- Разбитый Завод, - ответила Лора.
- Разбитый Завод? Что-то я о нем уже слышал. Или про него тоже нельзя ночью говорить?
- Да нет, вроде можно. Правда, это место точно такое же поганое и гиблое.
- А в чем его суть?
- Ну, там раньше был завод - даже не один, а много - химия всякая, металлургия и прочая гадость. А когда Забр... ну, э т и до них доползли, там какой-то сильный взрыв произошел - не знаю, случайно так совпало, или нет - и все в развалины превратилось, ядовитые выбросы пошли, в общем, восстанавливать ничего не стали и никто туда больше не показывался. Я помню - ещё месяца два после этого по радио объявляли, чтобы поменьше находились на улице, и воду откуда-то в цистернах привозили. И в реке вся рыба передохла. С тех пор вот все это и называется Разбитым Заводом. Чувствуешь - оттуда до сих пор какую-то дрянь ветром несет. Там ещё местные обитают.
- Какие местные?
- Такие. Живут на развалинах Завода и всех убивают, кто забредет в их владения.
- Зачем?
- А им больше питаться нечем, - сообщила Лора и выразительно поглядела на Герца. Тот только фыркнул.
- Фольклор! - раздраженно сказал он.
- Как знаешь. Они все то ли мутанты, то ли выродились от всякой химии и радиации, все такие низенькие, тощие и уродливые, но стреляют как лучший снайпер. И вообще на этом Разбитом Заводе бог знает что происходит.
- Откуда же они патроны берут?
- Кто знает...
- Чушь все это, - безапелляционно заявил Герц, но тут же добавил, - А впрочем, тебе виднее, - ему эти споры уже надоели. Вопреки распространенному заблуждению, в спорах никакая истина не рождается. Если Герц для чего и спорил, так только чтобы переубедить Лору, но похоже, она на своих позициях стояла крепче, чем он - на своих.
- Вот, что ты скажешь на это? - спросила Лора.
- На что?
- Остановись на секунду.
Герц заглушил мотор. Впереди над рекой поднималась черная безжизненная глыба моста. На нем не было ни одного огня и никакого движения; видимо, им не пользовались, потому что он вел туда, куда поехать захочет только сумасшедший. Справа от моста возле того берега реки в воде чернело что-то бесформенное, и это что-то издавало громкий, хорошо слышный металлический лязг, грохот, скрежет и рев пьяных динозавров. Звуки эти резко контрастировали как с полной неподвижностью их предполагаемого источника, так и с общей тишиной и безжизненностью ночи. Временами жуткая какофония почти утихала, но потом все начиналось сначала.
- Это творится здесь каждую ночь, - сказала Лора. - И заметь, днем там, где сейчас это черное, ничего нет. Оно появляется, только когда темно становится.
Похоже, её саму это страшноватое непонятное явление не только не пугало, но и вообще нисколько не волновало, и она обратила на него внимание Герца, только чтобы привести ещё один аргумент, который мог бы поколебать его скептицизм.
В другой раз это потрясло бы Герца, но сейчас, после ремонта дороги, его ничто не могло удивить.
- Подумаешь, - сказал он.
- Тогда что это, по-твоему, может быть? - поинтересовалась Лора.
- Землечерпалка.
- Ночью?
Герц пожал плечами:
- Почему бы и нет? Ты сама говорила, что ночью больше платят. Больше тут ничего интересного нет?
И получив утвердительный ответ, он поехал дальше.
В какой-то момент после набережной он, повинуясь указаниям Лоры, заехал в широкий двор, обсаженный деревьями и сравнительно ухоженный. В большом доме, окружавшем двор, похоже, было много целых стекол, и из окон лился на улицу уютный желтый свет люстр и торшеров. Посреди двора находилось странное, чрезвычайно уродливое (по крайней мере, так казалось в темноте) здание неизвестного назначения.
- Пойдем, - сказала Лора. - Я сейчас поговорю с Полиной, и мы поедем дальше.
- Может быть, я здесь посижу? - спросил Герц. Почему-то ему ужасно не хотелось вылезать из машины.
- Нет, лучше пойдем со мной. Это быстро.
Леонид подчинился и вылез из машины. Они прошли по узенькой асфальтовой дорожке, протянувшейся через вязкую непроходимую глину; Лора открыла почти незаметную дверь в нелепой кирпичной пристройке без окон, и они стали спускаться по лестнице куда-то в подвал. Проход был очень узким и очень крутым - даже двоим было трудно в нем разминуться, а посредине его к тому же разместилась кое-как сколоченная, обляпанная незасохшей белой краской, стремянка. На её верху примостился человек в грязной рабочей одежде и красил потолок, макая кисть в ведро, очень неустойчиво поставленное на самом краю стремянки, так что часть его дна торчала над проходом. При каждом движении маляра стремянка начинала раскачиваться из стороны в сторону, и оставалось непонятным, почему она до сих пор не развалилась. Герц и Лора с большим трудом преодолели это препятствие, протиснувшись по узенькому проходу между стремянкой и стеной, и только чудом не измазались краской. Герц облегченно вздохнул, когда они удалились от хлипкого сооружения и ведро с краской уже не грозило свалиться им на голову.
Внизу Лора открыла ещё одну дверь, и они оказались в ярко освещенном длинном помещении с потолком, подпертым беспорядочно натыканными колоннами. Все помещение было заставлено столами, за которыми сидело десятка полтора женщин; одни из них стучали на машинках, другие считали что-то на счетах и калькуляторах, третьи читали какие-то бумаги или просто перекладывали их из одной большой стопки в другую. Посредине помещения одна из женщин, забравшись на стол, привешивала к люменисцентной лампе большой плакат, нарисованный на ватмане; её окружили ещё четыре или пять женщин, наблюдая за её действиями и давая ей советы. Лора на несколько секунд застыла у входа, привстав на цыпочки и высматривая кого-то в глубине помещения; потом она помахала рукой, и Герц увидел, что к ним приближается, улыбаясь, некая невзрачная девушка в сером бесформенном халате. Они с Лорой расцеловались, и Леонид решил, что сейчас начнутся обычные женские восклицания типа "сколько лет, сколько зим", но девушки еле-еле поздоровались, как будто расстались час назад.
- Это Леонид, - сказала Лора, представляя Герца. Он кивнул Лориной подруге и вежливо улыбнулся. Похоже, он её совершенно не заинтересовал - он ожидал, что эта девушка тут же начнет расспрашивать Лору: "Ой, а кто это с тобой", и так далее, но она вела себя так, как будто Лора всегда приходила в этот подвал, сопровождаемая каким-нибудь мужчиной. Герца неприятно кольнула мысль - а может, так оно и было? - но он тут же заставил себя не думать об этом. Какое ему дело до её личной жизни?
- Ты видела Стаффа? - спросила Полина (Лора забыла её представить, но Герц решил, что это она и есть).
- Нет, - ответила Лора. - Еще не успела.
Они сказали друг другу ещё несколько малопонятных фраз, после чего Полина внезапно предложила:
- Хотите выпить? - и тут же затащила Лору и Герца в узенькую каморку, отгороженную от помещения пыльной портьерой, где на трех стенах висело какое-то рванье, и извлекла из угла початую бутылку коньяка. Вначале она приложилась сама, затем дала Лоре. Лора сморщилась, отпила глоток и закашлялась, закрыв рот ладонью.
- Хотите? - протянула Полина бутылку Леониду.
- Спасибо, я за рулем, - отказался он.
- Когда ты сегодня будешь дома? - спросила Лора.
- Не знаю. Я иду к Карлу. А ты - нет?
- Не знаю... - сказала Лора. - Я с ним слабо знакома. Да и вообще мне как-то не до того. А Шарлотта там будет?
- Должна быть, - сказала Полина.
- Тогда приеду. Ты ещё долго здесь?
- Нет, я уже все. Так вы на машине?
- Да.
- Отлично! Тогда не надо будет все это тащить, - и она выкопала откуда-то три здоровенных, очень тяжелых свертка, торт и бутылку шампанского. Все это было навьючено на Герца. Потом Полина сняла свой халат, и под ним обнаружился роскошный праздничный наряд, совершенно неуместный в окружающей обстановке. Девушка в нем сразу заметно похорошела. Они поднялись наверх - маляр со своей стремянкой уже успел исчезнуть, и ничего не напоминало о том, что он только что здесь работал, - погрузились в машину и опять поехали куда-то по улицам ночного города. Лора по-прежнему показывала дорогу, но Полина то и дело начинала спорить с ней: "Сейчас налево." - "Нет, направо, ты опять все перепутала". Лора обычно с ней соглашалась, но в результате Герцу то и дело приходилось разворачиваться, чтобы попасть в пропущенный поворот. Он плюнул на все правила и не обращал внимания ни на какой красный свет - тем более, что улицы были практически пусты, другие машины им почти не попадались.
Потом они поднимались на лифте, который застрял на полпути - к счастью, на этаже, и пришлось чуть ли не высаживать дверь, чтобы выбраться наружу - и попали на вечеринку в какой-то шикарной квартире, какую Герц совершенно не ожидал увидеть после всего, что ему попадалось в городе; здесь все было в коврах - ковры на стенах, и кажется, на них ещё было развешано старинное оружие; ковры на полу, в которых нога тонула по щиколотку; клубы табачного дыма, за которыми порой не было видно лиц людей; над ухом постоянно играла громкая музыка, да ещё и видео тут же было включено; чашечки кофе на передвижном столике, и из комнаты в комнату бегала огромная черная собака. Лора покинула Герца и ушла, кажется, на кухню, где, как Леонид понял, имела с кем-то ещё один сверхважный разговор. А он остался в комнате на диване в окружении нескольких людей разного возраста, но в основном молодежи. Его наверняка со всеми знакомили, но как всегда, имена мужчин он забыл через минуту после того, как услышал; другое дело - с девушками. Одну звали Изабеллой, другую Инной, и третью Леной. Впрочем, были и другие, но они либо находились в других комнатах, либо же Герц счел их не достойными его внимания. Он сидел на диване, курил, стряхивая пепел в приспособленную под пепельницу ракушку, пил кофе, одним глазом смотрел на видак, стоящий напротив него (в чем суть событий, он понимал слабо, при всем желании следить за действием - все происходило в джунглях; время от времени там появлялся кто-то полупрозрачный, с жуткими клыками и дурными наклонностями, и кидался на всех по очереди. "А, Антропофаг Псевдоголографичный!" - обрадовался Герц, словно встретив старого знакомого), другим - на сидящую о