— У меня не такая плохая память, как тебе кажется, — со встречной иронией произнес Матео. — Вот, например, у тебя я запомнил не только лицо… — он бросил на нее такой многозначительный взгляд, что она поджала губы и отвернулась. Хотя, на самом деле, помнил он не так много, как говорил. — А что, кстати, помнишь ты, Бьянка?
— Важно не то, что я помню, — проворчала она, — а то, что я хочу вспоминать. Ни-че-го!.. — медленно и по слогам произнесла она, а затем снова повернулась к нему. — И если ты об этом заикнешься при отце, — в ее голосе зазвучала угроза, — я тебя…
— А я думал, — насмешливо перебил Матео, — что твоего отца надо бояться больше, чем тебя…
— Мария, — раздраженно перебила Бьянка, — дай ему следующую карточку!
Следующая карточка тоже оказалась легкой. Любимый спорт.
— Плавание, — ответил он еще до того, как Бьянка успела запустить таймер.
— Верно, — привычно отозвалась Мария.
Бьянка, немного удивленная его скоростью, щелкнула застежкой одной из сережек. Этот ответ он даже не учил. Так что ни представлять ее тонущей, ни барахтающейся в воде ему не пришлось. Можно сказать, воображаемой Бьянке повезло.
— У меня, кстати, тоже плавание, — сам не зная зачем, сказал Матео, — а еще я футбол люблю.
— Ну еще бы! — фыркнула Бьянка, бережно откладывая снятую сережку к горке шпилек. — Со стадионом-то под окнами…
Прозвучало это как-то ехидно.
— Что опять не так? — нахмурился он.
— Наверняка после каждого матча высматриваешь пьяных фанаток. Так и вижу, — она развела руками, пытаясь изобразить что-то большое и квадратное, — стоишь с табличкой “Бесплатный ночлег за секс”!
— Для меня это слишком сложно, — съязвил он. — Я себе майку заказал!..
— Знаешь, — после секундной паузы едко бросила она, — случайные связи вообще-то опасны!
— Уже понял! — тем же тоном отозвался он. — Однажды можно проснуться в незнакомом подвале чужого особняка!..
— А можно и не проснуться, сеньор Матео, — картонный уголок грубо царапнулего руку. — Так что будьте благодарны за то, что у вас есть. И берите следующую карточку.
Не глядя, Матео выхватил у Марии очередной вопрос.
— Любимый музыкальный инструмент, — прочитал он и замолчал.
Бьянка, а затем и Мария вывели его из равновесия. Рассердившись, он потерял концентрацию и, к своему недовольству, забыл ответ. Забыл, когда до победы оставалось так мало. Всего одна сережка!
Бьянка запустила таймер, а он закрыл глаза, чувствуя, что ответ где-то совсем рядом. Музыка и Бьянка… Что она делала в его маленьких комедиях? Играла на гитаре, собирая деньги с проходящих мимо туристов? Или стояла с огромной арфой где-нибудь перед собором?.. Но ничего подобного не вспоминалось. Неужели он ничего смешного не придумал? Похоже, что так. Он просто пропустил эту карточку, считая ее очевидной. Очевидной, потому что уже видел ответ где-то в другом месте. Но где?
Открыв глаза, он посмотрел на Бьянку, сосредоточенно следившую за временем на смартфоне. Ее смартфон… Мысли вихрем завертелись в голове. Ее аккаунт! Ответ с самого начала был там — и он его знал!
— Пианино!
— Верно, — сказала Мария.
Вот только на фотографиях Бьянка держалась напряженно, будто ее посадили за пианино силой и заставили играть. Вспоминая, Матео задумчиво разглядывал пустой угол у противоположной стены гостиной. Там бы пианино смотрелось просто отлично, да и музыка бы этому дому не повредила.
— А почему здесь нет пианино?
— А почему оно здесь должно быть? — спросила в ответ Бьянка.
— Ты же умеешь играть.
— Я же не спрашиваю, — она сердито щелкнула застежкой, — почему, не умея рисовать, ты рисуешь!.. — сережка сверкнула в воздухе и, перевернувшись несколько раз, со звоном ударилась о горку лежащих шпилек. — А я умею играть на пианино, но не играю! И точка! Мария, давай дальше!
Забывшись, Матео рассматривал ее хмурый профиль. Что ее так рассердило? Вопрос про пианино или страх проиграть? Ни заколок, ни украшений, ни обуви на ней больше не было. Он нетерпеливо протянул руку за следующей карточкой, подсчитывая количество пуговиц на ее блузке и гадая, какого цвета ее белье.
Он был настолько погружен в свои мысли, что не обратил внимания, как Бьянка легонько кивнула. Зато это заметила Мария и, кивнув в ответ, вытащила из кармана фартука новую карточку, а затем протянула ее даже не повернувшему к ней голову Матео. Он самоуверенно тряхнул белым прямоугольником и громко прочитал:
— Любимый танец!
А затем озадаченно уставился на вопрос, уверенный, что видит его впервые.
— Этой карточки не было!
— Была! — довольно отозвалась Бьянка и показала ему запущенный таймер на смартфоне. — И твое время идет…
Пытаясь пробудить воспоминания, Матео судорожно потирал виски. Но в голову ничего не приходило, и с каждой новой секундой лишь росла уверенность, что такой карточки раньше не было. Вот только снять с нее блузку эта мысль ему вряд ли поможет. В надежде найти ответ он посмотрел на Бьянку, но ни по ней, ни по ее насмешливо непроницаемому взгляду вообще ничего нельзя было сказать. Тогда он мысленно вновь обратился к ее аккаунту. Кажется, она что-то танцевала на фотографиях… Вальс, вспомнил он. Она танцевала вальс! К тому же вальс был самым что ни на есть светским танцем, исполняемым на балах и приемах, которые она время от времени посещала.
Он уже было собрался дать ответ, как его остановила хитрая улыбка Бьянки. Вот такое у нее обычно лицо, когда ей что-то очень нравится! А вальс на фотографиях она танцевала с каменным выражением, будто ее принуждали…
— Десять секунд… Девять… Восемь, — не скрывая восторга, начала она обратный отсчет.
Матео с силой зажмурился, и тут же в памяти всплыла другая фотография, где Бьянка восхищенно смотрела, как танцуют пасодобль. Пасодобль?.. Но, с другой стороны, сама-то она его там не танцевала. А если она вообще не умеет?..
— Три…
Да какая разница, умеет или нет? Главное, что она его любит!
— Два…
Так пасодобль или вальс? Вальс или пасодобль?..
— Один…
— Пасодобль! — выдохнул Матео за мгновение до того, как обнулился таймер.
— Верно, — моментально отозвалась Мария.
— Я угадал? — он с радостью вскинул глаза на Бьянку, не до конца уверенный, что его не разыгрывают. — Пасодобль?..
Вместо ответа Бьянка ошарашенно смотрела на него.
— Верно, — повторила Мария и, забрав у него карточку, показала ответ.
— Откуда?.. — с трудом выдавила Бьянка.
— Что откуда? — его губы расползались в широкой ухмылке. — Выучил! Ведь карточка же была! Да, Бьянка?..
Слегка покраснев, Бьянка потупилась. Он же снова скользнул взглядом по ее блузке, впервые чувствуя себя в этой гостиной комфортно.
— А теперь раздевайся!..
Однако вместо этого Бьянка повернулась к Марии и посмотрела на нее так, будто просила помощи.
— Уговор есть уговор, — спокойно покачала головой Мария.
— И заметь, — с иронией произнес Матео, — украшений больше нет и заколок тоже, а ведь ты могла бы надеть еще одно кольцо. Что, неосознанное желание раздеться передо мной?
— Что ты знаешь о моих неосознанных желания? — буркнула Бьянка, отворачиваясь разом и от него, и от Марии.
А сама-то ты что о них знаешь, подумал он, но не стал этого озвучивать, не желая отвлекать ее лишними репликами. Вместо этого Матео неспешно откинулся на стуле, словно в его маленьком театре наступил долгожданный финал. Однако Бьянка неподвижно сидела на софе, разглядывая сброшенные на пол туфли, и раздеваться, похоже, не собиралась.
— Ну давайже! — подбодрил он.
— Иначе сеньор Матео потеряет всякий интерес к обучению, — с нескрываемой усмешкой заметила Мария.
— Мария!.. — голос Бьянки дрогнул от возмущения. — Ты вообще на чьей стороне?
— Мария — арбитр, она ни на чьей стороне, — вмешался Матео, невольно подумав, как ловко она подсунула ему лишнюю карточку. Не очень-то похоже не беспристрастность. — Начинай, Бьянка!..
Ее плечи слабо дернулись, и на долю секунды он подумал, что она сейчас уйдет. Однако вместо этого ее пальцы, подрагивая то ли от раздражения, то ли от смущения, потянулись к блузке. У воротника они замерли в воздухе, а затем неохотно высвободили верхнюю пуговицу из петли. Матео с довольной улыбкой следил то за ее руками, то за лицом, которое с каждой расстегнутой пуговицей меняло оттенок на все более красный.
— Убери свою сладострастную ухмылку, — проворчала Бьянка, исподлобья косясь на него, и плавно потянула блузку с плеча.
Если бы она только знала, насколько эротичными казались ему и ее смущение, и ее неловкость, она бы сдернула блузку, не мешкая. Но говорить ей этого Матео не собирался, а она, не понимая, раздевалась так медленно, словно ждала, что он ее остановит. Наконец блузка соскользнула на софу, а Бьянка, вспыхнув с новой силой, плотно скрестила руки на груди.
— Прекрати на меня пялиться! У тебя целибат!!
— Целибат включает только делать, но не смотреть, верно? — оживленно отозвался он, рассматривая небольшую родинку у нее на груди, которую в ту ночь и в том состоянии совершенно не заметил, а если и заметил, то все равно не запомнил.
Поймав его взгляд, Бьянка торопливо закрыла ее рукой, невольно показав белоснежное полупрозрачное кружево, которое до этого так пыталась скрыть.
— Ну все! — бодро произнес Матео. — Теперь игра пошла нормально, — он вытянул руку. — Мария, следующую карточку!
В то же мгновение Мария взяла верхнюю карточку и подала ему, насмешливо поглядывая на Бьянку. Лицо Матео, прочитавшего новый вопрос, было триумфально-самоуверенным, а пачка карточек в руках Марии — слишком толстой. Почувствовав, как неприятный холод побежал по обнаженной спине, Бьянка резко вскочила с софы.
— Да пошел ты!.. Тебе это надо, не мне! Тебя папа убьет, не меня!..
Схватив блузку, она поспешила к лестнице, безуспешно пытаясь попасть в рукав на ходу. На софе остались шпильки и серьги, а на полу — забытые ею туфли, глядя на которые, Матео усмехнулся. Бьянка, конечно, была недовольна, а вот у него вечер, определенно, удался. И, как бы она ни старалась теперь, эту родинку он еще не скоро забудет.