– Да хватит заливать! – Дина продолжала пятиться, пока не уперлась спиной в дверь. – При чем тут кофе? Он что, кофе с солью пил?!
– Что и требовалось доказать! – энергично кивнула новоявленная Мисс Марпл. – А ведь я ни слова не говорила про соль. Почему ты о ней заговорила?! Откуда тебе знать, что яд был в банке с солью?
– А я и не знала ничего такого! – заверещала Дина. – Вы… вы ничего не докажете! Я никого не травила! Я тут ни при чем! И вообще, я – беременная!
И она зарыдала, громко и некрасиво.
– Именно поэтому я и решила, что нужно устроить все тихо-мирно, – сурово сдвинув брови, сказала Анна Васильевна. – Ко мне приходил следователь, его интересовало, кому я давала ключи от дома Альбины. Я пока что промолчала. Но что мне мешает вспомнить, что ты ходила в ее дом?
– Что вы от меня хотите?! – шмыгнула носом Дина, и поток ее слез иссяк сам собой.
– Заметьте, она даже не спрашивает, что с мужем и где он, – покачала головой Анна Васильевна, обернувшись к безмолвным статуям – Альбине и Олесе. – Ее интересует только способ урегулирования проблемы. Так вот, дорогуша, я не дам делу ход только в том случае, если ты соберешь свои манатки и уберешься отсюда к настоящему отцу этого ребенка.
– А вот это вы видели? – закричала Дина, тыча им в лицо оттопыренным средним пальцем. – Этот ребеночек – ваш родненький правнучек, и если вы не верите, я вам потом документ покажу! Вы говорите, что муж мой траванулся ее кофеем? Так вот, нечего было ошиваться по любовницам и пить всякую бурду! И вы думаете, что я испугаюсь ваших угроз? Хрена лысого! Не на ту напали! Дом им подавай! Щас, держи карман шире! Это мой дом, и я вам его не отдам!
– Твой? Это что-то новенькое!
– Да, после смерти Яшки он перейдет к его законному наследнику, которого я рожу. И до совершеннолетия ребенка я буду владеть всем имуществом вашего внука по закону! Понятно?
– А тебе понятно? – спросила Анна Васильевна, вытаскивая из кармана трубку телефона.
– Понятно, – ответил Яшка и отключился.
– Я не поняла, это с кем ты там базарила? – вскипела Дина. – Нет, вообще, обалдели, ворвались в частную собственность, угрожают, грязью поливают! А ну пошли отсюда, пока я полицию не вызвала!
– Анна Васильевна, я уже за себя не ручаюсь! – ожила Олеська, не отличавшаяся кротким нравом. – Я сейчас не посмотрю, что она беременная, и надеру ей уши. Вы же знаете, у меня кровь горячая!
– Не стоит об нее руки марать, детка! Жадная, глупая, вульгарная, – подвела итог Анна Васильевна, – и куда он только смотрел! Пойдемте, девочки, нам тут делать нечего!
– Чешите, чешите, скатертью дорожка! И можете сюда больше не препираться, я завтра же замки сменю.
У калитки они столкнулись с Яшкой, на этот раз он был зеленого цвета. «А если его стукнуть, – вспомнилось вдруг Альбине, – он станет фиолетовый в крапинку».
– Яша, когда ты тут закончишь, позвони мне, – царственно кивнула головой в его сторону Анна Васильевна. – И я тебя прошу: не трать лишние нервы, откуп обойдется дешевле.
Он что-то невразумительное буркнул в ответ и тяжело зашагал к дому.
– Итак, это она! – воскликнула Олеся, как только они загрузились в «Хонду». – Я в шоке! Нет, я вам верила, Анна Васильевна… и не верила одновременно, если честно. Одно дело – когда такое в кино показывают, другое – когда, вот оно, безумие! – рядом! Ну как можно было до такого додуматься?! Отравить Альбинку ни за что ни про что!
– Она меряет людей по себе, – тихо сказала Альбина. – Она бы ни за что не отказалась от тех благ, которые прилагались к ее браку с Яшей, поэтому ожидала в любой момент моего наступления. Ей казалось, что я – живая угроза ее семейному счастью. Вдруг я передумаю и начну тянуть одеяло на себя? Вот она и решила перевести меня в разряд мертвых героев «мыльной» оперы.
– Неплохой вывод, – кивнула Анна Васильевна. – Тебе не занимать мозгов, моя милая, не то что некоторым. И останови, пожалуйста, машину у аптеки, мне нужно купить кое-какие успокоительные, сегодня денек выдался не для слабонервных.
Вот уж у кого, по мнению Альбины, были железные нервы, так это у Анны Васильевны, аутентичность которой не давала сбоев ни при каких обстоятельствах. Абсолютно гармоничная личность и в гневе, и в радости, бабушка Яшки, как всегда, использовала свой интерес к лекарствам как защитную дымовую завесу.
Альбина притормозила у ближайшего аптечного ларька, и, естественно, покупать лекарства по списку побежала Олеська. А новоявленная Мисс Марпл продолжила разворачивать и плести дальше свою детективную сеть.
– Я точно знаю, Альбиночка, – сказала она, поправляя шляпку, – что Якову навязали байстрюка, у меня есть неопровержимые тому доказательства. Мы, знаешь ли, живем в маленьком городе, и при желании можно быстро обзавестись необходимыми сведениями.
– Почему же вы не представили эти доказательства свому внуку?
– Честно говоря, я до последнего не верила, что он на ней женится. Как говорится, между мадригалом и эпиталамой – объяснением в любви и свадебной песней – связь несомненна. Но, деточка, далеко не всякий мадригал бывает увенчан эпиталамой.
– Вашему внуку упрямства не занимать, – усмехнулась Альбина.
– Вот именно, и он женился, несмотря на явное неодобрение его избранницы с нашей стороны. Это был эдакий акт самоутверждения. Но что хорошо для пубертатного периода, противопоказано во взрослой жизни.
– Поэтому вы решили собрать на нее компромат?
– Решила и собрала. Но это такое неблагодарное дело – рушить семью, пусть даже построенную на ложном фундаменте, – вздохнула Анна Васильевна. – И потом, вы же обо всем договорились, и, как я понимаю, назад у вас дороги нет?
Она выдержала секундную паузу, но Альбина сочла ее вопрос риторическим.
– Вот я и подумала, – поджала губы Анна Васильевна, – зачем вмешиваться? Заглушила, так сказать, голос собственной интуиции. Смалодушничала. Кто же мог предположить, что моя политика нейтралитета обернется риском для ваших жизней!
– Даже не знаю, что вам и сказать, – вздохнула Альбина.
На секунду ей показалось, что она спит и видит страшный сон. В реальности она была не готова к появлению целого сонма врагов, всерьез решивших отправить ее к праотцам. Мозг ее медленно, но верно впадал в состояние оцепенения, когда приходит понимание, что в любую секунду мир может перевернуться с ног на голову. И поделать с этим ничего невозможно.
– Но лично я не собираюсь бездействовать! – прервала поток ее пессимистических мыслей Анна Васильевна. – Если только мой внук поддастся на уговоры этой преступницы, я выложу ему все, что знаю о его женушке, и ее саму сдам органам правосудия. Уж поверь мне, так ей это с рук не сойдет!
Альбина подумала, что далеко не все свои планы Анна Васильевна может с легкостью воплотить в жизнь. И даже если она сумеет убедить Якова в его «неотцовстве», еще не факт, что от этой барышни можно будет избавиться легко и непринужденно. Обычно такие, как Дина, не мелочатся, решив доставить окружающим неприятности: она еще помотает нервы семейству Стрельниковых. А уж как доказать, что это действительно Дина подсыпала цианид ей в соль, Альбина вообще не понимала. Ну, будет девка стоять на своем – ничего не знаю, это не я, – и что ты тут сделаешь?
Вслух свои сомнения она не озвучила, позволяя Анне Васильевне поддерживать свой боевой дух бравурными манифестами. Тут, к счастью, вернулась Олеська с лекарствами и пакетами с едой.
– В супермаркет заскочила, – сообщила она. – Взяла кое-чего нам с тобой пожевать и для твоей живности жратву прикупила. А то до ресторана, я чувствую, мы сегодня так и не доедем.
Альбина, которая в последний раз нормально ела еще в горах, почувствовала, как желудок ее скрутило в дугу. Они вновь тронулись в путь. При-ехав в Южный, девушки распрощались с соседкой и поспешили домой. Тем более что день уже плавно катился к вечеру.
Альбина со скоростью звука раздала консервы животным, помыла руки и начала сервировать стол. Ни о чем, кроме еды, она уже не могла и думать. Папа всегда говорил, что с ее метаболизмом можно есть лошадей в упряжках, а мама говорила, что это ей желудок испортит.
– А я кое-что нашла под сиденьем твоей машины, – сказала Олеся, – но при бабульке не стала говорить.
– Что именно?
– Вот, смотри.
Олеся выложила на стол стильную ключницу, которую Альбине ранее видеть не доводилось.
– Ой, это, наверное, ключи Дениса, хозяина Альбы!
Собака, услышав свое имя, подошла к ним, принюхалась, завиляла хвостом и заскулила. Она явно обрадовалась родному запаху, исходившему от ключницы.
– Ты домой хочешь, да, псина? – погладила ее по голове Олеся и повернулась к Альбине. – Эй, подружка, а когда ты узнала, как зовут нашего героя?
– На ошейнике Альбы есть номер телефона, видишь? – ткнула пальцем Альбина. – Наверное, домашний. Я даже собиралась позвонить по нему и сообщить жене этого Дениса, если она имеется, или его домочадцам, что собака у меня, чтобы они не переживали. Но с этими ужасами, что с утра на меня посыпались, как-то вылетело из головы.
– Да уж, от такой жизни можно и свихнуться, – сказала Олеська. – Но давай мы хотя бы с голоду не умрем? У нас в степях, знаешь, как говорят: на пустой живот дела идут наоборот.
– Да? Не слышала, – покачала головой Альбина, прикидывая, что означает «у нас в степях», если Олеська – коренная уроженка данного города. – Ой, да ты ешь, ешь! – спохватилась она. – Я и сама от голода едва на ногах стою.
И они жадно набросились на еду. Ведь давно замечено, что очень вкусно бывает не тогда, когда ты ешь серебряными приборами из фарфоровых тарелок с позолотой, сидя за столом, покрытым накрахмаленной скатертью, и с услужливым официантом за спиной. А когда очень есть хочется и можно набить себе живот из пластиковой расфасовки супермаркета, наплевав на этикет.
– Я на всякий случай все продукты из дома выкину, крупы, консервы, макароны, – сообщила Альбина с набитым ртом. – Вдруг эта идиотка все присыпала крысиным ядом, сдобрила стрихнином и сбрызнула кураре?