Раны заживут, но это…
Дыхание перекрыло, тьма окутала, тело подрагивало от конвульсий.
И я снова отключилась.
Старое, сморщенное лицо надо мной кривилось и качалось вверх-вниз. Он двигался быстро, причиняя боль, а я кричала под сухой ладонью и не могла дышать.
— Тише, тише, а то накажу. — Его слюни капали мне на лицо, слезы застилали глаза. Рука, которую получилось выдернуть из-под тяжелого мужчины, нащупала на столе что-то твердое и длинное. Я замахнулась, и старик замер. Скатился с меня и, захрипев, затих на полу.
В его глазу торчал карандаш.
Я сползла на пол и завыла беззвучно, терзая волосы до сильной боли, а потом вскинула голову и прошептала:
— Ты скажешь мне, кто я на самом деле. Урод!
Мне хватило нескольких секунд, чтобы найти в картотеках свое имя и узнать правду…
Родовой эпикриз описывал тяжелые роды. Мать еле выжила, сильнейшая кровопотеря, кесарево, реанимация.
Детей было двое. Девочек. Одна здоровая, а вторая со страшной родовой травмой. Диагноз звучал жутко, а ниже, еще ужаснее, — отказ от больной малышки.
Мое сердце сжалось, и я с хрипом вырвалась в реальность.
И, открыв глаза, я поняла, что все мои воспоминания — не мои. Теневую сторону звали Ярослава, и она моя сестра. Родная. Кровная. Близняшка.
Глава 49. Кунай
Понимая, что в таком состоянии я не только не спасу Владу и её дочь, но могу просто не добраться до дома Ингота, я достал телефон. Понимая, что этот звонок будет последним, не смог придумать ничего лучше.
— Помоги мне, — выдохнул в трубку, — и я сдамся.
Молчание на той стороне было красноречивее всех слов, и я, не теряя времени, объяснил врагу, что от него требуется. Демоны, которых я призывал, не отпустят меня после того, как желание исполнится. Они потащат меня на самое дно боли и отчаяния.
Но я хотя бы спасу их. Исправлю чудовищную ошибку.
Не прошло и часа, как меня подобрал внедорожник с затемнёнными окнами, внутри которого я насчитал трёх профи. Мой намётанный взгляд не смогли обмануть ни классические костюмы с иголочки, ни дорогие часы и ботинки. Цепкие взгляды на бесстрастных лицах, обтянутые шерстяной тканью бугрящиеся мышцы мощных тел, отточенные движения — это такие же убийцы, как и я. С одной разницей — они работали на закон. Лицемерие правосудия!
Но сейчас они были единственными, кто мог мне помочь.
Рассказывая о логове Ингота, я понимал, что это билет в один конец. Если мы выиграем, то меня загребут эти ребята, и познаю все прелести «законных» допросов за высокими стенами несуществующей организации. Там же меня и похоронят. Если…
Я сжал челюсти и шумно выдохнул. Нет второго «если». Я спасу их! Маленькую девочку с раскосыми глазами, что так доверчиво тянулась ко мне, и её маму, что верила мне больше, чем самой себе, и даже позволила убедить себя, что страдает расстройством личности.
Моя вина. Моя расплата.
Один из парней молча протянул мне наполненный шприц, и я принял его, сделал себе инъекцию. Там мог быть яд, но я знал, что мой враг не станет убивать или калечить меня раньше времени. Всё же удобно иметь дело с благородными людьми. Через несколько минут боль отступила, и появилось ощущение силы. Я понимал, что это лишь действие лекарства, но был благодарен. Концентрация усилилась, и появилась уверенность, что я сумею пробиться сквозь охрану босса и спасти девочек.
Остаток пути мы проделали пешком. Мои молчаливые и суровые помощники были увешаны оружием, я же шагал налегке, довольствуясь ножами и одним пистолетом. Один из подчинённых моего врага отстал, и я не стал спрашивать, зачем. Длинное ружьё с оптическим прицелом, что было в руках у парня, и так красноречиво объяснило это.
Знаки, которыми обменивались оставшиеся, были мне интуитивно понятны, и я включился в обсуждение. Я приманка, они в обход, третий прикрывает на расстоянии.
Приманка.
Я не стал возражать и направился к парадной двери. Так быстрее.
Меня ждали, но Куная не так легко завалить. От пуль я закрылся телом не очень поворотливого охранника и, ощущая металлический привкус чужой крови, пробрался внутрь. Отбросив мертвеца, кинулся на выскочившего с автоматом парня. Я знал его… Поэтому убил быстро, не давая и шанса зацепить себя.
Ощутил короткую боль в руке, которая тут же пропала, оставив лишь расплывающееся на предплечье алое пятно. Лекарство сделало из меня почти нечувствительную машину для убийства, и я не терял драгоценных секунд. Снял стрелка, кунаем пропоров ему шею, обезвредил второго, ногой разбил лицо третьему.
Я знал эти стены наизусть, все переходы и прикрытия. Я шёл, завоёвывая коридор за коридором, пока спину не ужалил новый выстрел. Рухнул на пол, понимая, что даже с помощью лекарства долго не протяну. На сжимающую кунай руку наступил один из нападавших, послышался хруст костей. Тварь! Сломал мне пальцы. Но левой я метаю ножи не менее метко. Что и доказал гаду, оставив на лице алую розу с железной тычинкой.
Того, кто следовал за рухнувшим мертвецом, снял снайпер моего врага. Послышался звон разбитого пулей окна, и новый вскрик. Ещё один труп в коридоре. Путь свободен.
Я ввалился в кабинет Ингота, и на меня уставились сразу десятки дул. Босс, присев на столе, держал на руках беззвучно плачущую девочку, а его помощники (мои вчерашние соратники) быстро окружили меня. Оставляя за собой кровавый след, я шагнул к Инготу.
— Поговорим?
— Слушаю, Кунай, — ухмыльнулся мужчина, сжимая пальцами горло крошки. — Надеюсь, говорить будут не твои ножи? Жаль такую милую малышку, но…
— Я понял. — Последний кунай, ткнулся в пол, когда я разжал пальцы левой руки. — Ингот, это не она. Не Тэкэра… Влада её сестра-близнец, а эта девочка её ребёнок. Отпусти их…
— Бред, — поморщился босс и отбросил ребёнка.
Я кинулся вперёд, чтобы успеть перехватить малышку перед тем, как она свалится на пол, но ощутил удар по затылку. Рухнув на колени, с облегчением увидел, как девочку поймал один из мужчин. Дара беззвучно открывала рот и тянулась ко мне. В маленькой ручке я заметил уродливую куклу, какая была и у Тэкэры.
— Я знаю, что у твоей шлюхи что-то с головой, — шагнул ко мне Ингот. — Но я поработаю над ней, и девка мне всё расскажет. Рано или поздно, но я выбью из неё правду. И флешку, даже если придётся вырезать её из ребёнка! А ты… Ты разочаровал меня, Кунай.
Опираясь о пол, я попытался встать, но сломанные пальцы заломились, и я едва не рухнул обратно.
— Не пачкай мне ковёр, — гадливо поморщился Ингот и кивнул одному из стрелков: — Кончай его.
Тот поднял пушку и… под звон стекла завалился на бок.
— Снайпер! — крикнул кто-то, и босс упал навзничь, а стоявший за ним мужчина дёрнулся, получив пулю в грудь.
Я бросился к Инготу, левой рукой хватая стул, разбил его о голову босса, тут же сломанной ножкой проткнул гаду глаз. Перекатился в сторону типа, который держал девочку и, пнув его, ощутил, как малышка обняла меня за шею. Но, подняв голову, увидел дуло направленного в нашу сторону пистолета и закрыл Дару собой. Между лопатками обожгло, но в следующий миг нападавший вскинул руки и упал, а за ним я увидел Тэкэру.
Её короткие волосы были залиты кровью — судя по тому, что ран я не заметил, чужой. В руке девушка сжимала пистолет и, подволакивая ногу, направилась к нам. Я выхватил из руки мертвеца пушку и быстро осмотрел помещение.
— Чисто, — шепнула за меня жена.
Я с трудом оторвал от себя девочку и подтолкнул к Тэкэрэ:
— Выведи её!
— Но…
— Спаси ребёнка! — крикнул я, и Тэкэра поджала бескровные губы. — Я найду её мать.
— Ты умрёшь, — констатировал она. — Ты едва жив, Кунай.
— Я знаю, — не теряя времени, поднялся и, держась за стену, направился к выходу из полного трупов кабинета.
Лекарство быстро теряло силу, боль вот-вот грозила обрушиться на меня, и я спешил. Заметив внизу одного из людей моего врага, что помогал мне в последний раз, знаком показал на левое крыло здания. Именно там, как я предполагал, держали Владу. И так же был тот, кто выкрал девушку из моего убежища — гада не было ни среди убитых, ни в кабинете бывшего босса.
Парень с силой пнул запертую дверь, и косяк затрещал, разлетаясь на куски. Раздались плевки выстрелов, и мой помощник зашипел, привалившись к стене. На ткани его дорого костюма расцветал цветок смерти. Плохая рана, очень плохая…
Я выпустил пару пуль и отбросил ставший ненужным пистолет. Прикрываясь едва живым союзником, толкнул его внутрь, перекатился по полу, двинул ногой по голени одного из людей Ингота. Свалив здоровяка, вырвал ему горло левой рукой. Перед глазами темнело, боль волнами накатывалась на меня, и я понимал, что скоро потеряю сознание. Возможно, навсегда.
Но сначала мне нужно спасти её. Мир стал красно-чёрным. Кровь, боль и страх за женщину выворачивали меня, заставляли делать ещё шаг. Ещё удар… Темнота преследовала по пятам, как приставучая старуха с косой.
Я нашёл её за дверью.
Моя девочка была без сознания. В разодранной одежде, окровавленная и с синюшными подтёками по всему телу, она напоминала сломанную куклу, что скорчилась на полу в позе эмбриона. Рядом, раскинув руки, лежал труп мужчины со спущенными штанами, и для меня не осталось загадкой, что здесь произошло.
— Влада, — упал я рядом с девушкой. — Милая, солнце моё… Открой глаза! Слышишь? Не смей отключаться!
— Кунай… — шёпот был настолько слаб, что защемило сердце и перехватило дыхание. — Наша… Моя дочь… Дара…
— Твоя дочь в безопасности! — голос прозвучал горько. — С ней Тэкэра. Жена позаботится, чтобы ребёнку не причинили боль…
…Или я сверну шею этой лживой сучке! В этот миг я ненавидел Тэкэру так же сильно, как…
— Встать сможешь? — я дёрнул женщину на себя. — Ну же, Влада! Нам нужно уходить, пока…
…Пока я ещё жив. Пока могу помочь. Пока защищаю тебя.
Она с трудом поднялась, наваливаясь на меня всем телом, морщилась и тихо стонала. По ноге пробрался ручеёк крови, и я пожалел, что не могу второй раз убить гада, который причинил боль моей девочке.