ИГОРЬ. А свою кафедру вы закрыли?
ДЕЖУРНЫЙ. Какую?
ИГОРЬ. Ну, гироскопы! И ОПО, кстати, было открыто.
ДЕЖУРНЫЙ. Ох, парень… (Стонет). Значит, следишь за нами?
ИГОРЬ. Нет, я просто… ну, случайно…
ДЕЖУРНЫЙ (хочет усмехнуться, но получается мерзкая гримаса). В сыщиков играете, детки? К твоему сведению, из института все уже вывезено. Так что можешь своими сраными фотографиями… это… (не придумывает ничего остроумного, чтобы закончить мысль). Не знаю, зачем вы торчали в институте, но за твою кафедру не кому-нибудь влепят, а тебе.
ИГОРЬ (радуясь, ну будто мальчишка). Вот пусть окно и будет открыто. Лично я никакого отношения к окну не имею, у меня свои ключи есть.
ДЕЖУРНЫЙ. Значит, не хочешь со мной подружиться?
ИГОРЬ (сразу глупеет). Как это?
ДЕЖУРНЫЙ. Да очень просто. Ментам ты про нас ничего не докладывал, это ясно. Говорят, ты вообще кого-то там замочил, нет? Застрелил случайно, что ли?
ИГОРЬ (отвесив челюсть). Откуда вы знаете? Я не убивал, честное слово…
Я (встреваю). Он, наверное, со своим Кузьмичем успел пообщаться. Помнишь, я тебе говорил? А Кузьмичу доложил дядя Павел, тогда, по телефону.
ДЕЖУРНЫЙ. Слушай, я уверен, что тебе очень деньги нужны. Разве нет, парень? Иначе зачем ты за нами шпионишь?
ИГОРЬ (все еще поглупевший). Почему, не нужны мне ваши деньги… (напрягается и вспоминает, о чем, собственно, разговор). Вам за Егорова, кстати, влепят срок побольше, чем мне за кафедру.
(Опять Сидин дергается, пытаясь распутаться. Стукается больной головой об аккуратно сложенные кирпичи и временно успокаивается. Потом вдруг орет во всю глотку: «А-а-а!» И катается по спине, прямо по кирпичной крошке. «А-а-а, как глупо, — орет, — как глупо, а-а-а, не могу!..»)
ИГОРЬ. Что будем делать? (Уже мне.)
Я. Пристрелим, чтобы не мучался.
ИГОРЬ. Я серьезно.
Я. Хорошо бы с дядей Павлом поговорить по душам. Только пистолет ему в рожу наставить, а то он круто дерется, я сам видел.
ИГОРЬ. С этим-то что?
(С этим-то? А я откуда знаю! В самом деле, ситуация кошмарная. Отпускать бандюгу нельзя, иначе нам всем хана…)
ДЕЖУРНЫЙ. Ну? Так чего решаем, вы, сволочи?
(Услышал!)
ИГОРЬ (сипло). Ничего особенного. Вопросы будем задавать.
ДЕЖУРНЫЙ. Валяйте. А я послушаю, как у вас получится.
ИГОРЬ (ему). Зачем я вам понадобился?
ДЕЖУРНЫЙ. Потому что ты сволочь. Следующий вопрос?
ИГОРЬ. А на даче зачем меня ждали?
ДЕЖУРНЫЙ. Все потому же.
ИГОРЬ. А тот, которого вы… ну, который с поддельными удостоверениями был… он тоже из вашей шайки?
(Дежурный улыбается. И молчит. Смотрит на нас и молчит, долго-долго.)
ИГОРЬ. Это вы его убили, да? Или нет?
ДЕЖУРНЫЙ (разжимает губы). Пошел бы ты куда, придурок. Достань пушку и застрели меня, если такой смелый. Или вон кирпич возьми и по голове. Ну?
(Игорь уже качается, как неваляшка. Ворочает глазами — то на меня, то на этого борова. Не знает, что ему говорить, пентюх. И тоже начинает улыбаться, ну совершенно по-идиотски.)
Я (почему-то кричу). Не скажет он ничего! Разве не видно? Пытать его надо, понимаешь, пы-тать! (Достаю из кармана шнуры, которыми дядю Юру к электричеству подключили). На, бери!
ИГОРЬ. Зачем?
(Лицо у него, как в телевизоре, когда изображение настраивают.)
Я. Сделаем ему «электрический стул», сразу расскажет!
(Боров уже не веселится. Лежит с закрытыми глазами: опять, наверное, у него сотрясение мозга разболелось. Зато Игорек улыбается за всех нас. Берет у меня шнуры, крутит их в руках и глупые звуки издает, похожие на всхлипывания, и губами трясет.)
Я (кричу и кричу, не могу сдержаться). Давай его к розетке подтащим, а то не дотянется! Ты за ноги, я за голову…
(Сдвигаем тушу с места.)
ДЕЖУРНЫЙ (сквозь зубы). Ребята, вы… это… (И вдруг его рвет. Он дергается, пытается приподняться, выворачивает все себе на шею и на подбородок. Я еле успеваю убрать руки.)
ИГОРЬ. Чего это с ним?
ДЕЖУРНЫЙ (кашляет, отплевываясь. Тупо смотрит на розетку, к которой мы его подвинули). Ребята, вы серьезно, нет?
ИГОРЬ (визжит почище меня). А вы думали, мы шутим?
ДЕЖУРНЫЙ (стонет). М-м-м, башка совсем плывет…
(Игорь втыкает штепсель, пару раз промахнувшись. Глаза у него странные-странные, никогда таких глаз у человека не видел. Будто плачет, но слез не видно.)
ДЕЖУРНЫЙ. Осторожно, придурки, убьете. Я (хохочу, как идиотик). Сам же просил!
(Главное, чтобы поверил. Побольше странности в глазах, побольше. Пусть в штаны наложит, жлоб поганый!)
(Но тут слышны шаги. Кто-то медленно спускается по лестнице. Мы все замираем, глядя на дверь. Входит Жанна, хромает.)
ИГОРЬ. О! (Прыгает к ней.)
ОНА. Фу, рвотой воняет…
МЫ (одновременно). Ну что?
ОНА. Нормально. Андрей Петрович мне зачем-то димедрол вколол, буду теперь спать на ходу.
(Да уж, все нормально. Пол-лица у нее — сплошной синяк. С левой стороны. Смотришь, и не по себе становится. Еле ковыляет, держась рукой за бедро. Лучше некуда.)
Я. Он вообще любит уколы делать, особенно женщинам.
ОНА (смеется). Нет, он хороший дядька, ты зря… (Замечает шнуры в руках Игоря). Ой! (Резко поджимается). Чего это?
ИГОРЬ. Этой штуковиной верхнего соседа убили. Сашка ее вместе с баллончиком нашел, я же рассказывал.
ЖАННА. Покажи. (Несмело трогает ручки от скакалок). Кошмар… А с ним как? (Кивает на лежащее под ногами тело.)
ИГОРЬ. Он не хочет объяснять, на кой хрен я их банде понадобился.
ЖАННА (удивляется). Так ведь ясно, по-моему! Тебя просто подставили. Кто-то подложил фотографии, а они нашли и решили, что ты за ними следишь.
ИГОРЬ. Спросил для затравки… (Его голос опять становится тоскливым до невозможности. Глаза влажнеют, вот-вот человек заплачет). Не знаю я, Жанна… Что с ним делать?
ЖАННА. А это тебе, кстати, зачем? (Тычет в «электрический стул».)
(Игорь смотрит на Жанну. Потом на свои пальцы, которые то раскручивают провода, то скручивают обратно. Вроде бы пытается улыбнуться, но у него ничего не получается.)
ОН. Это?.. (Смотрит уже на меня.) Это было нужно…
(Вдруг швыряет с размаху провода на пол и обхватывает голову руками. Потом выскакивает наружу. Шагов нет, наверное, стоит под дверью. Жанна закрывает ладонями лицо.)
ЖАННА. Боже, что с нами творится?
Я. Тоже мне! Писатель, видите ли!
ОНА (роняет руки). Сашенька, родной, не плачь. Перестань, ну что ты, мальчик, все будет хорошо…
(Оказывается, я плачу. Едрен-батон…)
ОНА (делает шаг ко мне, обнимает меня, прижимает к себе). Все будет хорошо, обещаю! (Под свитером у нее горячо, как будто там печка. Взял бы и залез туда. Вот только лицо ее из-за этого сизого месива кажется очень страшным, прямо даже каким-то чужим.)
ДЕЖУРНЫЙ. Трус он, твой придурок.
ЖАННА. Чего?
ДЕЖУРНЫЙ. Обидно за тебя, говорю. Уж ты-то могла найти себе нормального мужика. Редкая ты баба, мало таких.
(Причем, он вполне серьезно! Не ухмыляется, жлоб, не прикидывается! Обалдеть можно.)
ЖАННА. И что дальше?
ДЕЖУРНЫЙ. Чем он тебя купил, не понимаю. Ты вообще-то где работаешь? (Глядит только на нее, будто меня здесь нету. И странно глядит — так, что хочется в морду ему заехать.) У тебя отличная подготовка, девочка. Внешность есть. Мозги… Подумай, у нас еще есть время до семи.
ЖАННА. Внешность — вот это, да? (Показывает на свои фингалы.) Угадала? (Ее голос вибрирует.)
ДЕЖУРНЫЙ. Брось, сама же нарвалась!
ЖАННА (вкрадчиво). Ты что-то насчет «моего придурка» начал говорить, но не закончил.
ДЕЖУРНЫЙ. Да ну, все так глупо, что выть хочется. Из-за него ведь эта каша заварилась, а он, оказывается, ни при чем… (Сильно кашляет, стараясь не вывернуться наизнанку.) Ох, сволочи… Месяц теперь буду в кровати валяться…
(Дежурного в конце концов опять рвет. Неприличная, прямо скажем, картинка.)
ЖАННА (тихо). Кто тебя попросил залезть Игорю в стол?
ДЕЖУРНЫЙ. Девочка, ты не видишь, что со мной?
ЖАННА. И еще вопрос: кто дал сигнал, что Игорь за вами якобы следит?
ДЕЖУРНЫЙ. Сдохните с вашими вопросами… (Мучается, бедняжка.) Инквизитора своего обделавшегося позови. Если он передумал меня пытать, то я ему телефончик дам — пусть позвонит, скажет, что институт пустой…
ЖАННА (тихо, но уже яростно). А вдруг не передумал?
(Она все-таки взрывается. Вот и хорошо. Смотреть на нее невозможно — такой вид стал зверский. Зачем-то стаскивает с себя свитер и скручивает его в жгут. Тут как раз Игорь влетает.)
ИГОРЬ (хохочет). Я вспомнил! Вспомнил!
ЖАННА. Очень кстати пришел. На! (Протягивает ему снятую с себя одежду.)
ОН. Наверняка это Павел подложил фотографии! Я же его позавчера в институте встретил! Вечером, когда с работы уходил, а он — в проходной мне навстречу. Говорит, к какому-то другу за деталями надо…
ЖАННА. Позже поговорим. (Яростно и уже громко.) Свитер бери, чего ждешь!
ИГОРЬ (таращится на нее). Зачем разделась-то?
ЖАННА. Твой новый друг мне в любви признается. Он почему-то решил, будто ты передумал его пытать. А я сказала, что он ошибается. Игорек, ты ему пасть свитером закрой и к полу прижми, чтобы лишних звуков не было.
(Дежурный бешено рвется из проволоки, брыкается связанными ногами. Жанна садится на него верхом и дает ему оплеуху. Получается здорово. Она еще раз — с другой стороны, и еще раз, и еще… Он орет басом. Игорь тут как тут, накрывает его голову шерстяным жгутом и тянет изо всех сил вниз. Дежурный злобно мычит. Жанна встает на лежащее тело, подпрыгивает, и тело сразу успокаивается.)
ЖАННА (вне себя). Крепче держи! (Хватает валяющиеся концы электрических шнуров). Слышишь, жлоб? Захочешь любви, рукой стучи!
ИГОРЬ. Осторожно, включено! Долбанет же! Я. В уши нельзя, только не в уши! (Замолкаем. Смотрим друг на друга.)
ЖАННА. Сашенька, пожалуйста, выйди ненадолго.
ИГОРЬ. Может, руку ему коротнуть? От ладони до плеча.
(Жанна обеими руками берется за клетчатую рубашку дежурного и делает движения в стороны. Пуговицы так и брызгают. Под рубашкой — майка с Микки Маусом. Жанна делает новое движение, сверху вниз, и нет майки.)