– Тебе бабушка позвонила, да? – спросила Альбина.
Ее соседка, Анна Васильевна, по совместительству была Яшкиной бабушкой, это соседство в свое время и послужило их более близкому знакомству.
– Нет, я сам по себе приехал, но она мне рассказала о «нападении» на твою машину, – покачал головой Яшка. – А собака у тебя откуда взялась? Ты же заядлая кошатница, или что, мир перевернулся?!
– Эх, если бы дело было только в колесах, тогда мир, может быть, и устоял бы! – вздохнула Альбина и обвела взглядом верхушки деревьев: вдруг где-то там засел снайпер? – В меня вчера стреляли в лесу, и в полиции думают, что я – зловредный папарацци, заснявший на пленку заседание сицилийской мафии.
– А почему они так думают? – спросил Яшка, поглаживая Альбу.
– Потому что тот, кто проколол, то есть спустил колеса, оставил мне записку с требованием вернуть ему некий компромат! Я понятия не имею, что это может быть. Поэтому и злюсь. Ну что им стоило, уродам этаким, написать конкретно: мол, верни, Альбина, фотографии с детсадовского утренника, который ты снимала давеча, потому что в дверном стекле отпечатался грузовик с оружием, засветившийся на китайской границе!
– Какой еще грузовик?! – так и вскинулся Яшка.
– Да я к примеру говорю! – отмахнулась Альбина. – Я понятия не имею, почему они ко мне привязались, и с радостью готова отдать им любую вещь в своем доме, лишь бы они перестали палить по мне из-за каждого угла!
– Да, дела, – протянул Яшка. – Ладно, я сейчас тебе накачаю колеса, а ты пойди поставь чайник. О’кей? Или ты куда-то уезжаешь? Так нарядилась…
– Никуда я не уезжаю, у меня же все колеса спущены! Но и чайник ставить без толку, у меня заварка закончилась, – сказала Альбина, – а кофе ты не пьешь.
И так ей себя жалко стало, что она надумала пореветь немного. Ну что за жизнь! Из всей семьи у нее – только кошка да чужая собака, с утра до вечера она пашет как вол, и ни тебе славы особенной, ни тебе денег заоблачных! Поехала отдохнуть в кои-то веки, так на нее киллера кто-то натравил. Яшка вызвался ей помочь со злодейски спущенными колесами, так даже чая у нее нет, и она не может его даже отблагодарить!
– Эй, ты чего это ревешь? – изумился Яшка. – Да фиг с ним, с чаем! Пойдем к бабушке, там и попьем. Она как раз пирог с повидлом испекла. Ну?!
От этого уютного и привычного «пирога с повидлом», который испекла их бабушка – точнее, его бабушка, уже никак не «их», – у Альбины сердце защемило. Ну что ж она за идиотка! Как она могла собственными руками оттолкнуть от себя славного, милого и такого родного Яшку?! Буквально собственноручно отдать его какой-то выдре! И остаться с носом! А он вот-вот станет папашей, а значит, ничего уже вернуть нельзя! И даже кинуться ему в объятия, чтобы он ее утешил и успокоил, тоже нельзя, потому что Яшка – уже не ее!!!
И Альбина заревела белугой. Яшка, забыв, видимо, что он уже «не ее», сгреб ее в охапку и начал тихонько раскачивать из стороны в сторону – баюкать. И шептать что-то ласковое ей на ухо, и целовать в макушку. Вокруг них вились Альба с Жулькой, тоже расстроенные ее слезами.
Вот эту картину и застал Петр Николаевич, прибывший производить дальнейшее расследование по горячим следам.
– Кхе-кхе, – деликатно дал он о себе знать.
Альбина отпрыгнула от Яшки, словно увидела не следователя, а Яшкину жену со всей ее многочисленной родней.
– Что ж вы так подкрадываетесь! – возмутилась она.
И ее слезы высохли сами собой.
– Я не подкрадывался, я просто зашел во двор, потому что калитка открыта, а вы были заняты и не обратили на меня никакого внимания.
– А вы, собственно говоря, кто будете? – влез Яшка.
– А вы? – не растерялся Семенов.
Мужики встали в стойку, демонстрируя, что оба – очень, очень крутые парни! Альбина поспешила представить друг другу этих бойцовских петухов, пока не полетели клочки по закоулочкам: «Это следователь Семенов, – сказала она, – а это мой давний друг, Яков Стрельников».
– А это не тот ли самый друг, – ехидно уточнил Петр Николаевич, – который благополучно женился не на вас, и вы остались просто друзьями?
Альбина, не ожидавшая ничего такого, буквально пятнами пошла. Красными.
– Он самый, – ответил за нее Яшка, сдвинув брови, – и в чем проблема?
– Пока что я никаких проблем не вижу, – кисло улыбнулся следователь и повернулся к Альбине: – Так что, мы можем с вами побеседовать?
Она кивнула и повела сыщика в дом. Яшка остался качать колеса, всем своим видом показывая, что ему на всех чихать с высокой колокольни. Но Альбина знала, что его задели слова Семенова. Ее тоже покоробило, что следователь так беспардонно припомнил ее вчерашние откровения. Вот кто их после такого любить будет, этих стражей порядка?!
Она еще раз рассказала ему о том, как ее соседка с утра обнаружила следы ночного преступления, отдала следователю записку и доложила, что никаких писем в своей электронной почте не нашла. Петр Николаевич все это внимательно выслушал, а потом попросил ее вспомнить поименно всех, с кем Альбина делилась своими планами о загородном отдыхе.
– Повторяю еще раз, – сказала Альбина, – я решила, что поеду в горы, спонтанно! Заскочила домой за теплой одеждой, потом зашла к Анне Васильевне с просьбой о том, чтобы она кормила в мое отсутствие Жульку. По дороге позвонила паре молодоженов, которым не успела отдать их фотоальбом. Затем поговорила со своим помощником Русланом, дала ему кое-какие поручения, ну и рассказала, что я уезжаю на пару-тройку дней в горы.
– У вас есть помощник?
– А что вас удивляет? Я хороший фотограф, у меня есть не только помощник, но даже ученики. И я, кажется, говорила, что мой труд очень даже востребован, поэтому на менее важные съемки я отправляю Руслана, он тоже очень толковый фотограф и его работа не вызывает нареканий со стороны моих клиентов.
– Хорошо, – кивнул Петр Николаевич, – я понял. А кто еще был вами оповещен о вашей поездке в горы?
Альбина решила про себя, что этот следователь ей нравится все меньше и меньше. Похоже, у него есть какие-то тайные комплексы, которые он пытается скрыть, наезжая на женщин. Ну прямо сам не свой, когда видит, что рядом с ним находится привлекательная и преуспевающая женщина! Возможно, дело тут в несчастной любви. Только вот при чем тут она, Альбина?!
– Я никого специально не оповещала, – сказала она, раздражаясь, – в принципе я собралась всего лишь в горы, а не в Париж! Так чем же тут хвастаться? Но, отказываясь от съемки в ночном клубе «Реванш», я упомянула о своем отъезде в разговоре с пиар-директором. И когда позвонила из Греции моя близкая подруга Ольга, ей я тоже рассказала о своих планах. Ольга целый месяц преподавала русский язык в частной школе в Афинах, она звонила сообщить, что прилетает на выходных. Так, кто еще? Ах да, звонил один из студентов, которые снимают мою коммунальную комнату. Он спросил, могу ли я сама приехать за деньгами. Это редкий случай, обычно мне приходится им не раз напоминать о своевременной необходимости внесения оплаты, а они все время тянут резину. В общем, пришлось мне и ему сказать, что я уезжаю из города.
– Вы говорили, куда именно едете?
– Говорила. Ольге сказала, потому что мы вместе с ней отдыхали на этой базе в прошлом году. А Васе, студенту, – потому что его родители живут в соседнем поселке, и я спросила, не хочет ли он на выходные съездить домой. Он отказался, сказал, что будет готовиться к экзаменам.
– А помощнику своему?
– И ему сказала. А почему бы и нет? Я не видела нужды умалчивать о своем местонахождении.
– Кстати, а почему вы его не послали в «Реванш»?
– Во-первых, ему нужно было обработать тот материал, который мы сделали на прошлых съемках. А во-вторых, в «Реванше» зеркальные потолки и плохое освещение, это весьма специфические условия для работы, Руслан мог бы не справиться с поставленной задачей, и я решила не рисковать своей репутацией.
О том, что в «Реванше» платят мизерные деньги, Альбина умолчала, дабы не показаться в глазах следователя слишком уже меркантильной особой. И так у нее репутация сомнительная, с его точки зрения. И тут на пороге возник Яшка, пришедший сообщить, что он накачал колеса.
– И раз у тебя нет чая, то сделай мне кофе, – попросил он, усаживаясь за стол. – Я же вам не помешаю?
– В принципе нет, мы уже закончили, – сказал Петр Николаевич, – но если вы и мне кофе предложите, я буду очень вам благодарен.
– О господи, конечно! – засуетилась Альбина, хотя просьба Яшки ее удивила, потому что кофе он на дух не переваривал. – Я сначала вам сварю, а потом себе, потому что джезве у меня на две порции, и еще, к кофе нет ничего вкусненького. Я давно в магазин за едой не заезжала.
Она как раз пристроила на плиту турку, когда за окном внезапно раздался вой сирены и мимо ее окон по улице пронеслась «Скорая».
– О господи, неужели опять Агата?! – воскликнул Яшка, вскакивая с места и высовываясь в окно. – Э-э, нет, к Спиваковым поехали, наверное, у Палыча сердце прихватило.
– Агата – это наша местная легенда, – сказала Альбина следователю, помешивая ложечкой кофе. – Она вызывает «Скорую» по три раза в неделю. У нее чего только не было: то инфаркт, то перелом, то сотрясение мозга, то отравление… В остальные дни, когда она не вызывает «Скорую», она объезжает поликлиники и всякие медицинские учреждения – лечится. Это ужас городских больниц – наша бабка Агата.
Она разлила кофе по чашечкам и выложила на блюдо слегка подсохшие круассаны, обнаружившиеся в шкафчике.
– У меня еще вафли есть, будете вафли?
Но мужики дружно отказались от угощения.
– Я не могу пить такой горячий, – сказал Петр Николаевич, отставляя свою чашку.
– Может, добавить молока? – предложила Альбина.
Он кивнул, что можно и молока.
– А я могу и буду, – сказал Яшка, – только как вы его вообще пьете? Такая гадость – этот ваш кофе!
И с этими словами он засунул в рот кусок сахара, похрустел им и сделал первый глоток.