппи.
Он забарабанил кулаками в дверь. Потом принялся бить ее ногами.
— Я к чертям ее вышибу! Точно вышибу! — угрожал он. Он заколотил в дверь с новой силой. Большие деревянные кулаки бешено дубасили по деревянной двери.
Обернувшись, я обнаружила, что та уже начинает поддаваться.
«Эдак он и впрямь ее высадит!» — поняла я.
Что же мне делать? Что же делать? Я пыталась подавить панику, собраться с мыслями.
Слэппи исступленно колотил в дверь ногами.
Без помощи мне не обойтись, решила я.
Я выскочила в коридор. Дверь маминой и папиной спальни оказалась закрыта. Может, разбудить их?
Нет. Они мне не поверят.
Ну, притащу я их в свою комнату. А Слэппи как ни в чем не бывало растянется на полу чулана, не подавая признаков жизни. Мама с папой только лишний раз испереживаются за меня.
Сара, подумала я. Возможно, я сумею убедить Сару. Возможно, хотя бы она меня выслушает.
Ее дверь была открыта. Я влетела в ее спальню.
Она стояла перед фреской с кистью в руке, нанося мазки желтой краски на песчаный берег.
Когда я ворвалась в комнату, она повернулась ко мне с сердитой гримасой.
— Эми, чего ТЕБЕ здесь нужно? — спросила она.
— Ты… ты должна мне поверить! — с трудом выговорила я. — Мне нужна твоя помощь! Это не я вытворяла все эти ужасные вещи. Честное слово, Сара, не я. Это был Слэппи. Прошу поверь мне! Это был Слэппи!
— Да. Я знаю, — спокойно ответила Сара.