А он, Патриарх, после Февральской Буржуазно-демократической революции, благодаря амнистии, объявленной Временным правительством, поспешил из очередной ссылки в Петроград — его очень тревожила судьба архивов сыскного ведомства. Поэтому он не стал ждать весеннего потепления и отправился в дорогу, когда было ещё очень холодно, Патриарх страшно мёрз, поскольку, как всегда, был недостаточно тепло одет. И Каменев, с которым они вместе добирались поездом до Петрограда, подарил ему тогда пару своих теплых носков.
Видимо, архивы сыскного ведомства волновали ни одного его, поскольку они сгорели еще до их приезда в Петроград. И Патриарх с легким сердцем принял участие в осуществлении поставленной Лениным задачи — захватить власть в стране и добиться превращения буржуазно-демократической революции в социалистическую.
Июльская вылазка большевиков была первой неудавшейся попыткой захвата власти, и тоже проводилась на немецкие деньги. Патриарх был тогда не в курсе дела, но Троцкий позже, находясь уже в эмиграции, проболтался, что каждому участнику неудавшегося переворота было заплачено по 5 рублей.
А между тем, Временное правительство добралось до секретных архивов ведомства разведки (которые, как оказалось, к досаде Ленина не сгорели) и опубликовало документы, что тот много лет был платным немецким агентом, получая деньги на организацию подрывной деятельности против России. Ильича должны были арестовать, и Патриарх его с Зиновьевым вначале спрятал на квартире своих старинных друзей Аллилуевых, а затем переправил в Разлив под Сестрорецком, где они до осени прожили на покосе в шалаше приятеля Аллилуевых — рабочего Елизарова. С наступлением холодов пару пришлось переправить в Выборг.
Троцкий, прибывший в марте из Англии и избранный председателем Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов, отказался бежать. Он отсидел в тюрьме два месяца и, конечно, рисковал, поскольку в условиях военного времени его запросто могли повесить. Но этот хитрец, очевидно, хорошо был осведомлён о новых планах захвата власти большевиками, и отсидка в тюрьме только прибавила ему популярности. На Невском проспекте тогда висел плакат-растяжка парадоксального содержания: «Долой еврея Керенского! Да здравствует Троцкий!»
Поскольку «вождь мирового пролетариата» находился в бегах, а «второй вождь революции» Троцкий сидел в тюрьме, Ленин попросил Патриарха провести назначенный заранее V съезд партии. А у него даже не было приличного костюма, и Аллилуевы, у которых он, как обычно, остановился, по своей инициативе купили ему костюм. Но поскольку Патриарх не любил рубашек с галстуками, по его просьбе жена Аллилуева костюм перешила и сделала из него френч.
Патриарх очень тщательно и ответственно отнёсся к своему первому публичному выступлению. Он вначале произнёс вступительную речь, подробно осветив особенности существующего положения в России и задачи партии на данном этапе истории, а затем уже в прениях по личной просьбе Ленина выступил с докладом по национальному вопросу. Патриарх заранее написал обе речи и выучил их наизусть. Говорил без бумажки, негромко, убедительно и спокойно, короткими фразами. Зная свой грузинский акцент, он избегал трудно произносимых для него слов. Ленин остался им очень доволен. А Патриарх такой стиль выступлений принял для себя на всю жизнь.
На основании анализа июльского поражения сделали вывод, что своими силами, несмотря на слабость Временного правительства, власть не захватить: рабочие не поддержали выступление болыневиков, а Кронштадтские матросы и солдаты-дезертиры, вопреки их показной воинственности, при столкновении с верными правительству Керенского регулярными частями, разбежались при первых же выстрелах.
Парвус с новой энергией взялся за дело. Пока Ленин отсиживался в Выборге, он договорился с кайзеровским правительством, что большевикам в захвате власти помогут расположенные на территории Финляндии два полка военнопленных — поданных стран, воюющих с Россией. Поскольку эти военнопленные не владели устаревшими винтовками Мосина, которые имелись в Петроградском арсенале, ночью тайно из Германии подошёл корабль «Ястреб», вёзший современное оружие и боеприпасы, а также тянущий за собой баржу с артиллерией на борту. Именно эти вооруженные полки холодной ночью 25 октября 1917 года помогли большевикам взять власть во главе со срочно прибывшим из Финляндии Лениным. Он потом любовно называл эти подразделения «отрядами доблестных интернационалистов». На самом деле это были военнопленные — австрийцы, немцы, венгры, чехи, словаки и другие народы — граждане стран-противников России.
Ленин, как очень тщеславный человек, решил насладиться плодами своей победы и организовал парад. По его замыслу отряды «интернационалистов» должны были, маршируя строем мимо наспех построенной у входа в Смольный трибуны, прокричать: «Да здравствует мировая пролетарская революция!» Но вместо этого солдаты прокричали по-немецки «Да здравствует кайзер Вильгельм!» Он, Патриарх, с трудом скрывая злорадство, наблюдал в каком бешенстве был «вождь мирового пролетариата».
Большевики уверяли возмущённую общественность, что захват ими власти — это временная мера, которая только призвана покончить с царящим в стране хаосом двоевластия: разногласий между Временным правительством, а также Советом солдатских и рабочих депутатов. Как только будет избрано Учредительное собрание, большевики тут же отдадут власть законно избранному им новому правительству.
Но, несмотря на то, что большевики употребили полученную незаконно власть, чтобы максимально повлиять на итоги голосования, выборы они с треском проиграли — набрали чуть больше 20% голосов. Бал правили эсеры, лидер которых Чернов был избран главой правительства. А Ленин с Троцким даже не попали в состав кабинета. И тогда два полка «интернационалистов», оцепив плотным кольцом Таврический дворец, помогли отряду матросов-анархистов под руководством Железнякова разогнать этот законно избранный орган государственной власти. Патриарх от Ленина получил очередной урок, как может и должен вести себя вождь в подобных ситуациях.
Полки «интернационалистов» защитили Петроград от конницы казачьего генерала Краснова, пытающегося вернуть России законно избранную власть. Краснов тогда был удивлён тем, откуда у большевиков появились пушки. А позже «доблестные интернационалисты» вместе с артиллерией были переправлены в Москву, где разгромили антибольшевистское восстание. Обстреляв из своих пушек последний оплот восставших — Московский кремль, «интернационалисты» взяли его штурмом, перебив оборонявшихся там мальчишек — юнкеров, студентов и гимназистов.
Ленин позже для истории стал разрабатывать версию, что это были латышские стрелки. Но любому человеку, мало-мальски знающему тогдашнюю обстановку, было ясно, что двух полков вооруженных современным немецким оружием и артиллерией латышей взять было неоткуда.
Получив власть, Ленин стал вводить в государственное устройство России соответствующую революционным веяниями — новую терминологию, более полно отражающую революционность момента. Вместо Совета министров новое правительство стало называться «Советом народных комиссаров» с наркоматами вместо министерств и наркомами вместо министров. Чтобы как-то успокоить общественное мнение, создали якобы «коалиционное» правительство, в котором руководство незначительной части не самых ответственных наркоматов было отдано меньшевикам и эсерам.
За содействие в захвате власти Ленин обязался немцам, к тому времени, как уже было ясно всем, проигравшим войну, подписать сепаратный мир, заплатить огромную контрибуцию в шесть миллиардов марок, отдать им Польшу и Прибалтику, часть Белоруссии и Закавказья, а также обеспечить продовольственные поставки всерьёз голодавшей к тому времени Германии.
Патриарх помнит, с каким бешеным напором Ленин преодолевал сопротивление большинства в ЦК партии, возражавшего против кабальных условий Брест-Литовского договора, который превращал Россию по существу в протекторат практически поверженной Германии. Его поддержали только бывшие в курсе дела Зиновьев, а также Троцкий, который потом полномочным представителем правительства поехал в Брест на переговоры.
Чаще всего в истории всё тайное рано или поздно становится явным. Ленин, придя к власти, постарался уничтожить в русских архивах следы «Секретного протокола» — приложения к Брест-Литовскому договору. Но немцы — педантичные, аккуратные люди. В 1945 году после разгрома Германии союзники в кайзеровских архивах обнаружили и этот «Секретный протокол», и другие документы, добросовестно свидетельствующие о том, когда, кому и сколько было заплачено за дестабилизацию обстановки в России, за развал восточного фронта и сепаратный мир.
Патриарх узнал об этом в 1945 году на встрече руководителей союзных держав в Потсдаме. Тогда, как и Черчилль, так и сменивший его позже Эттли, обещали вождю, что эти документы никогда не будут преданы огласке. Союзники в то время не хотели осложнять отношения с ним, Верховным главнокомандующим сильнейшей Красной армии, прекрасно обученной, отлично оснащённой, приобретшей богатый опыт в боях с побеждённым фашизмом и, главное, пользующейся во всём мире огромным авторитетом. А Патриарх надеялся, что эти протоколы канули в вечность и мир никогда не узнает, что большевики пришли к власти на немецкие деньги и на немецких штыках.
Ленин и его команда, как только захватили власть, стали тут же, согласно разработанному вместе с Парвусом плану, проводить массовые экспроприации средств банков, страховых касс, заводов, фабрик, частных граждан — «собирали деньги на мировую пролетарскую революцию». Создавалось впечатление, что большевики не были уверены, что удержатся у власти, и поэтому очень торопились.
Когда Парвус прибыл в Петроград, он был приятно поражён той огромной суммой, которую успели награбить большевики — 2,5 миллиарда золотых рублей по курсу 1913 года. Но он был отличным экономистом, и после тщательной проверки выяснил, что это не все деньги — 78 миллионов прилипло к рукам исполнителей. Чрезвычайная комиссия про