– Так как я должен тебя называть?
Селеста подтянула колени к подбородку и обхватила их руками. На ней была пижама, которую она не меняла уже несколько дней, волосы собраны в неаккуратный пучок. Сейчас она испытывала чувство всепоглощающей вины.
– Тщеславной, эгоистичной… Не знаю.
Никакое его оскорбление не могло бы сравниться с тем, которыми она осыпала саму себя.
– Если бы я была настоящей женщиной, настоящей матерью, то могла бы делать то, что заложено в нас веками. Не так ли?
Рахим был начисто лишен эмоций. Именно поэтому Селеста могла обсуждать с ним такие вещи. Доктора сочувствовали ей, но она не нуждалась в этом. Она хотела знать точную причину. Селеста должна понять, насколько были правы приемные родители, когда говорили, что из нее никогда ничего не получится.
– Мне кажется, ты прекрасно справляешься с ролью матери.
Селеста обняла себя руками и поняла, что дрожит.
– Родить было легко.
– Тебе виднее, – произнес Рахим сухо. – Но я думаю, что все знают, что роды – сложный и очень ответственный процесс.
– Мне помогала целая армия докторов и медсестер. Если бы я лишилась чувств, они могли бы сделать все и без моего участия.
Селеста знала, что, возможно, это звучит и глупо, но роды действительно прошли легко. Что до воспитания… Даже сейчас она чувствовала дурноту. Недаром она говорила Омару, что не сможет пройти через это одна. Все, что последует дальше, – полное тому доказательство.
– Но то, что сейчас делаешь ты, должна делать я. Самостоятельно. Я обязана больше времени уделять ребенку, но не могу.
Все внимание Рахима было теперь обращено к малышке. Селеста вдруг подумала, что это могла быть его дочь. Они и вправду были похожи – та же кожа шоколадного оттенка, те же бездонные глаза. Селеста осеклась. Конечно, ребенок Омара будет похож на Рахима, ведь они родные братья.
– Во всяком случае, я действительно не…
– Я считаю, – сказал наконец Рахим после длительного молчания, – что глупо упрямиться и не слушать советы, которые дает врач. Единственная твоя цель – кормить ребенка, и не важно какими средствами ты этого добьешься.
– Но все знают…
Селеста собиралась спорить с Рахимом, но лишь потому, что хотела, чтобы он убедил ее в этом. Всю жизнь люди говорили обратное, пытаясь доказать, что она ничего из себя не представляет.
– Например, меня кормили исключительно смесью. Как и Омара. – Рахим говорил спокойно и уверенно. – Наша мать не намеревалась кормить нас грудью. Этого она никогда не делала. И тем не менее никто и никогда не ставил под вопрос ее материнские способности. К тому же, как видишь, со мной все в порядке.
Голос Рахима был все таким же спокойным, но, когда Селеста подняла на него глаза, он вдруг рассмеялся:
– Понимаю, что ты предпочла Омара, но можешь поверить, его тоже кормили бутылочной смесью.
Селеста невольно рассмеялась и почувствовала облегчение. Она вдруг ощутила, что Рахим пусть ненадолго, но снял с нее груз ответственности. Возможно, поэтому она позволила себе расслабиться в его присутствии.
– Я просто хочу стать хорошей матерью, – жарко прошептала Селеста так, словно была на исповеди. – Я должна быть для нее лучшей матерью.
Конечно же ради Омара. Она чувствовала свою ответственность перед ним и перед его семьей. Но теперь это стало для нее чем-то большим. Селеста не хотела быть похожей на собственную мать, не созданную для семьи.
Потому что когда-то она была малышкой Роуз, от которой все отказались.
Но теперь все изменилось. Селесту насильно доставили на другой конец света для того, чтобы она стала женой человека, которого практически не знала. Но после того как она стала мамой, все изменилось. Она чувствовала, как ее душа распахнулась и наполнилась светом любви и надежды.
С той первой минуты, как она прижала свою новорожденную дочь к груди, Селеста поняла, что, чего бы то ни стоило, она должна стать для этой крошки безупречной мамой. Она встретилась глазами с Рахимом. Его брови были все еще нахмурены. Он был недоволен тем, что она оспаривала его мнение.
– Ты – хорошая мать.
Рахим сказал это так уверенно, словно издавал очередной указ. Селесте очень хотелось поверить ему.
– Как ты можешь быть в этом уверен… – Она положила руку на грудь. Спорить с ним было легче, чем поддаться на его уговоры. – То, что я не могу накормить собственного ребенка, говорит о другом.
– Главное достоинство монархии состоит в том, что единственно верное мнение по любому вопросу принадлежит королю, то есть мне. – Губы Рахима растянулись так, словно он собирался улыбнуться. – Этого для тебя недостаточно? Если я говорю, что ты прекрасная мать, – это не просто пустая вежливость.
– Но…
– Ступай. – Рахим кивком указал на дверь. – Прими душ или горячую ванну. Прогуляйся. Постарайся расслабиться и выспись. Ничего не случится, если ты на какое-то время выпустишь Лейлу из виду. С ней все будет в порядке, это я тебе обещаю.
Но Селеста не расставалась с дочерью со дня ее рождения. Ни на минуту.
– Но я не могу…
– Это – королевский дворец, – мягко, но настойчиво напомнил ей мужчина. – Я мог бы и сам прекрасно позаботиться о ребенке, но для этого я нанял лучший медсестринский персонал. Эти люди здесь, чтобы удовлетворять любые нужды ребенка. Если бы ты не проявила такой самоотверженности в уходе за ребенком, то заметила бы их присутствие.
– Но…
– Селеста, пойми, не стоит целиком взваливать на себя весь груз ответственности за малышку. Если ты и дальше будешь так поступать, ничем хорошим это не закончится. – Рахим был непреклонен. – Пусть медсестры выполняют свою работу.
– Но они мне не нужны. – Она не собиралась сдаваться даже сейчас, когда валилась с ног от усталости. – Лейла – моя дочь.
– Она также по совместительству принцесса. Каждый ее каприз должен выполняться.
Мужчина не сводил с нее глаз. Селеста понимала, что никак не могла скрыть следов усталости. Она убедила себя в том, что страдала от недостатка сна, потому что ей стало казаться, что Рахим смотрел на нее почти с нежностью. Она, верно, бредила…
– Селеста, ты не обязана проходить через трудности материнства в одиночку, – тихо сказал он. – Особенно не здесь, не во дворце. Не знаю, что ты пытаешься доказать таким поведением.
Сама же Селеста прекрасно понимала, что, зачем и кому именно она хочет доказать. Но об этом она не была готова никому рассказывать – тем более Рахиму. Не только потому, что этот разговор стал первым случаем их теплого общения, но и потому, что Селеста не доверяла ему. Да, он был ее мужем, но это была лишь формальность. Между ней и королем не было ни настоящих отношений, ни доверия, ни участия. Сколько бы она ни обманывалась, не существовало теплоты, которая виделась ей в паре брошенных пристальных взглядов.
За всеми заботами Селеста успела позабыть о поцелуе, который произошел после церемонии бракосочетания. Селесте был необходим отдых. Теперь, когда родилась Лейла, ей следовало хорошо продумать, как будет развиваться их с Рахимом дальнейшее общение. Селеста думала об этом и о дочери, пока принимала водные процедуры и переодевалась, прежде чем погрузиться в глубокий сон.
Глава 6
– Рахим, я должна извиниться перед тобой.
Селеста приложила немало усилий для того, чтобы ее голос звучал важно и спокойно. Ей не стоило слишком эмоционально просить прощения у Рахима. Селеста думала, что сдержанность – главная черта общения между супругами в браке, в котором царил лишь сухой расчет.
Они сидели в великолепном саду посреди дворца. Доступ сюда имели лишь немногие, это место было предназначено для уединенного отдыха правителя. Растения шумели сочной листвой, в кадках распускались яркие цветы. Несколько фонтанов дарили прохладу. Мягкие уютные подушки были разложены в разных концах сада. Селеста никогда не видела более прекрасного места.
Сам Рахим также не способствовал их сближению. Сейчас, когда они завтракали вместе за большим кованым столом посреди всего этого великолепия, Селеста наблюдала за происходящим как бы со стороны.
Да, этот мужчина нравился ей, но она объясняла свою симпатию тем, что ей также нравилась еда на столе или убранство ее спальни во дворце. Селеста исподволь наблюдала за шейхом. Несмотря на то что между ними воцарилось хрупкое перемирие, она ни на минуту не забывала о том, как чудовищно Рахим относился к Омару.
Но когда мужчина вдруг поднял глаза от планшета, где просматривал новости, Селеста вздрогнула. Он делал так довольно часто, но сейчас его взгляд показался ей почти враждебным. Она залилась краской и перевела взгляд на ближайший фонтан. Его форма напоминала уменьшенную копию тропического водопада. Потоки воды скатывались вниз по блестящим камням, впадая в небольшой бассейн с прозрачной чистой водой, которым Рахим не раз предлагал ей воспользоваться.
Тем не менее Селеста вежливо отклоняла эти предложения. Даже несмотря на то, что этот мужчина видел ее не в лучшем виде – немытые волосы, несвежая одежда, нервную и плачущую, ей была невыносима мысль о том, чтобы появиться перед ним в одном купальнике. Селеста волновалась, но старалась подавить в себе эти страхи и сомнения. Она прекрасно понимала, что день ото дня таких переживаний становилось все больше.
После того как Рахим передал большинство хлопот о новорожденной малышке няням и помощницам, он настоял на том, чтобы Селеста начала заботиться о себе. По возможности они старались завтракать и обедать вместе. Точнее, на этом настоял Рахим. Они встречались за общим столом так часто, как это позволяло его расписание, Селеста никогда и ни на чем не настаивала. Однако ее внутренний голос нашептывал ей, что на самом деле приятнее было бы проводить время с Рахимом.
– Думаю, что мне следует пристальнее присматривать за тобой, – сказал Рахим после того, как поделился с женой своими соображениями относительно совместных трапез. Этот разговор произошел на следующий день после того, как ей впервые удалось выспаться. Она чувствовала себя полной жизни, это ощущение почти пьянило.