Еще чуть-чуть – и они схватят ее, но тут она вздрогнула и проснулась.
Темнота. В первое мгновение она растерялась, не в силах понять, где находится. Потом внизу скрипнули шины ночного такси, послышался пьяный смех припозднившихся гуляк. Ее глаза привыкли к темноте. Она была в своей маленькой комнате над магазином купальников и футболок на Дюваль-стрит. Часы на экране мобильного телефона показывали два часа ночи.
Она лежала, глядя в потолок и злясь на себя. Она не боялась привидений или морских чудовищ. На острове произошло вполне реальное убийство. Маньяк из плоти и крови убил ее друзей. Она не верила, что это был Карлос. Карлос, вероятно, тоже мертв. Ее бесило, что все вокруг предполагают, что виноват Карлос, когда он, наверное, погиб, защищая Джорджию от неизвестного мерзавца, который на них напал. Жуть брала от мысли, что убийца был с ними на острове, когда закричала Джорджия, когда они думали, что это все жестокие и глупые шутки Трэвиса. Напрасно они не продолжили поиски в ту ночь.
И все же – кому могло такое прийти в голову? Народу в их группе было прилично, съемки проходили без сучка без задоринки, и даже девственная необитаемость острова Призраков была им по душе.
С этими мыслями она пролежала, должно быть, не один час и под утро уснула.
Телефон зазвонил ровно в восемь. Сомневаться в этом не приходилось, потому что его резкий звонок заставил ее подскочить и посмотреть на экран. Схватив телефон с тумбочки у кровати, Ванесса шепотом ответила:
– Да?
– Ванесса?
Ее сердце на мгновение замерло. Ей показалось, что она слышит голос Шона О'Хары.
– Да?
– Вы уже проснулись? Извините, если разбудил.
– Я не спала, – соврала Ванесса. Она точно не знала, какие ее слова или действия побудили его отгородиться от нее стеной враждебности. Ей всего лишь хотелось, чтобы его проект послужил ее цели.
– Вы готовы продемонстрировать, на что вы способны? – спросил Шон.
– Что, простите?
– Вы готовы показать мне, как вы умеете нырять и снимать? – пояснил он. Уж не насмешка ли прозвучала в его голосе? Может быть, его позабавило, что она, вероятно, подумала о другом?
– Конечно. В любое время. Куда мне прийти, когда и с каким снаряжением?
– У меня свое снаряжение. Захватите только регулятор и маску.
– Хорошо. А камеры?
– Мои камеры отличного качества.
– Мои тоже.
– Проведем тест на моих, – сказал Шон. – Я проверю, как вы умеете с ними обращаться. Если я приму вас на работу, то в качестве моего ассистента, как мы и договаривались. Однако мало ли что – вдруг нам потребуется второй оператор?
– Хорошо.
– Встречаемся у причала через полчаса. Моя лодка – «Конк Фриттер». Я буду там.
– Я приду, – пообещала она.
Ванесса сидела, уставившись на телефон и тратя впустую драгоценные секунды. Он не дал согласия. Но и не отказал.
Что ж, в воде она ему покажет, на что способна.
Она сморгнула и выскочила из постели. У нее тридцать минут, чтобы принять душ, взять костюм и пробежать шесть или семь кварталов до причала. И где-нибудь по дороге остановиться, чтобы купить кофе.
Ванесса Лорен явилась к причалу минута в минуту – в огромной майке поверх купального костюма, со спортивной сумкой в одной руке и большим бумажным стаканом кофе в другой. Вид у нее был сосредоточенный и деловой. Волосы были заплетены в косу на затылке, половина лица скрывалась под большими солнцезащитными очками.
– Давайте мне сумку, – предложил Шон.
– Спасибо, я сама, – ответила Ванесса.
Одним ловким прыжком она перескочила с причала на палубу, не пролив при этом ни капли кофе. Впрочем, стакан был с крышкой.
Бартоломью наблюдал за ней, прислонившись к перилам и скрестив руки на груди.
– Ты посмотри, какая ловкая, – заметил он, – и при этом легкая и гибкая, словно кошка. Нанимай ее, чего ты ждешь? Ты уж мне поверь: такую я бы не отказался принять в команду, хоть в мои дни женщин на кораблях и не держали.
Шон мог бы напомнить ему, что в его дни женщин в определенных качествах все же держали на кораблях, например, на пиратских кораблях. Но поскольку Бартоломью терпеть не мог слова «пират», Шон промолчал, боясь, что иначе тот весь день будет изводить его поучениями.
Они покинули гавань и вышли в океан. Бартоломью, однако, и не думал прекращать разговор.
– Ах, какой чудесный день, просто великолепный! – трещал он. – Море тихое, небо чистое, будто и не осень вовсе. Уж я помню этот риф – мы загнали не одного испанца в его острые клещи! Повеселились на славу! А кстати, говорят, в этом самом месте Безумный Миллер атаковал «Санта Женеву» и похитил донну Изабеллу. Увы, пираты пустили ко дну ее судно, зарезав и сбросив за борт почти всю команду!
Ванесса подошла и заняла второе сиденье у штурвала.
– А она чудесно здесь смотрится! – заметил Бартоломью.
И правда. Ванесса выглядела спокойной, уверенной и с наслаждением подставляла лицо встречному ветру, крепчавшему по мере их удаления в океан. Лодка у Шона была не новая, но без труда делала двадцать узлов. И пусть она не могла обгонять современные моторные катера, скорости ей хватало. Кроме кубрика с кондиционером и двумя телевизорами с плоскими экранами, на лодке были три маленькие спальные каюты – капитанская в носовой части и две по бортам. И еще маленький камбуз и главная кабина. Была лестница на корме с широкой площадкой для ныряния и два отсека у левого и правого борта для кислородных баллонов. Штурвальная колонка в защищенном кокпите и широкие банки-рундуки демонстрировали модный обтекаемый дизайн.
– Боже, как же ты любишь свою посудину! – воскликнул Бартоломью, возводя глаза к небу. – Спору нет – она красива. Но разве может что-нибудь сравниться с золотом волос этой леди, с морской синевой ее глаз? – патетически вздохнул он.
«Я не повернусь к тебе, жалкий ты спектральный мерзавец», – подумал Шон.
– А куда мы идем? – спросила Ванесса, перекрикивая шум мотора.
– К Пиратской Дыре, здесь недалеко. Хорошее место для ныряния, – ответил Шон.
– Тогда нам не нужны даже баллоны, – заметила она.
– Ага, она знает риф! Значит, она не соврала тебе насчет своего опыта, – тотчас встрял Бартоломью.
– Если мы хотим поснимать, то нам понадобится снаряжение и камеры, – любезно объяснил Шон.
Она вспыхнула и отвернулась, но было ясно, что она знает этот риф, и весьма неплохо.
Так оно и было. Она знала, куда они идут и сколько времени будут в пути. Когда до рифа оставалось пять минут, она встала, раскрыла сумку и достала тонкий гидрокостюм – скин. Он и сам предпочитал скины – они не сковывали движения, но защищали от щупальцев мелких и невидимых медуз. Но сегодня он костюм не взял.
Когда Шон сбросил ход, заглушил мотор и бросил якорь, она была уже в костюме и ботах. Под водой боты могли быть полезны. Он знал об этом, но ботами, как и костюмом, сегодня пренебрег. Он не всегда надевал их. Между тем Ванесса, не теряя времени, прикрепила регулятор к компенсатору и баллону.
– Что мы берем? – спросила она.
Он открыл рундук, где хранил свое любимое оборудование. Он часами мог выбирать какой-нибудь чехол для камеры в Интернете. У него было много моделей видеокамер и фотоаппаратов, осветительных систем и диктофонов – хотя озвучивание проводили часто после съемок. В тот день он выбрал камеру Sony и бокс Stingrey Plus.
– Помочь вам с компенсатором и баллоном? – спросил он.
– Нет, спасибо.
Он вырос на лодках и хорошо знал, что, поднимая тяжелый баллон, можно легко потерять равновесие, и потому многие дайверы полагались на постороннюю помощь в этом деле. Ну что же – нет так нет.
Ванесса продела руки в компенсаторный жилет и осторожно поднялась, держа регулятор наготове. Затем она спустилась по лестнице на площадку, где вставила регулятор в рот и совершила изящный нырок спиной вперед. Как оказалось, она без труда управляет своим легким стройным телом. Что ж, девушка хочет показать, что она не хуже других, член команды, а не помеха какая-нибудь.
Когда она вынырнула, он подал ей камеру. Вынув регулятор, она спросила:
– Что снимать?
– Что-нибудь красивое. Я иду за вами.
Она кивнула, сунула в рот регулятор и снова скрылась под водой, не дожидаясь его.
– Вот это женщина! – восхитился Бартоломью. – Будь я мужчиной из плоти и крови…
– Ты не из плоти и крови, – перебил его Шон.
Он быстро облачился в снаряжение и последовал за Ванессой.
Пиратская Дыра была чудесным местом для подводного плавания. Прозрачная вода обеспечивала великолепную видимость. Среди кораллов-факелов и ананасов, переливавшихся всеми цветами радуги, величественно покачивался от движения воды гигантский коралл Олений Рог. Повсюду шныряли мелкие рыбки, медленно проплывал большой морской окунь, весом, наверное, не менее трех сотен фунтов.
Снять красивое видео здесь было нетрудно. Поснимав большой коралл с рыбьей мелочью и гигантского окуня, Ванесса поплыла к обрыву, соседствующему с рифовой отмелью. Океан падал здесь не более чем на сто футов. Она спустилась футов на двадцать, чувствуя, что Шон все время рядом. Он приблизился и жестом попросил у нее камеру. Она нахмурилась под маской, но камеру передала. Он указал на что-то сбоку. Она повернулась и увидела, что окунь следует за ней, как собачка. Пожав плечами, она медленно проплыла рядом с рыбиной, а Шон снял это на камеру. Окунь обогнул ее, явно надеясь на подачку. Наверное, дайверы недавно подкармливали его, чтобы подманить поближе. Удивительно, что при этом он сам не стал чьим-нибудь обедом.
Когда окуню наскучило и он уплыл, Шон отдал камеру Ванессе. Она решила спуститься к останкам корабля, считавшегося «Санта Женевой». Ванесса любила этот деревянный скелет. Глядя на него, можно было представить себе размеры прежнего судна, местоположение мачт, трюма, кают, рубки.
Ванесса подплывала все ближе, глядя в видоискатель камеры. И вдруг замерла, едва не поперхнувшись воздухом из баллона. Сквозь линзы она разглядела кариатиду.