Уборка дома была единственным способом заглушить свою тревогу и волнение. Сисси достала мощный пылесос и стала нервно таскать его по полу, стараясь не думать об Ароне и Брайане. Она даже почистила лестницу, кладовую, куда не добиралась уже полгода.
После этого постирала вручную несколько свитеров и рубашек Арона, собрала уже выстиранное белье сына и отнесла к нему в комнату. Раскладывая одежду в шкафу, Сисси заметила старый грязный ящик, пропахший плесенью. С какой свалки притащил его Арон? Почему он поставил его в этот шкаф? Что она могла найти в нем?
Сисси повернула ящик другим боком и увидела надпись: «Клайтвиль».
«Клайтвиль? Город, где родился Брайан?..
Если Брайан родился в Клайтвиле, значит, это его ящик? А почему он пропитался водой?»
Ответ был ясен.
Пожарные тушили огонь водой. Арон украл этот ящик из гаража Брайана...
Сначала она не хотела открывать ящик, но в него уже лазил раньше Арон, и интуиция подсказывала ей, что она должна это сделать.
Сисси осторожно вытряхнула содержимое ящика. Там были официальные письма каким-то супругам Выкотски, предупреждения, что они должны срочно показать сына врачам. Сисси вспомнила о своем детстве в Рочестере. Как могут родители отказывать своему ребенку в медицинской помощи? О ком шла речь в этих письмах? О Брайане?..
Она открыла дневник, написанный какой-то Дженни. Матерью мальчика, которого не показывали врачам? Она пролистала несколько ветхих страниц.
«...Он выпорол мальчика... Мальчик рыдал... Карающий меч Господа... Он бил его всем, что попадалось под руку... Собака скулила... Вскрытие не было произведено...» — последняя фраза заставила ее перевернуть страницу, возвращаясь к ранее написанному.
Видимо, речь шла о какой-то престарелой родственнице — скорее всего, о бабушке, которая умерла одна в доме.
«Всевышний не хочет, чтобы тревожили ее останки. Не богоугодное это дело! Ужасно! Мы не отдадим ее им, не позволим им лезть в ее внутренности. Они — волки, которых нужно уничтожить...»
Сисси положила дневник обратно в ящик. Чем-то дьявольским веяло от этой пожелтевшей тетради. Она слышала о разных ужасах, которые творились у последователей методистской церкви, их религиозном фанатизме, ненависти к иноверцам. Инквизиция, культы... Уж не принадлежал ли этот дневник одному из членов общины Джеймса Джонса, которые совершили массовое самоубийство?..
Но больше всего интриговало другое. Если этот ящик принадлежал Брайану и Арон украл его — значит, каким-то образом все эти бумаги имели отношение к самому Брайану.
Она снова достала дневник и стала читать уже более внимательно в поисках имени мальчика. Имя Брайана там не упоминалось, речь шла просто о «мальчике», как если бы у него вообще не было имени. Раз ей встретились слова «Плохой Мальчик», написанные с заглавных букв.
— Мама! — она услышала за спиной недовольный голос Арона. — Мам, что ты ищешь в моем шкафу?
Сисси обернулась с виноватым видом.
Арон вызывающе смотрел на нее.
11
— Арон! Мне нужно с тобой поговорить! — начала Сисси тихим сухим тоном.
В его глазах были и возмущение, и испуг одновременно. Арон готов был сбежать в любую минуту, он уже отступил на шаг в коридор.
— Не смей никуда уходить! — крикнула мать. — Мы должны поговорить. Арон, я никуда тебя не отпущу, пока мы не объяснимся.
С неохотой он вернулся в комнату и плюхнулся на кровать. Подбородок у него нервно подрагивал.
— Арон! Откуда ты взял этот ящик?
— Какой ящик?
— Ты знаешь, о каком ящике я говорю. Вот об этом, который стоит в твоем шкафу. Он весь пропитан водой...
— Я ничего не знаю об этом ящике?
— Где ты его взял? Арон!
Мальчик молчал.
— Арон! — Сисси повысила голос. — Я зашла в твою комнату, чтобы разложить выстиранное белье. Ты знал, что я загляну в шкаф, и специально оставил его на виду. Ты ведь неглупый мальчик. Ты хотел, чтобы я его нашла!
— Хорошо, хорошо!.. — он сидел на кровати, болтая ногами. — Ты хочешь знать, где я его нашел? Я тебе скажу. В гараже Утиноголового.
— Утиноголовый? Арон, если ты говоришь о Брайане...
— Именно он и есть Утиноголовый, — повторил Арон издевательским тоном. — Мам, ублюдок выдал себя. Посмотри в этот ящик! Взгляни на эти идиотские штуки! Твой жених Брайан — просто моральный урод. Он себя выдал! Выдал с потрохами!
Сисси уставилась на сына. В его лице стали проступать черты взрослого мужчины... Над верхней губой пробивался пушок, скоро он начнет бриться. Мягкий пухлый рот сейчас был плотно сжат...
— Я даже не знаю, с чего начать, сын... Арон, ты утверждаешь, что взял ящик в гараже Брайана. Это, по всей видимости, означает, что ты причастен к тому, что произошло там вчера вечером!
— Я услышал вой сирен и пошел туда посмотреть. Я нашел этот ящик на траве у гаража.
— Арон! Я хочу услышать правду!
— Это и есть правда! — он вскочил с кровати и встал перед ней. Арон уже перерос ее на пару сантиметров. — Мама, ты все еще не веришь мне. Так? Ты не придаешь этому значения?! — он повысил голос. — Ты просто боишься поверить...
— О каком «значении» ты говоришь? Я не понимаю тебя.
— Я говорю о твоем приятеле, мама. У него не хватает винтиков в башке! Ты же не хочешь этого замечать. У него не все дома! Ты просто слепая.
— Арон! — гневно крикнула Сисси.
— Что? — он отвернулся от нее и несколько мгновений молчал. Когда она снова увидела его глаза, в них стояли слезы. — Я не буду с ним жить, мама. Ты не сможешь меня заставить. Ни за что! Я уйду жить к отцу! Если он не возьмет меня к себе, тогда я... я... я убегу куда-нибудь! — Арон выскочил из комнаты. Сисси слышала, как хлопнула за ним задняя дверь.
Сисси повалилась со слезами на кровать сына. Даже от нее пахло дымом.
«Слепая?! Ничего не замечаю?..»
Она вытерла слезы кончиком наволочки. Что же ей теперь — навеки оставаться одной? Отказаться от мужской любви? Сисси положила голову на подушку Арона и закрыла глаза. Слезы текли сквозь опущенные ресницы и скатывались по щекам. Что они все от нее хотят?!
А что, если Арон прав? Если права Энн? Ведь Энн — мудрая женщина, она обычно нутром чувствует неладное. Вдруг ее жених окажется не таким, каким она его себе представляла? Он явно что-то скрывает от нее и, возможно, совсем не любит. Может, его родители были жестокими психопатами? Как и Энн, она изучала психологию в Мичиганском университете и прекрасно понимала, насколько гены и тяжелое прошлое могли довлеть над человеком.
И еще: она видела, как Брайан в ночи тащил что-то тяжелое, завернутое в ковер.
И Брайан Уайт танцевал с Эбби Тайс.
Энн устроила ему допрос и сделала вывод, что у него не все в порядке с психикой. А она неплохо разбирается в людях...
Сисси оторвала голову от подушки, села на кровать, взглянула на подаренное Брайаном кольцо.
«О, Брай!.. Я люблю тебя. Все равно люблю тебя... что бы мне ни говорили...»
Внутренний голос возразил: «Но ты должна узнать о нем все!..»
— Это Сисси Дэвис! Да, подруга Энн Тревеньян. Она познакомила нас в агентстве по трудоустройству...
По телефону голос Майка Маквэя звучал очень обычно: ни за что не скажешь, что он частный детектив.
— Я надеюсь, что не оторвала вас от дел, — сказала Сисси в нерешительности, она готова была сейчас же извиниться и повесить трубку. Может, сначала нужно было поговорить с самим Брайаном?
Но о чем? Как можно расспрашивать Брайана о содержимом ящика, который был украден, да еще и ее сыном? Или — об этом ковре?!
— Если меня не будут беспокоить — на что я буду жить? Я просто занимался скучной бумажной работой.
— Извините. Я перезвоню вам позднее...
— Нет-нет! Вы позвонили мне в очень удобное время. Я люблю, когда меня отрывают от дел красивые женщины!
— Благодарю вас. Мне нужно с вами поговорить, — пробормотала Сисси.
— Отлично. Я вас слушаю...
— По поводу расследования... Речь идет о моем женихе... — она с трудом выговаривала слова.
— Понимаю. Мы могли бы встретиться в моем офисе в Саусфилде, но туда чертовски далеко ехать, а сегодня я работаю дома. Живу я рядом с ресторанчиком «Биг Бой» в Рочестере. Давайте встретимся там? Скажем, через двадцать минут?
Майк Маквэй назвал ей адрес.
Дверь гаража автоматически поднялась, и Сисси выехала. На повороте она посмотрела на дом Пикарда. Тени за занавесками большого окна привлекли ее внимание.
Очевидно было, что взрослый человек порол ребенка. Мальчик боролся и кричал, а мужчина продолжал лупить его каким-то длинным предметом. Внезапный гнев был так велик, что она резко затормозила машину и вылетела из дверей. Это уже не просто воспитание, это насилие над малолетним!
Сисси побежала по лужайке до дверей дома и нажала звонок. Изнутри доносились крики Дастина:
— Отпусти меня! Зверь!
На пороге появился Джон Пикард. В руках у него ничего не было. На оголенных мускулистых руках видны были свежие царапины. Глаза горели злобой.
— Я слышала... крики! — резко сказала Сисси.
— Парень получает урок дисциплины! — рявкнул Пикард.
— Каким образом? С помощью ремня или палки?
— Он вредный непослушный маленький мерзавец! А вам бы лучше подумать о вашем сыне, миссис Дэвис. Эти юнцы понимают только один аргумент — силу!
— Я не верю, что физическое наказание — это метод воспитания, мистер Пикард! — возразила Сисси. — То, что вы делаете, называется насилием!
— Да?! — он посмотрел на нее с презрительной ухмылкой.
К этому моменту Сисси исчерпала весь свой запас решимости. Она резко повернулась и поспешила, почти побежала к своей машине, опасаясь почему-то услышать шаги Джона Пикарда за своей спиной. Уже сидя в машине, она оглянулась на дом Пикарда. Никто ее не преследовал.
Сисси выехала на дорогу. Ее всю трясло, руки дрожали на руле. Одно дело читать в газетах статьи о насилии над детьми, другое дело — стать самой этому свидетелем. И это происходило в соседнем доме! С приятелем ее сына!