– Дженна, знаешь, я же совершенно не помню, о чем я говорил с теми гостями. Я думал только о тебе.
– Я бы умерла на месте, если бы ты пожал руку еще кому-нибудь.
Двери лифта распахнулись перед ними. Держа ее за талию, он провел магнитной картой по замку. Когда они вошли в номер, Лиам не стал включать свет. В этом не было нужды. Все поверхности, начиная от кофейного столика и заканчивая полом, были уставлены свечами. Сердце Дженны почти перестало биться. Кровать была просто огромной – с балдахином, а в изножье стояла небольшая кушетка. По коже Дженны побежали мурашки: эта спальня казалась ей прекраснее, чем зал, где проходила презентация.
Лиам стоял позади нее и обнимал Дженну за плечи.
– Тебе нравится?
Она сняла маску и уронила ее на пол.
– Когда ты успел это сделать?
– Я нашел время. – Его руки легли на ее талию. – Не говори никому, но этот проект был для меня сегодня важнее всего на свете.
Она прижалась к нему всем телом.
– Я так скучала по тебе.
Его дыхание стало прерывистым.
– Когда я увидел тебя в этом платье и понял, что ты пойдешь со мной сюда… У меня не получалось думать ни о чем другом.
Губами она прижалась к его шее.
– Я так хотела, чтобы ты поцеловал меня, когда мы танцевали.
– И я хотел этого. – Он нежно взял ее за подбородок.
У Дженны закружилась голова. Он поцеловал ее и нежно прижал к себе так, что она услышала, как сильно бьется его сердце. Лиам медленно распускал ее волосы, кожа горела под его пальцами. Он оставлял цепочки поцелуев на ее висках, щеках, шее.
Она расстегнула его рубашку и ласкала губами постепенно обнажавшуюся кожу. В отблеске свечей она казалась золотой.
Они опустились на кровать. Их тела словно были созданы для того, чтобы однажды соединиться. Дженна обхватила талию своего мужчины ногами, и он начал двигаться. Ее стоны и всхлипы были для него лучшей музыкой в мире. Лиам, не выдержав, выкрикнул имя Дженны, когда его пронзила последняя судорога.
Когда она пришла в себя, он спал.
Еще несколько минут назад ей казалось, что они созданы друг для друга.
Но это не так.
Она возвращается домой. Как же она запуталась – Лиам, Мег, Бонни… Ее собственные чувства. Ее поглотило черное облако отчаяния. Но нет, она была сильной. Уже завтра она покинет его дом навсегда.
Когда следующим утром они вернулись домой, Лиам, быстро переодевшись, поехал на работу. Несмотря на субботний день, подготовка к презентации отняла много времени. Офис запоздал с некоторыми заказами. После он хотел посетить теплицы. Подумать о том, что будет дальше с ним и принцессой Дженсин. Ему всегда становилось легче, когда он прикасался к настоящему, живому – цветам, земле.
Когда они впервые занимались любовью – это была жаркая страсть. Ей не нужно было никакого оправдания.
Но прошлой ночью у них было много времени, чтобы обдумать свое решение – и все же никто из них не передумал. Это было даже лучше, чем в первый раз. Они занимались любовью ночью и еще раз утром.
Но что будет теперь?
Лиам взял ящик с рассадой и принялся за работу. Он просто не мог расстаться с Дженной. Только не после того, как были вместе прошлой ночью. Что-то привлекло его внимание. Дверь в теплицу открылась и закрылась. Между рядами орхидей и фиалок к нему шла Дженна. На ней было потрясающее оранжевое летнее платье, в котором она казалась ему самым прекрасным цветком. На ее лице отражалась глубокая печаль.
– Дженна, что я могу сделать для тебя?
Она вытянула руки перед собой и сплела пальцы:
– Если у тебя есть свободная минутка, я бы хотела поговорить.
– Конечно. – Он встал с колен и отряхнул руки от земли. – Что такое?
– Я уезжаю. Сегодня.
– Что? Но как же Бонни?
Ее лицо исказили боль и сожаление.
– Извини, что не смогу остаться и провести собеседование с новой няней. Я уже договорилась обо всем с твоей мамой. Она присмотрит за Бонни, пока вы кого-нибудь подыщете.
– Ты же обещала, что сообщишь об этом заранее.
– Пожалуй, тебе придется смириться с этим. Я не бросаю Бонни. За ней будет ухаживать родная бабушка. Есть обстоятельства, которые от меня не зависят.
Он начал паниковать:
– Что, если я попрошу тебя остаться? Ты же счастлива здесь!
– Лиам, так не может продолжаться.
– Но если ты останешься со мной не как няня? Дженна, выходи за меня!
Он не планировал делать ей предложение сейчас, но в сложившихся обстоятельствах чувствовал себя загнанным в угол. Да, она будет прекрасной матерью для Бонни. Они будут засыпать и просыпаться вместе каждое утро. Ему следовало сделать это раньше.
– И я буду дальше жить под именем Дженны Петерс?
– Нет! – Он выпрямился. – Дженны Хоук.
– Но я не могу прожить свою жизнь во лжи. – Она прижала руку к шее. – Мне придется скрываться до конца своих дней, бояться выехать за продуктами. Вдруг меня кто-нибудь увидит? А как же моя семья? Они так никогда и не узнают, где я. К тому же я уверена, что рано или поздно отец обнаружит меня.
– Но я не смогу быть с тобой, если ты вернешься.
– Я знаю. – Она вздохнула и опустила глаза. – Ты уже сказал мне, что не хочешь иметь дело с людьми, родившимися с серебряной ложкой во рту.
– Дженна, я не думаю так о тебе…
– Но так ты думаешь о моей семье, о моей настоящей жизни. И мне очень жаль, что это так. Тебе не повезло, ты ходил в дрянную школу, но у меня столько друзей, которые не имеют ничего общего с твоими стереотипами.
– Меня вырастили с этими ценностями, так я хочу воспитать и Бонни.
– То есть не с теми, которые есть у меня.
– Я не хочу, чтобы Бонни росла при дворце. Ты сама бежала от той жизни. Неужели ты думаешь, что я подвергну мою дочь такому испытанию?
– Вот мы и зашли в тупик. – Она кивнула, словно ничуть не сомневалась в таком исходе. – Я не могу остаться, и, когда я вернусь домой, родители решат мое будущее. И тебе не быть его частью.
У него заболела голова. Он прижал руки к вискам:
– Что, если они захотят, чтобы ты снова уехала? Ты можешь жить инкогнито здесь. Возвращайся!
– То есть ты хочешь быть со мной только при этих обстоятельствах? – Она не сводила с него глаз. – Знаешь что, Лиам? Может быть, я и солгала тебе, но я увидела тебя настоящего. В том, что мы разделили, не было ни капли лжи.
Ее слова потрясли его. Его потрясла правда. Она действительно была первой женщиной, которой был интересен он сам.
– Я понимаю. Я тоже знаю, какая ты на самом деле.
– Да, знаешь. – Ее губы задрожали. – Но если я вернусь к мужчине, который хочет быть со мной лишь на определенных условиях, что можно будет сказать о таких отношениях? – Она смахнула слезу со щеки. – Это буду не я. Тебе нужна лишь часть меня.
Лиам не понимал, чего она хотела. Он позвал ее замуж, он просил не возвращаться в Ларсландию. Предлагал вернуться к нему… Что еще он мог сделать? Какой отец променяет счастье дочери на свое?
– Я могу дать тебе лишь то, о чем сказал.
– Но я не могу согласиться. – Она потерла глаза и посмотрела на дом позади. – Я уже связалась со своей подругой Кристен. Она поможет мне вернуться.
На его плечи обрушилась вся тяжесть мира. Она уезжает. Дженна покидает его, и он не может сделать ничего, чтобы остановить ее.
– Мы будем скучать по вам с Бонни. Если я вдруг понадоблюсь, я оставила на твоем прикроватном столике номер Кристен. Она сможет передать мне сообщение, где бы я ни находилась.
Лиам подался вперед, чтобы поцеловать ее в щеку, но не сдержался и прильнул к губам. Господи, почему они не могли остаться здесь, в теплице? Это была нейтральная территория!
Он отстранился, пока еще мог.
– Тебе помочь с багажом?
– Нет. – Она скрестила руки на груди. – Я собрала чемодан, остальное обещала прислать Катерина.
– Боже, Катерина, – вздохнул он. – Она убьет меня. Наверняка отравит еду. Она так восхищается тобой.
Дженна улыбнулась, но на дне ее глаз притаилась печаль.
– Мне пора идти. Твоя мама наверняка уже приехала.
– Я провожу тебя.
– Пожалуйста, не нужно. – Она захлебывалась слезами. – У меня не получится попрощаться с тобой еще раз.
– Прощай, Дженна.
– Прощай, Лиам.
Глава 12
– Честно сказать, на тебя без слез не взглянешь. Лиам улыбнулся брату.
Со дня отъезда Дженны прошло две недели. Лиам чувствовал себя опустошенным. Бонни была его единственным утешением. Он ни с кем не виделся, едва здоровался с коллегами в лаборатории. Сегодня, в субботу, когда он проводил время с Бонни, ему в последнюю очередь хотелось принимать гостей.
Как это делать, если сердце разорвано пополам?
Он решительно взял Бонни на руки:
– В следующий раз я скажу Катерине не впускать вас. Что это значит?
Адам переглянулся с Диланом:
– Теперь понятно, что ты имел в виду.
– Что? – У Лиама не было никакого желания разгадывать значение их вздохов и взглядов.
Дилан нахмурился:
– Ну, для начала давай поругаемся.
Адам подался вперед и взял Бонни на руки:
– Отец должен хотя бы немного радоваться своему ребенку.
Лиам скрестил руки на груди. Кто они такие, чтобы критиковать его как отца?
– Мы прекрасно проводили время вдвоем, пока тут не появились вы.
– Ты почти одурачил нас. Хотя ты больше похож на человека, который потерял любовь всей своей жизни. – Он округлил глаза. – О, прости…
Лиам почувствовал волну раздражения и решил пресечь дальнейший разговор, пока не разозлился еще больше.
– Зачем вы пришли?
– Хотели проведать тебя. – Адам больше не скрывал тревогу в голосе. – Ведь Дженна уехала.
– Да. – Дилан скрестил руки на груди, как Лиам. – Вот думаем, когда ты поедешь за ней.
«Поеду за ней?»
Он и сам думал об этом тысячу раз.
– Послушайте, со мной все в порядке, я никуда не собираюсь.
Адам презрительно прищурился:
– Тогда ты точно полный идиот.