нуться от собеседника, но не тут-то было. Убедившись, что брат Иван надежно застрял во дворе, совершая ежевечернюю дополнительную молитву по собственному почину, Арсений снова обратился к Ромке:
— Только вот непонятно мне, а зачем ты вообще это сделал?
— Тебе честно сказать? — поинтересовался Ромка, даже не открывая глаз.
— Честно, конечно. Абы что я и сам мог себе выдумать, не задавая вопросов.
— Ну, если честно, то мне люди еще на рынке до одури надоели. И я очень хочу от всего этого отдохнуть, а тут ты со своими «зачем» да «почему» в тишину ко мне лезешь.
— Будет тебе тишина. Сразу, как только ответишь. Я мутной воды, знаешь ли, не люблю. И предпочитаю точно знать, кто есть ху.
— Вот и помогай после этого людям. — Ромка поморщился. Но, чувствуя на себе настойчивый взгляд Арсения, выдавил из себя первое, что пришло на ум: — Шанс тебе дал, дураку. Это ведь и в самом деле был ты, я-то знаю. Видел твой походнячок и вообще картинку, когда ты к умывальнику шел. Без слов было ясно, что после драки и бега с препятствиями. Ну так вот… Если бы тебя выгнали, то кто его знает, кого бы подселили взамен. Мне пока и одного религиозного фанатика хватит. — Ромка махнул рукой за окно, где брат Иван продолжал твердить свои молитвы. — Поэтому я и отмазал тебя на этот раз. Но имей в виду, что второго раза не будет. Либо завязывай со своими дурными привычками, если решил остаться здесь, среди верующих, либо, если не можешь с ними расстаться, сам уходи, пока не выперли с позором, и оттачивай их в городе, подальше отсюда.
— А ты хоть приблизительно представляешь себе, какое бабло тут вертится? — спросил Арсений после паузы, явно что-то обдумав.
— Догадываюсь, что немаленькое. Но я уже сказал тебе: завязывай с дурными мыслями, раз ты сюда пришел. И со мной не пытайся такими делиться. Это не то, что я был бы готов от тебя выслушать.
(«Потому что тебя, идиота, могут тут пришлепнуть, как муху! А ты об этом даже и не догадываешься, пытаясь со святыми отцами в свои игры играть! Да лучше б ты у тигра голыми руками пытался мясо отнять, чем посягал бы на их добычу! Это было бы безопаснее».)
— С тобой все ясно! — проворчал Арсений в ответ, усаживаясь на свою койку и теряя к Ромке весь интерес. — В общем, спасибо, что выручил. Хотя, на мой взгляд, в этой комнате не один фанатик живет, а два. Вы с Ваней оба.
— Я не фанатик, я верующий, а это разные вещи.
— Угу. Как хрен да редька.
Ромка ничего ему не ответил, и разговор угас сам собой. Потом наступившая в комнате тишина плавно сменилась сном. По крайней мере, и вернувшийся Иван, и Арсений начали вскоре похрапывать. И лишь Роману не спалось. Сегодня он мог себе позволить поздно уснуть, потому что этой ночью никуда не собирался. Вот и лежал, думал о событиях ночи минувшей. Успели ли Кирилла предупредить? И как, интересно, его машина могла оказаться на территории лагеря? Ведь это совсем не то, что огурец без ведома хозяина стащить с огорода! Машину незаметно не выведешь с охраняемого двора. Значит, у Кирилла в доме должны быть ноздревские сообщники, хотя бы один. Но Ромке не с кем было поделиться этими выводами. Связь! Ему нужна была связь! Обычного мобильника было бы достаточно, но его мало того, что неоткуда взять — его здесь даже зарядить было бы негде. Так что о телефоне нечего было и мечтать. Оставалось только ждать, что там Генка сумеет придумать.
Утром, занимая свое место на рынке, Роман сразу заметил, что тенистый уголок между ларьками снова занят чьим-то проспиртованным телом. Но не Генкиным точно. Роман не стал его разглядывать, развернувшись лицом в противоположную сторону: если случайный алкаш, то пусть себе лежит. А если кто-то из своих, то и сам даст о себе знать.
— Опять двадцать пять! — проворчала выбежавшая на перекур продавщица из правого ларька, едва не споткнувшись об лежащего.
— Пусть, — заступился Роман. — Проспится и уйдет. Разве тебе жалко? С каждым ведь может случиться.
— Раз такой добрый, тогда следи за ним, чтоб он тут не нагадил! — ответила девушка.
— Хорошо, — Ромка усмехнулся. — Это даже больше в моих, чем в твоих интересах.
— Это точно, — не без ехидства согласилось тело, когда девушка скрылась в своем ларьке. — Спасибо, что заступился, божий человек.
Голос показался Роману знакомым. Он оглянулся, полуобернувшись на каталке, чтобы взглянуть на «пьяницу» повнимательнее. Тот приподнял голову, давая себя опознать.
— Полли, ты ли это? — вскинул брови Роман. И, уже занимая свое привычное положение, услышал летящее ему в спину:
— Засранец, еще раз так меня назовешь — получишь! Потом.
Ромка усмехнулся. Стоило им встретиться спустя несколько лет, как все сразу вернулось на круги своя! И эта дразнилка сама всплыла из прошлого, потому что Ярополк был его давним приятелем. Их пути разошлись после того, как Роман получил инвалидность. Не специально разошлись, а просто как-то так получилось. Ромка не осуждал за это ни Ярополка, ни остальных своих старых друзей. Возможно, и он бы так себя повел на их месте. Увлекаемый бурным потоком жизни, ее ритмом и целями, маячившими впереди, он, безусловно, вспоминал бы про своего товарища, после травмы выбившегося из их общей стаи. И, может, не единожды обещал бы себе: «Завтра я его навещу… Завтра уж обязательно…» Но очередное «завтра» превращалось бы в «сегодня», и все бы повторялось снова и снова, в сумме складываясь в целые, стремительно летящие годы. Что поделать? Это была правда жизни, от которой трудно было куда-либо деться: в мыслях — одно, а в реальности — все по-другому.
— А пока я тебя внимательно слушаю, — продолжил между тем Ярополк.
— Слушай, — кивнул Роман, стараясь делить свое внимание между приятелем и потоком спешащих на рынок людей так, чтобы со стороны никто ничего не заметил. И принялся последовательно все излагать: про убийство Белобородова, которое со стороны, даже на взгляд профессионалов, могло сойти за несчастный случай. Про использованные при этом какие-то «чудо-духи» и девушку. Про «преподобного», приезжавшего в лагерь среди ночи с помощником по имени Захар, так что это именно их машина должна была засветиться на придорожных камерах в указанное время. И про Кириллову машину, которую Ромка видел в мастерской своими глазами и над которой активно поработали специалисты. — И, судя по всему, таких машинок должно быть немало, — закончил он свой рассказ. — Не уверен, что все их переделывают именно под заказные убийства, но что-то с ними химичат, потому что мастерам на их рабочем месте скучать не дают.
— Кирилла успели предупредить, свою машину он обезопасил. Но у меня вот такой вопрос: а как все эти машины в лагерь-то доставляют, пусть даже ночью? Неужели гонят из хозяйского гаража, под камерами, через весь город туда и обратно?
— Ты прав! Как это я раньше сам не подумал?! Да и пробег бы наматывался, внимательный хозяин вполне это может заметить. Значит, привозить их должны на трейлере. Причем на закрытом. Точно, трейлер! А я еще гадал, чьи колеса отпечатались перед мастерской.
— Мы постараемся выяснить, как он выглядит. По тем же камерам, или засаду вдоль дороги устроим, понаблюдаем, что там от лагеря крейсирует по ночам. А потом наши парни из клуба покатаются по городу на мотоциклах, поищут, где еще этот трейлер бывает и куда скрывается днем. Заодно поищут и легковушку «преподобного», чтобы установить, с чем он еще связан, кроме лагеря, и где его логово.
— Хорошо. Пока это все, что могу сообщить. Но мне нужна с вами связь на будущее! Алкаши отпадают, третье завалившееся тут тело — это уже будет перебор.
— Мы над этим подумаем и подбросим тебе записку, — пообещал Ярополк. — Могли бы в условленный час к лагерному забору за новостями подходить…
— Исключено. Забор сделан на совесть, сплошь сварен из железных листов. Я еще в первые дни пытался его осмотреть, просто вдоль него разок проехался. Но «святые отцы» меня быстро остановили и порекомендовали вообще к нему не приближаться, потому что там еще какая-то дополнительная охранная система имеется. Наврали или нет, но выяснять это на опыте, я думаю, не стоит.
— Не тот случай, — согласился Ярополк.
Больше они ни о чем не разговаривали. Ярополк еще повалялся какое-то время, а потом, слегка «протрезвев», тихонько простился с Ромкой и двинулся восвояси. А Ромке оставалось только собраться с силами и добить этот день так же, как и все предыдущие.
О провале своего плана по устранению Кирилла Иннокентий узнал от Захара на следующий день. И был вне себя. Он уже видел, как, сметя со своего пути единственное препятствие, завладевает вожделенным банком со всеми его прекрасно отлаженными связями и механизмами работы. И как начинает прокручивать там деньги, заставляя множиться свой капитал. А потом выгодно размещает его и… И вот сладостным мечтам Иннокентия не суждено было сбыться. Вместо ожидаемой прибыли — консервация налички, никакой легализации, да еще и риск возможных потерь.
— Как?! Как такое могло случиться? — гремел он на Захара, не имея возможности сорвать гнев на истинном виновнике своей неудачи.
— Непонятно. Утром Кирилл выехал на работу, добрался до места. И больше не садился в машину. Во второй половине дня ее увезли со стоянки на эвакуаторе.
— Значит, он как-то узнал?!
— Может, так совпало, что у него просто машина забарахлила по пути от дома?
— Тогда почему ее просто не отогнали в ремонт? Зачем ему непременно потребовался эвакуатор?
— Это могло зависеть от того, какие проблемы возникли.
— И с чего бы? Да еще так вовремя? Не наши ли мастера там что-то наворотили сверх того, что было нужно?
— Они клянутся, что делали все четко по разработанному плану. Даже кислоту по каплям отсчитывали. Так что…
— Говори! — потребовал Иннокентий от своего замявшегося помощника.
— Ночью возле мастерской крутился какой-то тип. Датчики движения на него сработали, когда он пытался к ней подобраться. Парни из охраны, услышав сигнал, сразу кинулись его ловить. Один из наших даже успел его ухватить и засветить ему в глаз. Но тот оказался вертким! Провел какой-то хитрый прием, вырвался и удрал.