– Кто ж это их видел? – прищурился усатый. – Много, что ли, у нас тут народу, со столичными сыскарями знакомого?
– Кому надо, тот и видел. Дело все в том, – крепыш глотнул из своей кружки и доверительно наклонился к приятелям, – что в Майли, говорят, снова появились люди из Братства.
– Чего?! – вдруг захохотал молчавший до того четвертый член компании, пузатый и лысоватый чинуша, похожий на замученного папашу излишне большого семейства. – Ну, Тимбур, ну ты и придумаешь!
– Я придумываю? Понятно, что такой человек, как ты, дорогой наш Бласкиц, то есть, я хотел сказать, что человек, напрочь лишенный фантазии…
– А мне фантазия по должности не положена!.. Мое дело – счета сводить и бумаги подписывать…
– … то есть, человек, лишенный фантазии, поверить в такое, конечно, и впрямь неспособен, но все же…
– Погоди, – снова вмешался усач. – Братство – люди серьезные, да ведь только последний из них взошел на эшафот лет так двадцать назад. А, Тимбур? Или я ошибаюсь? И все эти двадцать лет о Братстве никто не слышал ровным счетом ничего, больше того – сейчас уж, говорят, романы про них пишут.
– Кто сказал, что – последний?
И Тимбур, хмыкнув, горделиво выпятил челюсть.
Некоторое время чиновники озадаченно молчали. Аргумент болтливого коллеги действительно показался им достаточно сильным, и возразить тут было нечего.
Первым нашелся усач: похоже, в этой компании он был старшим по должности:
– Может, и не последний, – заворчал он. – Может, были и другие. Но не станешь же ты отрицать, что они потеряли все, чем владели. Их тайные сети были разрушены, все их финансы конфискованы в пользу Трона, а сами они…
– Вот боюсь, что про их финансы нам известно – просто ничего, – скривился Тимбур. – Что-то – да, было конфисковано. Но откуда ты, друг мой Ваакс, знаешь, какими активами эти люди располагали на самом деле? Или куда они могли их вывести? Два десятка лет назад можно было отправить что угодно и куда угодно, а уж с их-то возможностями… Не-ет, не поверю я в эти детские сказки про разгром самой могущественной тайной организации за последние два столетия. Двести лет они вербовали своих сторонников и копили деньги. Они покупали корабли, они основывали банки, они вели вполне легальные сделки – прямо в столице, как ты помнишь. И вдруг – ба-бах! – аресты, допросы, казни. И Братство не смогло всего этого предусмотреть? А как же они жили все двести лет до того? Ну, как? Не знаешь? И я не знаю, да и кто из нас знает?
Маттер незаметно усмехнулся. Господин Тимбур рассуждал весьма здраво, вот только не мог он знать и сотой доли того, что же произошло на самом деле – не двадцать, а двадцать один год назад, а также не мог он знать и то, что последнего из Братства никогда не существовало в природе. Однако, если болтовня о команде столичных дознавателей имеет под собой хоть какие-то основания, разузнать об этом деле следует получше.
Неужто Инго заинтересовал кого-то из Града? Тогда сюда действительно могли послать сыскарей королевской Стражи. Публика эта, как правило, туповата и имеет глупую привычку переть напролом – а раз так, неприятностей можно ждать полную задницу.
Разговор портовых чинов незаметно перешел на обсуждение чьей-то недавней свадьбы, и Маттер поднялся со своего места. Дальше тут, наверное, слушать было нечего. Князь покинул гостеприимный храмовый сад и неспешно побрел кривыми древними улочками вниз, к замшелой крепостной стене, за которой начинался совсем другой Майли, наполненный суетой, болтовней и гулом моторов, о которых тысячелетняя твердыня не имела ни малейшего представления…
Глава 7
Извозчика он нашел на небольшой площади, застроенной преимущественно торговыми и складскими зданиями. Не утруждая себя словами, протянул листок бумаги, на котором был записан адрес – извозчик кивнул, и сонная серая кобыла потянула старенький фаэтон куда-то в сторону бухты.
Минут через двадцать, объехав квартал складов с желтыми железными крышами, возница остановился в усаженной фруктовыми деревьями улочке.
– Ваш адрес, господин мой, – вежливо произнес он.
Маттер поблагодарил его серебряной монетой и вылез.
За невысоким, в рост человека, забором виднелся белый двухэтажный домик, а дальше – дощатые хозяйственные строения. Подойдя к калитке, князь поискал что-нибудь наподобие дверного молотка, но, не найдя оного, осторожно постучал по лакированным темным доскам кулаком. Спустя минуту во дворе раздались шаркающие шаги, калитка приоткрылась, и в образовавшейся щели появилось настороженное лицо средних лет женщины, украшенное мелкими рыжими кудряшками.
– Добрый вечер, – поклонился Маттер, – Скажите, дома ли сейчас господин капитан Хадден?
– Капитан дома, у себя, – немного испуганно заморгала женщина – очевидно, квартирная хозяйка, – А как велите доложить о вас?
– Скажите просто: прибыл господин Маттер, по неотложному делу.
Хадден выскочил из дома с такой скоростью, словно за ним гнались демоны. Рванув калитку, он едва не налетел грудью на князя, отпрянул и тут же, придя в себя, немного неловко поклонился:
– Ваша милость… что-то произошло? Сейчас я надену скрытый доспех и захвачу оружие – это займет несколько секунд. Где наш экипаж? Где Ян?
– Нет-нет! – засмеялся, выставляя перед собой поднятые ладони, Маттер. – Мне всего лишь нужно побеседовать с тобой, Хадден. Могу я рассчитывать на твое гостеприимство?
– Сейчас я отправлю хозяйкиного бандита за вином, – прерывисто выдохнул Хадден. – А то у меня не очень-то… прошу вас, ваша милость. Сюда, у меня отдельный вход на второй этаж. Очень удобно, знаете ли.
Маттер поднялся по темной лестнице на второй этаж дома и оказался в двухкомнатной мансарде – помещение побольше, с письменным бюро и ветхой, хотя и изящной когда-то книжной стремянкой служило, по-видимому, кабинетом и гостиной, а боковая каморка, в которой виднелся почерневший от времени шкаф, была спальней.
– Стин! – заорал Хадден в распахнутое треугольное окно. – А ну, живо сюда! Стин!
Работавший в саду мальчишка бросил грабли и рванул на зов.
– Возьмешь у Карди два… нет, три кувшина самого лучшего альстенского, два окорока, сыр, морской салат и свежий хлеб, – Хадден протянул розовощекому парнишке два золотых и собрался было отправить его поскорее, но Маттер, порывшись в кошеле, положил в ладошку Стина еще одну монету:
– Захвати пару фруктовой воды, и себе тоже. Ясно?
– Слушаюсь, ваша милость! – Мальчишка отвесил неумелый поклон и испарился.
Хадден усадил князя в уютное теплое кресло возле стремянки с книгами, а сам погрузился в глубины большого буфета, стоящего рядом с очагом. Маттер смотрел на него с легкой улыбкой: визит застал капитана врасплох и сейчас он, одетый в потрепанные замшевые бриджи и белую полотняную сорочку, не слишком походил на себя самого в привычном князю виде.
На письменном столе появились два серебряных бокала очень старой работы и распечатанный кувшин вина.
– Пока все, – виновато вздохнул наемник. – Я здесь на полном пансионе, так что запасов не держу… Вашей милости, верно, не терпится промочить с дороги горло?
– Не церемонься, – перебил его князь и сам разлил вино по бокалам. – Я нахлебался такого, что врагу не пожелаешь, да и ты, братец, по разным дорогам походил. Вот вино, и вот стакан, а больше нам не надо…
Глаза Хаддена широко распахнулись, он моргнул и выпил.
– Ваше прибытие взволновало меня, господин князь, – признался он. – Если быть откровенным, я вообще… я не мог даже представить себе, что когда-нибудь попаду на службу к такому человеку, как ваша милость.
Маттер улыбнулся и коротко махнул рукой.
– О службе мы и поговорим. Ты сказал мне, что находишься в Майли около двух месяцев?
– Если быть точным, то все же чуть больше. Два месяца и десять дней…
– Ты позволишь мне задавать тебе вопросы, касающиеся тебя лично – относительно твоего пребывания в Майли?
– Я… я принадлежу вам, господин князь.
– Очень хорошо, – Маттер расстегнул на себе куртку, вытащил из скрытой кобуры пистолет и положил его на стол. – Я доверяю тебе вполне, – сказал он. – Тебе же следует знать, что по службе я потребую от тебя не только услуг наемного стража – на такое место желающих хоть лопатой поднимай, – а еще и…
В дверь осторожно стукнули, и возник Стин. Мальчишка сгибался под весом корзинок и парусиновых сумок, и Маттер, сидевший ближе к двери, тотчас же поспешил ему на помощь. Хадден, чуть менее мощный в фигуре, нежели князь, рванулся вперед, но был остановлен взмахом руки.
– Что ж ты, – с упреком сказал князь мальчишке. – Впрочем, здесь есть и моя вина: я не знал, что харчи в вашем квартале столь дешевы. Кажется, мы перебрали, капитан.
Он приобнял парнишку за плечи, улыбнулся и положил ему в ладонь тройной золотой старой чеканки:
– Дай мне слово, что сохранишь эту монету. Когда ты закончишь школу и войдешь в возраст, она поможет тебе начать собственное дело.
– Так, ваша милость, – чеканно ответил Стин. – Вот только матушка моя – вдова офицера, и вряд ли у нее хватит денег на торговый лицей.
– Уговорил, – засмеялся Маттер. – Хадден, подай мне кисть.
– Быть может, перо? – изумился тот.
– Кисть! – повторил приказание Маттер. – Они у тебя там, на стремянке… я же видел.
С этими словами князь раскрыл правую пистолетную кобуру, достал из нее удлиненный блокнот с шелковой бумагой и плоскую походную тушечницу.
– Кисти мои подсохли, – с сожалением в голосе проговорил Хадден. – Есть, конечно, вода…
– Вззз-зздор, – прошипел Маттер. – Моя тушь не сохнет никогда, и прошу об этом помнить, не задавая лишних вопросов. Документ, подписанный мной, срока давности не имеет.
Князь взял в руки порядком изношенную кисть капитана Хаддена, ловко размял ее пальцами и окунул в тушечницу, после чего на миг задумался.
– Что ж, – сказал он, – я напишу тебе рекомендацию, от которой не откажется никто. Мне неинтересно, какую стезю ты выберешь для себя, – важно, что парень ты честный и старательный. Я напишу документ старинным тронным письмом «адакан», которому меня учили знатные мастера этого дела.