Так что дальше добираться пришлось старым проверенным способом, перекатываясь по земле, так как ползать он не мог. Это было не слишком-то удобно, зато гораздо тише и незаметнее, чем это сделал бы любой здоровый человек. Разве что медленнее…
Еще в детстве он зачитывался романом о Герое Советского Союза Алексее Маресьеве, восхищаясь характером и силой воли военного летчика. И, конечно же, даже не предполагая тогда, что однажды сам окажется в сходной с ним ситуации, станет инвалидом без ног. Но когда это случилось, книга очень ему помогла. Не без умысла притащенная Айкой еще в больницу и вначале отброшенная им в сердцах. Но потом кем-то поднятая и положенная на тумбочку, а затем все-таки открытая… Мальчишкой он перечитывал этот роман несчетное количество раз, некоторые места даже мог цитировать. Но после полученной травмы читал книгу словно впервые, настолько теперь иначе, острее и ближе воспринимались все переживания и чувства героя. А еще он на протяжении всей книги словно учился у Алексея Маресьева заново жить. Но один эпизод имел для него не только духовный, но еще и практический смысл: тот, где летчик с отмороженными ногами, не в силах больше ползти, принялся перекатываться по земле, чтобы все-таки продвигаться вперед. Быть может, Ромка и сам бы когда-то до такого додумался, но гораздо позже. А так он взял этот способ на вооружение, едва вернувшись из больницы домой. Когда оставался в квартире один, когда, случалось, падал с коляски. И со временем приноровился весьма ловко передвигаться таким вот нестандартным способом. Спина-бок-живот-другой бок… Да, конечно, это было не подбежать к окошку на полусогнутых ногах за считаные секунды! Но через несколько минут он все-таки был уже под самой стеной. Прислушался к доносящимся из открытого окна голосам и был крайне удивлен, обнаружив, что там сейчас ведут речь как раз о нем.
— Парни в мастерской справляются с трудом, едва успевают укладываться в срок, и их за это трудно винить, — говорил, судя по голосу, наместник Ферапонт. — Работа кропотливая, машины доставляются поздно, уже после полуночи, а светает сейчас рано. Времени остается в обрез. Так что я уже предлагал направить им в помощь брата Романа. Тот, даром что без ног, но дело знает, его по прибытии сюда проверяли. Он — умелый автослесарь. Грех такого к работе не привлечь!
— Грех такого с точки убирать, — возразил ему Никодим. — Ты знаешь, какую выручку он собирает нам за день? А парни твои, хоть и с трудом, но вполне пока обходятся без него. К тому же если им, бездельникам, в мастерской помощника подогнать, то, скорее всего, они просто позволят себе чуть расслабиться, так что результат останется прежним. Зато прибыль с подаяний сразу снизится, если Романа не будет на рынке.
— А что, он там действительно так успешен? — поинтересовался еще один голос, заставивший Ромку вздрогнуть. Так вот почему «святые отцы» собрались на совещание именно ночью, как будто им на это дня не хватило! И вот почему окно постарались завесить! Потому что сейчас среди них присутствовал не кто иной, как сам «преподобный»! Отшельник, который в данный момент должен был в уединении предаваться молитвам, подумал Ромка с издевкой, а не обсуждать с наместниками какие-то грязные делишки.
В том же, что дело было явно нечисто, Ромка даже не сомневался. Ведь они сейчас говорят об автомастерской с ее навороченным оборудованием! Что это за машины туда подвозят в такой поздний час и зачем?
— Да ему бы впору остальным нашим попрошайкам уроки давать! — тем временем с жаром воскликнул Никодим, отвечая на вопрос.
Такая «похвала» заставила Ромку сморщиться, словно у него зубы свело. Но, заставляя его забыть об этом оскорбительном комплименте, в разговор снова вступил «преподобный» Ноздрев:
— Значит, пусть пока остается на месте! Неизвестно еще, как он вообще отнесется к смене деятельности, особенно когда поймет, что именно делают в мастерской.
— Я думаю, с этим как раз не будет проблем, — снова высказался Никодим. — При посещении мастерской он выказал себя не слишком щепетильным. Ну и, кроме того, ему просто некуда отсюда идти. Мы наводили справки, и по всему выходит, что из квартиры его сестра с мужем выжили. Так что он будет, будет за нас держаться.
Информация про сестру с мужем заставила Ромку задуматься. Откуда, интересно, Никодим ее получил? Сам ведь его в свое время не стал об этом спрашивать. Так не в городе ли узнал, где Айка с Геной постарались внедрить официальную версию в массы, правда, под немного другим углом, объясняя соседям и знакомым, что он психанул на них и съехал? Или от того единственного, кому Ромка тут, в лагере, сам эту версию изложил — от Арсения? Но тогда, выходит, что тот шпионит для Никодима? Надо с ним быть осторожнее…
— Это хорошо, если идти некуда, — тем временем одобрил Ноздрев. — С такими проще дело иметь. Так что, если совсем станет тяжко, будем его подключать. Но пока… Пока пусть эти бездельники в мастерской сами работают, а не спят! Они, как-никак, еще и свою долю в этом деле имеют, так что ради результата из шкур лезть должны. Кириллову тачку мы подгоним завтра или послезавтра, как удастся, и чтобы к рассвету у них все было готово! Нам ее непросто будет с охраняемого двора увести, а еще сложнее будет незаметно поставить на место. Так что чем раньше они с ней закончат, тем лучше.
— Хорошо, я им все передам, — заверил Ферапонт. — Может, им для стимула еще премиальных накинуть?
— Пока только пообещай. А там уж видно будет, заслужат они их или нет.
Ромка так заслушался, пытаясь на ходу разгадать то, что скрывалось за этими речами, что совершенно забыл про улицу и про то, что недруги могут скрываться не только внутри. Вспомнить его об этом заставил тихий шелест шагов по дорожке. Торопливых и быстро приближающихся шагов.
Застигнутый врасплох Ромка вздрогнул, будто его током ударило. Здоровый человек на его месте мог бы сейчас сорваться в панику, кинуться бежать от окна. Но Ромке не дано было бегать. Поэтому все, что ему оставалось, — это просто замереть в темноте, частично скрывшись за дождевой бочкой и как можно плотнее прижавшись к серому фундаменту, и уповать на то, что его не заметят. Шансы у него были неплохие, потому что у обычного человека, не инвалида, совершенно иные габариты и очертания. Да и за бочкой здоровый человек вряд ли смог бы так разместиться.
Это Ромку спасло или что другое, но его действительно не заметили. Визитер торопливо поднялся по ступенькам на крыльцо и скользнул за дверь.
— Ну что, Захар? — нетерпеливо поинтересовался Ноздрев сразу после того, как дверь затворилась.
— Все! Он готов! Больше о нем можно не беспокоиться!
— Следов не оставили?
— Нет, все чисто. Я побывал на месте действия и лично все проверил. Все провернули по вашему плану. Подослали к нему эту девку, Рогнеду. Она использовала чудо-духи в предельной концентрации, так что крышу ему сорвало, как и ожидалось, конкретно, и он ее к себе на дачу привез. Там девка для верности еще напоила его энергетиком под видом шампанского, это мы ей сунули с собой такую бутылку, а потом взяла его в оборот. При таком марафоне где-то через полчаса он уже был труп! Девчонка говорит, посинел, захрипел, потом пена пошла изо рта. Мы ее увезли оттуда, объяснили ей все, как могли. Но пока не стали возвращать ее в лагерь. Понаблюдаем, насколько она приняла наши объяснения? А заодно выясним, не засветилась ли она, когда подсаживалась в тачку к клиенту. Если что, то ее придется тоже убрать. Ну а так все в ажуре!
— Это прекрасно! — пробормотал Ноздрев, потом повысил голос, обращаясь, надо думать, уже к наместникам, всем троим: — Ну вот, главная из проблем решена! Так что и вы теперь давайте, активизируйтесь! Курортный сезон не вечен, и надо основательно подготовиться к его окончанию. Это ведь только кажется, что до окончания еще далеко. А на деле время пролетит быстро. И за этот период нам надо успеть тут такое ядро сколотить, которое будет на нас уже в любое время года работать. Так-то вот… братья мои по вере, — закончил он глумливо, после чего направился к выходу. Остальные, судя по шагам, вознамерились его проводить. Осознавая, что сейчас на крыльце появится не один человек, а уже пятеро, Ромка, как мог, вжался в стену. Ему удалось притиснуться к фундаменту вплотную. Сделав это, он замер. Других вариантов не было. Даже если знаешь, что сейчас мимо тебя пройдут, спускаясь по ступеням, пятеро отборных подонков, один из которых, судя по его недавно сделанному докладу, мог еще и киллером быть, все равно только это и остается.
Его опять не заметили, спустились с крыльца на дорожку. Однако еще рано было радоваться, поскольку вся компания остановилась перед домом, чтобы попрощаться. Ромка весь извелся, не в силах дождаться, когда они наконец разойдутся. Ведь все еще оставался риск, что он попадется под чей-то случайный взгляд, который вдруг сможет выхватить из ночной тени очертания человека. А по времени он, возможно, мог бы и к Лане еще успеть, если бы отправился к ней прямо сейчас!
Но даже когда Ноздрев с незнакомцем ушли, трое наместников задержались во дворе, глядя обоим вслед и обсуждая текущие дела, которых они, судя по всему, касались в разговоре со своим хозяином раньше, еще до Ромкиного появления. В том числе про «брата Тихона», недавно покинувшего общину, вскользь упомянули. Совсем не в том ключе, в каком уже упоминали его перед паствой во время проповедей, а так, что Ромке сразу стало понятно: все Генкины подозрения были не напрасны, и «святые отцы» в самом деле приложили руку к трагедии, произошедшей с «отступником веры». Потом они стали говорить о ничего не значащих мелочах, испытывая Ромкино терпение, и стояли так довольно долго. Чувствуя, как тело начинает затекать от вынужденной неподвижности, он едва дождался, когда наместники, наговорившись, все-таки зайдут в дом.
Когда они, сорвав штору, погасили свет и затихли, Ромка еще какое-то время не решался пошевелиться, потому что окно так и осталось открытым, а чья-то кровать поскрипывала совсем недалеко от него. И лишь услышав легкое похрапывание, начавшее доноситься из окна, он отважился на то, чтобы пуститься в обратный путь, к своей коляске — тем же способом, что и добрался сюда.