Кайл прекрасно помнил аккуратный домик, в который несколько лет назад приезжал по заданию Чарли, расплатился и вышел, с трудом не поддавшись искушению продемонстрировать таксисту иглы. Не высушивать, конечно же, а только продемонстрировать.
Ночь, Румыния, длинные клыки у странного пассажира… Кайл не сомневался, что чел наложит в штаны, и лишь понимание важности визита к Алхимику заставило масана отказаться от каверзы.
Он прошёл через незапертую калитку к крыльцу и крутанул ручку старинного звонка. Через несколько мгновений дверь распахнулась, и перед вампиром возник длинный дворецкий в чёрном сюртуке старинного покроя и полосатых брюках.
– Вам назначено? – осведомился он на местном человском диалекте, на котором Кайл умел кое-как изъясняться.
– Можно сказать и так.
– Нужно сказать так, как есть.
– Передайте Алхимику, что с ним хочет поговорить Кайл Малкавиан. Он должен меня помнить.
– Ожидайте.
Чел захлопнул дверь, оставив масана скучать под тусклой лампой, но вернулся довольно быстро, словно не ходил к хозяину через полдома, а позвонил из прихожей по телефону.
– Вас примут.
– Я не сомневался.
Ответа не последовало.
Дворецкий проводил гостя в гостиную – тяжёлая мебель конца девятнадцатого века казалась Кайлу несколько тяжеловесной для не очень большого, отнюдь не напоминающего замок дома – и в очередной раз попросил обождать. И снова пауза не затянулась: едва чел вышел вон, из другой двери явился хозяин – в тяжёлом бордовом халате и с бутылкой красного в руке. Редкие волосы в беспорядке, под глазами мешки – возраст, однако и манера общения, и движения ещё бодрые. То ли хорошо сохранился, то ли недавно перекусил.
– Я тебя помню?
– Кайл Малкавиан.
– Посланник Чарли?
– Один раз был посланником, – вежливо уточнил Кайл. – А так я сам по себе.
– Да, да, да…
Алхимик плюхнулся в кресло и кивнул, показывая, что не оставил без внимания изящный поклон «картанэр», которым этикет требовал приветствовать «непревзойдённых мастеров своего дела».
– Всё это мило, но надо открыть бутылку. Иначе я усну.
Поскольку фраза означала, что гнать его, во всяком случае сразу, хозяин не собирается, Кайл ответил почти радостно:
– С удовольствием! – И принял у Алхимика бутылку. – Где штопор?
– В этом-то и заключалась просьба открыть бутылку: знай я, где штопор, справился бы сам.
И рассмеялся, глядя на оторопевшего гостя.
Алхимика звали Берни Луминар, он был рождён ночным охотником, но получился травоядным… Ну, не совсем травоядным, конечно, но составление зелий и магических растворов занимало Берни гораздо больше, чем драки и кровь. Он соблюдал строгий нейтралитет, был осторожен в быту – то есть не вызывал подозрений у челов и потому сумел прожить достаточно долго.
И много узнать.
Кличку свою Берни получил в знак уважения: и жители Тайного Города, и мятежные масаны звали его не просто алхимиком, а Алхимиком с большой буквы, признавая выдающееся мастерство в составлении рецептов, и Кайлу повезло, что Луминар согласился его принять.
– Что привело тебя ко мне?
– Я принёс загадку, которая будет вам интересна.
Кайл знал, как возбудить этого собеседника.
– Не слишком ли ты самонадеян?
Бутылку открыл вернувшийся в гостиную дворецкий, и он же принёс бокалы. Красное оказалось сухим и вкусным, не очень терпким, но и не водянистым, и прекрасно ложилось на игривое настроение хозяина дома.
– Я привёз вам уникальное зелье, Алхимик. Такого нет ни у нас, ни в Тайном Городе.
– Ещё одно смелое замечание, юноша. – Берни пригубил вина. – Но пока это всего лишь слова.
– Вы сможете изучить образец, – пообещал Кайл, доставая пробирку. – Но сначала я расскажу, как он оказался у меня. – Алхимик соблюдал нейтралитет и гарантировал своим клиентам сохранение тайны. Как врач. И именно поэтому Кайл не собирался ничего скрывать. – Некоторое время назад мы с моим другом Максом отправились в Рио…
Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь Москва, Ленинградский проспект
– Как продвигаются дела у Неги?
Это был первый вопрос, который услышал явившийся на доклад Ортега. Разумеется, после приветствия – о воспитанности комиссара слагали легенды. Но при этом – перед тем, как получил предложение присесть, а это был знак, что Сантьяга крайне заинтересован в ответе.
– Нега приближается к Вашингтону, – доложил помощник комиссару. – Летит с туземными вояками и поддельной шкатулкой. По некоторым данным – спит.
– То есть не теряет времени зря.
– Совершенно верно.
– Он знает, чем будет заниматься по приземлении?
– В настоящий момент над этим знанием работают «ласвегасы».
– Как продвигаются дела у них?
– Насколько я могу судить, пока они не в тупике.
– Очень хорошо… – Сантьяга побарабанил пальцами по столешнице и наконец-то предложил:
– Присаживайтесь, пожалуйста, в ногах правды нет… Наверно.
– Спасибо, – пробормотал Ортега, с привычным недоверием опускаясь в непонятным образом изогнутое кресло.
Как любой нормальный нав, помощник комиссара Тёмного Двора на дух не переносил его рабочий кабинет – обширное, отвратительно светлое помещение, обставленное не с монотонной серьёзностью классицизма, а в модном стиле «хай-тек». Стекло, сталь, странные изгибы кресел и обилие человских гаджетов раздражали Ортегу, однако он стоически переносил страдания и ни разу – ни разу! – не позволил себе хотя бы намёком продемонстрировать свои истинные чувства.
– Как продвигаются поиски предсказателя?
– Пока, увы, порадовать нечем, – развёл руками Ортега. – Я пообщался с шасами и получил неофициальное подтверждение нашей догадки: в Тайном Городе действительно есть предсказатель необычайно высокого уровня.
– Неофициальное, потому что шасы осторожничают? – улыбнулся комиссар.
– К сожалению, нет, – вздохнул помощник. – Шасы давным-давно и с большим удовольствием сдали бы его нам, но предсказатель умело заметает следы.
– Даже от шасов? – Сантьяга удивлённо приподнял брови.
– Даже от Тиградком, – печально уточнил Ортега. – Биджар привлёк к поискам Егора Бесяева и его хакеров, но ничего не добился.
– Потому что предсказатель всегда был на шаг впереди.
– Совершенно верно.
– Тем интереснее.
– Ну, если вы так считаете…
– Именно так.
Дальнейшее обсуждение не имело смысла: Ортега понял, что задание с него никто не снимет, что предсказателя не просто нужно, а прямо-таки необходимо обнаружить, и чуть кивнул, показывая, что приказ ясен.
– Очень хорошо, – резюмировал Сантьяга. – Теперь поговорим о том, что за шкатулку выкопали в Хабаровске бравые, но в основном уже мёртвые люды.
– Вы её идентифицировали?
– С помощью Куби, – не стал скрывать комиссар. – Наш славный библиотекарь припомнил одну старинную историю, которая, как выяснилось, имеет прямое отношение к нынешним событиям.
– Что мы ищем?
– Очень неприятную вещь. – Сантьяга поморщился. – Вы слышали о «Ночи Солнца»? Это Амулет Крови клана Лигар.
– У вампиров было много кланов, – хмыкнул Ортега. – Всех не упомнишь.
– Лигары отличались, – мягко произнёс комиссар. – Именно благодаря им мы впервые задумались об уничтожении семьи Масан.
– О введении Догм покорности?
– Нет, именно об уничтожении, – повторил Сантьяга. – После поимки предсказателя рекомендую вам поинтересоваться историей семьи Масан, там есть масса интересных подробностей.
– Судя по вашему тону, именно артефакт «Ночь Солнца» был причиной таких мыслей.
– Верно. – Комиссар поднялся с кресла, жестом показал помощнику, что тот должен сидеть, и медленно прошёлся по кабинету. – В настоящий момент главная наша проблема заключается не в том, что речь идёт о «Ночи Солнца», а в том, что это – артефакт масанов…
– А значит, мы не сможем засечь подготовку к его активизации, – продолжил за шефа Ортега. – На такой подвиг не способны даже «ласвегасы».
Чуды, люды, навы и, разумеется, асуры использовали разную магическую энергию – её вид определялся генетическими особенностями каждой расы, однако принципиально механизм применения был един. Колдуны умели следить друг за другом и вовремя отыскивать области повышенной концентрации энергии, свидетельствующие о подготовке серьёзного аркана.
А вот практикуемая масанами магия Крови позволяла формировать сложные заклинания скрытно, что могло бы сделать вампиров опасными противниками, но… Но только вот особо серьёзные заклинания в книгах масанов отсутствовали – магия Крови их не «тянула».
Зато существовали легендарные Амулеты…
– Возможно, они попытаются активизировать «Ночь» в ближайшее время.
– В ближайшее полнолуние, – уточнил Сантьяга. – Масаны испытывают слабость к этому природному явлению.
– Согласен, – кивнул Ортега. – То есть через сутки.
Комиссар снял с рукава неизвестно откуда взявшуюся в кабинете пушинку, задумчиво осмотрел её и, не глядя на помощника, продолжил:
– Всё верно, Ортега, у нас есть сутки. Если масаны активизируют «Ночь», мы рискуем вновь столкнуться с Инквизиторами, а мне, скажу откровенно, этого не хочется.
– Никому не хочется, – эхом отозвался Ортега.
Несколько столетий назад вампиры неожиданно сорвались с цепи и кровавой волной прокатились по Европе, вызвав яростный и жестокий ответ – человских Инквизиторов. И лишь чудо – и твёрдое обещание держать кровососов в узде – спасло тогда Тайный Город от уничтожения.
– Я немедленно подниму всех осведомителей среди масанов, – твёрдо произнёс Ортега.
– Пока не надо, – качнул головой Сантьяга. – Это очевидный ход, который наш противник наверняка предусмотрел.
– Но что же делать?
– Я навещу Алхимика.
– Берни Луминара? – удивился помощник. – Полагаете, он причастен к происходящему?
– Я просто рассуждаю, – ответил остановившийся у окна комиссар. – Лигары были известны не только «Ночью Солнца», но и таинственным эликсиром, из-за которого, собственно, их и истребили сородичи. Амулет Крови считался утерянным, и вот его находят… Случайно находят. Но предсказатель заранее наводит на археологов боевую группу. А это значит, что предсказателю или тому, кто за ним стоит…