Прозвучало и неожиданно, и весомо.
– Твоя версия? – медленно спросила Надежда.
– К сожалению, всё, что у меня есть, – это желание привлечь ваше внимание к странному факту, – развела руками Полуница. – Извините.
– Тебе не за что извиняться, – улыбнулась дознаватель и поднесла к уху подавший голос телефон: – Да… Я поняла… Выступаем. – Отключила трубку и посмотрела на насторожившихся дружинниц: – Операторы вычислили местонахождение Неги. А Белослава дала «добро» на разговор с ним.
– На агрессивный разговор с навом? – Ивица удивлённо подняла брови.
– Белослава считает, что на кону очень многое, и закусила удила.
Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь Москва, Ленинградский проспект
Как Сантьяга и предполагал, поиск по современной базе данных – цифровой, удобной – ничего не дал. Совпадений по узору не нашлось, а все похожие рисунки комиссар после тщательного изучения отбрасывал. И потому пришлось отправиться в подземелье Цитадели, в главное хранилище знаний Тёмного Двора, к книгам и свиткам, которые князь по тем или иным причинам запрещал сканировать. Иногда – обоснованно, иногда – чтобы позлить комиссара.
Гигантское многоуровневое помещение поражало воображение и занимало столь огромную площадь, что между фондами приходилось перемещаться с помощью порталов. Миллионы томов, миллиарды листов и свитков, безбрежный океан информации, в котором царствовал Куби: длинный, голенастый и немного нескладный голем, обладатель непропорционально большой головы – вместилища нереально ёмкой памяти – и печального взгляда пленника – всезнающему, читавшему самые секретные документы Великого Дома Навь голему было строго-настрого запрещено покидать пределы библиотеки.
Одежду Куби предпочитал тёмных цветов, поэтому иногда он полностью исчезал во мраке хранилища, появляясь затем настолько внезапно, будто сбрасывая морок.
– Может, кофе?
До сих пор библиотекарь не рисковал мешать комиссару в его поисках. Бродил неподалёку, сметая пыль с высоченных стеллажей, вздыхал, подавая знаки, что скучает. Сильно скучает. И вообще неправильно, что столь ценный и очень умный голем простаивает без дела, и вот – рискнул о себе напомнить.
– Нет, спасибо. – Сантьяга ответил рассеянно, однако поднял взгляд на Куби и улыбнулся, показывая, что не прочь продолжить разговор. – Благодарю вас.
Воспитание не позволяло ему тыкать даже голему.
– Заметил, вы интересуетесь иллюстрациями и иллюстрированными альбомами… Решили заняться искусством?
– Не совсем. – Нав кивнул, показывая, что оценил шутку. – Я должен узнать происхождение одного редкого узора, но пока мои поиски не увенчались успехом.
– Вы позволите?
– Конечно. – Сантьяга протянул Куби распечатку. – Прошу прощения за невысокое качество изображения – я не разрешил «ласвегасам» вытягивать его цифровым способом.
– И правильно сделали, – поддержал комиссара Куби. – Эти современные компьютеры не так умны, какими кажутся.
Голем нацепил на нос очки и углубился в изучение рисунка.
В действительности зрение Куби приближалось к идеалу – для себя навские мастера изготавливали големов наилучшего качества, – однако он вычитал, что библиотекари, как правило, носят очки, и выпросил у кого-то пару. И очень ими гордился.
– Узор и в самом деле незнакомый…
– Или очень древний.
– Или так… – не стал спорить библиотекарь. – Что было внутри шкатулки?
– Артефакт в виде солнца, – ответил Сантьяга.
– Почему вы не ищете его?
– Потому что артефактов в виде солнца изготовлено великое множество, – вежливо объяснил комиссар. – Они есть практически в каждой культуре, а в некоторых встречаются не по одному разу. У одних только челов солнцепоклонников сосчитать невозможно.
– А у вас мало времени.
– Совершенно верно.
– Как всегда… – Голем позволил себе улыбку. – Где была обнаружена шкатулка?
– На Дальнем Востоке, под Хабаровском.
– В каком пласте?
– Трудно сказать. Железная Крепость могла поднять шкатулку с любой глубины.
– Это не асурский артефакт.
– Знаю. – Сантьяга побарабанил пальцами по столешнице. – Что скажете об узоре?
– Ничего, – развел руками Куби. И вернул лист комиссару. – Он напоминает узоры как минимум семи народностей из разных Внешних миров.
– Девяти народностей.
– Я старый.
– Но ещё крепкий.
– Я старше вас.
– Знаю.
Куби без спроса присел рядом с Сантьягой и негромко продолжил:
– Я плохо разбираюсь в узорах, комиссар, но хорошо помню об одном подарке князю, который был обещан, но не был доставлен…
Япония, Токио, район Синдзюку
Этим вечером Наарга никуда не торопился: ни в Москву, ни в отель, ни даже в бар, куда его пригласили знакомые художники из Лос-Анджелеса, чтобы отметить крайне выгодный контракт. Вечеринка должна была получиться первоклассной – эти весельчаки умели отрываться, однако нав решил повременить и завалиться в разгар праздника, когда челы наберутся, но ещё не упьются. Потому что до этого они скучны, а после – неприятны.
Пока же Наарга наслаждался прогулкой по городу, аккуратно лавируя среди низеньких аборигенов, что ростом едва доставали ему по подмышки. И – в который уже раз – подмечал удивительную скромность… Нет, пожалуй, не скромность, а самодостаточность зданий. Если в Нью-Йорке небоскрёбы завораживали, а город казался единым организмом, то в Токио каждое строение словно жило само по себе, своей собственной жизнью, не обращая внимания на других.
«Каждый сам себе самурай…»
Наарга улыбнулся собственной шутке, однако в следующее мгновение стал серьёзным, почувствовав неожиданное появление зелёных ведьм, и тут же лёгким, стремительным, но не привлекающим внимания движением убрал фотоаппарат в сумку. Дорогую оптику следовало поберечь.
– Нега?
Ещё доля секунды понадобилась художнику, чтобы понять, как именно следует отозваться.
– Мы знакомы? – осведомился Наарга, поворачиваясь к нежданным гостьям.
Нава он не сумел бы обмануть – мгновенная заминка во время принятия решения выдала бы художника с головой, однако стоящие за спиной Наарги люды физически не могли заметить паузу, для них нав ответил быстро и естественно.
– Нам надо поговорить!
В ответ Наарга отрицательно качнул головой:
– Я занят.
– Чем?
– Прогуливаюсь.
– Прогуляешься позже.
– Ты что, моя мама?
– А у вас есть мамы? – опешила зелёная.
Наарга тихонько рассмеялся.
Их было две: одна постарше, другая совсем девчонка. Обе белокурые, зеленоглазые, красивые… Но как боевые маги – средние, это художник понял сразу. Эти ведьмы специально показались ему, чтобы отвлечь внимание от главной ударной силы.
– Договоримся так: я ещё поброжу в одиночестве, потому что такое у меня сегодня настроение, а вы ждите меня в баре, в отеле. Когда вернусь – отведу вас на одну замечательную вечерин…
Младшая прикрыла – старшая ударила. Всё в точности по учебнику. Одна сформировала абсолютно ненужное посреди людной улицы «Дыхание дракона» и одновременно набросила на происходящее морок. Вторая попыталась закутать нава в «Рыбацкую сеть», дабы заблокировать применение магической энергии. «Клиент» машинально реагирует на более страшный аркан и не замечает подлого, почти незаметного основного выпада.
Однако сейчас «клиент» оказался навом. Хоть и художником. Поэтому потуги юной ведьмы Наарга оставил без внимания, «Рыбацкую сеть» скрутил контрзаклинанием и тут же создал тёмный портал… За мгновение до того, как из зелёного вихря выскочила мускулистая дружинница…
«А вот и основная ударная сила!»
Выскочила – и тут же провалилась в следующий переход, заботливо установленный навом прямо на её пути.
Тёмная энергия рассеялась…
А Наарга едва уклонился от выпада в грудь.
– Ты спятила?
– Что?!
Вторая дружинница появилась из другого перехода, и устроить ей столь же тёплую встречу, как первой, художник элементарно не успел. Поэтому взял её «на голос».
– Ты спятила?
– Ты о чём? – опешила люда, продолжая тем не менее надвигаться на нава. И выставив перед собой «Журавлиный клюв».
– Мы что, насмерть дерёмся? – уточнил Наарга, кивая на оружие.
– Э-э…
Младшая, сообразив наконец, что никому её «Дыхание дракона» не интересно, рассыпала боевой аркан в пыль и на его обломках стремительно создала «глушилку». Старшая, поняв задумку подруги, попыталась отвлечь тёмного второй подряд «Рыбацкой сетью», и Наарге пришлось «включать» скорость – в буквальном смысле слова.
Нав снова рассыпал заклинание старшей и резко ушел в сторону, уклоняясь от чётко направленной «глушилки» – которая в итоге влетела в не ожидавшую подобной подлости дружинницу.
– Девочки, да что вам от меня нужно?!
– Урод!
– Хотите контрамарку на выставку?
Одна «силовая поддержка» распласталась на японском асфальте, вторая ещё не вернулась из увлекательного «далёка», в которое её заслал художик, однако всё могло измениться в любой момент, и потому Наарга не стал затягивать процесс прощания.
– С вами хорошо, красавицы, но без вас спокойнее.
– Мерзавец!
Нет, он просто был старше и лучше.
– Предлагаю считать встречу оконченной. – Голос Наарги неожиданно стал жёстким. – До сих пор вы меня развлекали, но пора и честь знать. Если не успокоитесь – подам сигнал бедствия в Цитадель. Всё понятно?
– Да, – угрюмо ответила Надежда.
– Не хочу вас больше видеть.
И художник спокойно направился к отелю…
– Это не он, – негромко произнесла дознаватель.
– Где он?! – В трех ярдах от колдуний завертелся зелёный портал – к счастью, Полуница предусмотрительно не убрала морок, – из которого выпрыгнула злая как собака Ивица. – Этот урод швырнул меня в Охотское море!
Дружинница была не только злой, но и совершенно промокшей. И хотела подраться, но, увидев раскинувшуюся без чувств подругу, подрастеряла боевой азарт.