дождь, ни на минуту не прекращающийся всю дорогу до уилтширского поместья Стокли, или присутствие в карете Розы. Разумеется, взять ее с собой было необходимо, чтобы окончательно не погубить репутацию Кристабель, которой и так будет нанесен очень серьезный урон после этого недельного визита. Отправившись без служанки, она потеряла бы всякую надежду быть когда-либо принятой в обществе.
Но все-таки находиться с Кристабель рядом и не иметь возможности даже прикоснуться было совершенно невыносимо. Гэвин терпел подобную ситуацию уже неделю и чувствовал, что его самообладанию приходит конец. Никогда еще ему не приходилось мириться с таким количеством дурацких правил: никаких поцелуев, никаких прикосновений, ничего, что может быть сочтено попыткой соблазнить.
Абсолютное безумие. Наблюдая за Кристабель, Гэвин не мог не видеть, что она хочет его. И видит Бог, он хочет ее так, как не хотел, кажется, еще ни одну женщину. И тем не менее чертова вдова не подпускает его к себе ближе, чем на расстояние вытянутой руки.
У Стокли, однако, ей придется терпеть его прикосновения, хотя бы для виду. И хозяин скорее всего поселит их в смежные комнаты, в то время как Роза будет спать в дальнем крыле здания, где находятся помещения для слуг.
Посмотрим, как станет вести себя Кристабель, когда их спальни будет разделять лишь одна тонкая дверь. Изображая его любовницу весь день, вряд ли она сможет сохранять суровость ночью. Она слишком чувственна и слишком любопытна, чтобы слишком долго упираться.
— Который час? — спросила Кристабель. Она сидела напротив Гэвина.
Берн вынул часы:
— Шесть. Черт бы побрал этот дождь. Из-за него мы можем опоздать к обеду.
— А во сколько там обедают? — подала голос Роза.
— В семь обычно.
— И миледи надо будет переодеться?
— Обязательно.
Роза пробормотала себе под нос испанское ругательство.
— Вот именно, — согласился Берн. — Если мы опоздаем, то придется весь вечер оставаться голодными. Стокли не любит, чтобы еду подавали во время игры.
Кристабель нервно покусывала нижнюю губу.
— Вы думаете, я готова?
Ей не пришлось объяснять Гэвину, что она имеет в виду.
— Вполне. Вы можете играть на равных с большинством гостей.
Это было правдой. После недели непрерывной игры с Берном и двумя его доверенными слугами — отличными игроками — Кристабель добилась заметных успехов. К концу недели она уже стала их переигрывать. Эта маленькая маркиза быстро учится.
Умная женщина, несомненно. И именно это Гэвин находит в Кристабель особенно привлекательным.
К тому же в отличие от прочих его любовниц она использует свой ум не на то, чтобы вытрясти из него как можно больше подарков, денег и удовольствий, а на то, чтобы совершенствовать свою игру. Это достойно восхищения. Именно так поступал бы и сам Гэвин.
— Как там все происходит? — спросила Кристабель. — Мы все время будем играть?
— Мы будем играть каждый вечер и ночь, часов до трех, а потом спать до полудня. Встав, можно не спеша позавтракать, а потом найти себе развлечение по вкусу — охота, чтение, прогулки, что угодно — до семи часов. После обеда начинается игра и продолжается обычно до полуночи или даже позже — до перерыва на поздний ужин. После ужина все опять возвращаются к столам. Так продолжается несколько дней. Выбывание начинается только во второй половине недели.
— Выбывание?
— В первой половине недели сильные игроки занимаются избиением слабых. Каждая сильная пара старается выиграть как можно больше, чтобы было на что продолжать. Только когда слабые проигрывают все, начинается серьезная игра. Что-то вроде рыцарского турнира.
Кристабель слушала Берна, широко раскрыв глаза. Она представляла себе все совсем иначе.
— К этому моменту, — продолжал Берн, — остается примерно восемь пар. Игра на деньги прекращается, но все ставки складываются в общий котел. Когда первые четыре пары набирают по сто очков, остальные четыре выбывают. Оставшиеся играют на двух столах, а двое победителей — друг с другом. Выигравшая пара получает главный приз — все, что накопилось в общем котле. Обычно это несколько десятков тысяч фунтов.
Кристабель побледнела.
— Я боялась спросить, но какие ставки надо будет делать при игре в общий котел?
— Такие же, как и в первую половину недели: пять фунтов за партию, двадцать пять — за роббер.
— Миледи, — ахнула Роза, — вы же не можете…
— Я оплачиваю все расходы твоей хозяйки, Роза.
— В таком случае, наверное, мне стоит выбыть пораньше, — предложила Кристабель, — чтобы не обойтись вам слишком дорого. Я могу сказать, что у меня закончились деньги. Зато у меня появится время для… для чего-нибудь другого.
Например, для поиска этих чертовых писем. Похоже, маркиза даже Розе ни о чем не рассказала. Очень интересно.
— Если вы выйдете рано, то мне, как вашему партнеру, тоже придется прекратить игру и Стокли, конечно, что-то заподозрит. Победители делят главный приз пополам, и три года подряд он доставался нам со Стокли. Иначе зачем бы ему устраивать эти приемы в своем поместье?
— Так, значит, об этом главном призе говорила леди Дженнифер? — спросила Кристабель с испугом в голосе. — Боже милостивый, а если из-за меня вы не получите деньги в этом году? А если…
— Не беспокойтесь. Когда я решил сделать вас партнером, то понимал, что главный приз скорее всего пройдет мимо моего кармана. Но должен сказать, что сейчас я в этом совсем не так уверен. — Берн усмехнулся. — Возможно, вдвоем нам удастся поломать традицию. Если выиграем, то у вас будет более чем достаточно денег, чтобы оплатить все оставшиеся долги Хавершема. Не говоря уже о том, чтобы расплатиться со мной за… мои усилия.
Улыбнувшись, Кристабель откинулась на мягкую спинку сиденья.
— В таком случае я буду стараться выиграть. Но главное, чтобы у меня оставалось достаточно времени на… на другое.
— У вас будет много времени. И у него тоже.
В Айлсли Гэвину удалось выяснить только то, что Кристабель хочет вернуть себе пачку писем двадцатидвухлетней давности. Позже, наведя справки уже в Лондоне, он узнал, что именно тогда генерал Лайон, взяв с собой дочь, отбыл из Англии в Гибралтар. В поездке их сопровождали еще один офицер, направленный туда же, его жена и маленький сын, а также несколько слуг.
Генерал, который тогда был еще лейтенантом, получил новое назначение довольно неожиданно. Возможно, объяснение этому можно найти в письмах.
Скорее всего все это связано с какой-нибудь скандальной историей, участниками которой оказались Лайон и Принни. Вероятно, чтобы избежать ее последствий, будущий генерал и покинул Англию. Но что это за история? Если скандал и был, то его постарались замять и не пустить за пределы семейного круга.
И хотя Гэвин обращался ко всем своим источникам информации, в военной среде и не только, ему ничего не удалось разузнать о связи Принни и Рэндала Лайона. Карьера генерала оказалась довольно стремительной, однако никто не мог сказать, что он прекрасно проявлял себя на полях сражения, следовательно, его стремительный взлет можно объяснить только его личными заслугами перед Принни. Генерал, несомненно, многого добился во время последней войны и вскоре должен был вернуться на родину триумфатором.
И все-таки у него была тайна, настолько опасная, что его дочь готова на все, чтобы сохранить ее. Что же это, черт побери, за тайна?
Интересно, согласится ли Стокли поделиться ею, если задать ему этот прямой вопрос? Скорее всего нет. Он уже отказался от денег Принни, значит, не возьмет их и ни у кого другого. Следовательно, он сам собирается использовать эти письма. Но как? И зачем?
— Смотрите, мы подъезжаем! — воскликнула Роза, когда карета свернула с дороги на усыпанную гравием аллею, ведущую к большому дому.
Гэвин выглянул наружу и, к своему удивлению, обнаружил, что, несмотря на дождь, они приехали почти вовремя.
— Да, это поместье Стокли. Кристабель приникла к окну:
— Мне это кажется или здание действительно синего цвета?
— Одному из полоумных предков Стокли пришла в голову идея покрыть прекрасный старый камень штукатуркой и выкрасить его в этот ужасный цвет. Стокли мечтает вернуть дому первоначальный вид, но он настолько велик, что это обойдется хозяину в целое состояние и к тому же займет несколько лет. — Гэвин улыбнулся уголком рта. — А Стокли придется постоянно торчать здесь, вместо того чтобы курсировать между игорными столами Лондона, Бата и Йорка.
— Еще один старый род, который губят карты, — грустно заметила Кристабель.
— Хотя знатные предки барона, наверное, и переворачиваются в гробах во время этих ежегодных сборищ, однако надо заметить, что сам Стокли сумел увеличить свое состояние игрой в карты. Поэтому и может себе позволить устраивать подобные увеселения для такого количества людей.
— А у него будет много гостей? — поинтересовалась Кристабель.
— Человек сорок или больше.
— И у лорда Стокли на всех хватит комнат? — заволновалась Роза.
— Комнат, слава Богу, хватает, — усмехнулся Гэвин. — Иначе женам пришлось бы спать со своими мужьями, а это, несомненно, испортило бы всем праздник.
— Берн! — воскликнула Кристабель, стыдливо покраснев.
— Но это действительно так. И хочу предупредить вас, моя милая: если вам понадобится кто-нибудь из гостей, не стоит искать его в его собственной спальне. Потому что он наверняка окажется в чьей-нибудь чужой. А в его комнате вы найдете совсем другого человека и поставите себя в неловкое положение.
— Благодарю за совет, — язвительно ответила Кристабель. — Я постараюсь не заходить к вам без предупреждения.
— Я не имел в виду себя. — Гэвин понизил голос: — Ко мне в спальню вы можете приходить без предупреждения в любое время дня и ночи.
— Ради Бога, Берн! — пробормотала Кристабель, оглядываясь на Розу.
Но служанка только довольно хихикнула:
— И в мою спальню тоже, миледи. Кристабель молча закатила глаза к небу.