Тут над горизонтом взошло солнце.
– Ох, нет! – вскричал Лэрри и помчался через вестибюль к парадным дверям.
– Стой! – крикнул он неандертальцу.
Неандерталец обернулся, поднял глаза к небу и нахмурился. Но было уже поздно. Он рассыпался в пыль.
Лэрри оцепенел от ужаса.
– Нет! – заорал он.
Обернувшись, он увидел, что все остальные обитатели музея благополучно стоят на местах и снова превратились в экспонаты. Лэрри вздохнул с облегчением.
Он подошел к статуе Тедди Рузвельта и сказал:
– Я понял, Тедди. Простите.
Глава седьмая
В то утро, чуть позже, Ник привел в музей пару приятелей.
– Да я тут был на экскурсии во втором классе, – поморщил нос один из них.
– Я же тебе сказал, нас проводит мой папа. Он поведет нас туда, где хранятся всякие крутые штуковины, которые обычно всем подряд не показывают, – объяснил Ник.
И тут из-за угла появился Лэрри. С ним был доктор Мак-Фи, он взахлеб перечислял все безобразия, какие обнаружил в музее сегодняшним утром.
– Вы залепили жвачкой бесценную статую с острова Пасхи. Фигурки из диорамы разбросаны по полу. Витрина с неандертальцами залита пеной из огнетушителя!
– Я как раз хотел прибраться, – оправдывался Лэрри.
– Что с вами творится, мистер Дейли? Это же музей. Образовательное учреждение! А не игровая площадка для ваших детских шалостей.
Ник и его приятели слышали всё от первого до последнего слова. Один из ребят сказал:
– Чувствую, не светит нам сегодня экскурсии.
– Похоже, твоего отца выгонят в шею, – заметил другой.
Ник смутился, не зная, что сказать, и только печально смотрел, как отец выкручивается.
– Доктор Мак-Фи, я... – начал Лэрри.
– Что, мистер Дейли? Какие оправдания вы придумаете на этот раз?
– Никаких, – понурился Лэрри. – Я виноват. Простите.
– Если после завтрашней смены хоть что-нибудь, повторяю, хоть что-нибудь будет не в порядке, вы уволены. – Доктор Мак-Фи зашагал прочь, но через мгновение обернулся к Лэрри и сказал: – Тому, кто подведет меня один раз, мистер Дейли, стыд и позор. Но вы подвели меня дважды, и... и... в общем, не подводите меня снова. Мне очень нехорошо.
Он умчался, оставив бедного Лэрри в растрепанных чувствах.
В тот вечер перед работой Лэрри зашел в гости к бывшей жене проведать Ника.
Дверь открыла Эрика. Вид у нее был очень расстроенный.
– Что случилось? – забеспокоился Лэрри.
– Спроси лучше у Ника, – вздохнула Эрика.
Лэрри прошел в комнату к сыну. Ник сидел за столом и делал уроки.
– Что с тобой стряслось, приятель? – спросил Лэрри.
Ник поднял глаза от тетради и сказал:
– Тебя уволили?
– С чего ты взял? – удивился Лэрри.
– Сегодня утром я приходил в музей. И слышал, как твой шеф орал на тебя.
– Почему же ты не подошел ко мне? Никки, он просто чокнутый. И понятия не имеет, о чем говорит.
– Значит, ты не делал всего того, в чем он тебя обвиняет?
Лэрри не знал, что сказать. Он ни в коем случае не собирался врать своему сыну.
– Я... тут всё гораздо сложнее.
– Ничего не сложнее! – закричал Ник. – Ну почему ты не можешь удержаться ни на одной работе?
Лэрри вздохнул.
– Я стараюсь, Никки, но эта работа... Там, в музее, происходит много интересного. Это трудно объяснить. Просто... Знаешь, что? Хочешь увидеть своими глазами?
– Что? – спросил Ник.
– Приходи сегодня вечером ко мне на работу.
– Не могу. Мне надо делать уроки.
Тут в дверях появилась Эрика.
– Лэрри, можно тебя на минуточку? – позвала она.
Лэрри вышел вслед за ней. Оба заговорили шепотом, чтобы Ник не услышал.
– Что ты делаешь? – спросила Эрика.
– Просто хочу показать ему, чем я занимаюсь, – ответил Лэрри.
– Лэрри, ты же знаешь, я не против, чтобы наш сын продолжал общаться с тобой, он с трудом пережил наш развод, а теперь еще эти бесконечные тревоги из-за твоей работы... Боюсь, его сердце не вынесет еще одного разочарования.
– Он не разочаруется, – пообещал Лэрри.
Эрике хотелось поверить бывшему мужу. Она перевела взгляд с Ника на его отца. И решила дать Лэрри еще один шанс. Улыбнувшись Нику, она сказала:
– Надень куртку, малыш. Сегодня ты пойдешь с папой.
– Спасибо! – Лэрри поцеловал Эрику в щеку.
– Не за что, – откликнулась она.
– Да, кстати, – бросил Лэрри, направляясь к дверям. – У тебя есть моток шпагата и кляп?
У Эрики этого не нашлось, но Лэрри решил, что как-нибудь выкрутится. Самое главное – что с ним идет Ник. Лэрри не терпелось показать ему, какие волшебные превращения случаются в музее после заката.
А Ник был просто рад прогуляться с папой на его новую работу.
Войдя в вестибюль музея, они отряхнули с одежды снег.
– Помнишь план? – спросил Лэрри.
– Я прячусь в мужском туалете, пока все не разойдутся, и тогда ты выводишь меня, – отрапортовал Ник.
– Верно, – кивнул Лэрри.
Ник пошел прятаться, а Лэрри направился в обход по музею. Надо было убедиться, что все разошлись.
В зале американской истории он нашел Ребекку.
– Что-то вы припозднились, – сказал Лэрри. – Никаких грандиозных планов на вечер?
– Нет, – ответила Ребекка. – И вообще я редко строю грандиозные планы. Предпочитаю проводить время с людьми, которые уже две сотни лет как мертвы. От живых приходится сносить гораздо больше.
– Как продвигается диссертация? – спросил Лэрри.
– Начинаю думать, что вы правы. Нельзя целых четыре года работать над одним-единственным предметом, – сказала Ребекка.
– А я думал, что вас это по-настоящему интересует, – сказал Лэрри. – Что вам хочется заглянуть глубже, чем написано в книгах по истории. – На самом деле его восхищало, что Ребекка так увлечена своей работой.
– Хочется, но я застряла на одном месте. Сейчас я знаю почти всё, что известно о ней. Так что, видимо, пришла пора сменить тему, заняться чем-то другим. Ладно, Лэрри, вам пора приступать к работе. Доброй ночи.
Ребекка ушла, сильно опечаленная. Взгляд Лэрри переместился с Ребекки на витрину с Льюисом, Кларком и Сэкаджавиа.
– Эй, погодите-ка, – окликнул ее Лэрри. – Мне кажется, вам рано заканчивать работу над статьей.
– Почему же? – спросила Ребекка.
– Потому что я могу вам помочь. Пусть это звучит нелепо, но наш музей скрывает больше, чем вы думаете.
– Что вы хотите сказать? – спросила Ребекка.
– По ночам здесь всё оживает.
– Да неужели? – Ребекка поглядела на Лэрри, приподняв брови. Она явно не поверила ни одному его слову.
– Да, – сказал Лэрри. – Ти-рекс бегает по залам и гоняется за косточкой. Тедди Рузвельт скачет на коне, охотится на мамонта и сыплет учеными фразами. Сэкаджавиа сидит у себя в витрине, слушает, как ругаются Льюис и Кларк. Так что если вы и в самом деле хотите понять, что творится у нее в душе, я могу это устроить.
– Как смешно, Лэрри, подшутить над свихнувшейся любительницей истории, – обиделась Ребекка.
– Я не шучу, – сказал Лэрри.
– Грустно. А я-то думала, что музей увлекает вас точно так же, как меня. – Ребекка, вздохнув, пошла прочь.
Лэрри смотрел ей вслед, и на душе у него скребли кошки. Ладно же. По крайней мере, он спокойно покажет Нику все чудеса музея.
Лэрри вернулся в мужской туалет и окликнул Ника.
– Все ушли. Пойдем. Скорее. Солнце уже почти село.
Ник вышел из туалета. Лэрри попытался прокрутить фонарик в руке, как шестизарядный кольт, но уронил. Фонарик с лязгом упал на пол и откатился.
Ник поглядел на отца, выгнув бровь. Несомненно, счел его потуги весьма жалкими.
– Это труднее, чем кажется, – сказал Лэрри в свое оправдание и повел Ника по темному коридору. – Минуты через две солнце сядет, и всё в этом музее оживет. А моя работа – не выпускать их на улицу до утра.
Ник ухмыльнулся.
– Папа, когда мне было лет пять, я бы, может, тебе и поверил. Но мне уже десять.
– Нет, дружок, я серьезно. Мне удается держать почти всех тварей в узде, но есть некоторые, которым надо не попадаться на пути, поэтому держись рядом со мной, хорошо? И не подходи близко к обезьяне, она злющая. И любит раздавать пощечины.
– Как скажешь, – вздохнул Ник. Он по-прежнему не верил ни одному слову отца.
– Ты учил в школе про Аттилу? – спросил Лэрри.
– Да, его называли гуннским разбойником.
– Верно. Он гнусный тип. Если увидим его, надо бежать со всех ног. Понятно?
– Папа, не сочиняй, пытаясь меня удивить. Не надо.
Лэрри поглядел в потолочное окно. В небе гасли последние лучи солнца.
– Я не сочиняю, Ник, я даю тебе... – Вдруг Лэрри развернул Ника и показал на гигантского динозавра. – Тираннозавр реке! – воскликнул он.
Лэрри ожидал, что ти-рекс подбежит к ним, но великан не сдвинулся с места.
И всё остальное тоже.
– Эй, ребята, – взывал Лэрри. – Гор, Тор, Ра! Оживайте!
Но музей оставался тих и недвижим.
– Одну минутку, – сказал Лэрри, подошел к Тедди Рузвельту и похлопал его по колену.
– Тедди, опять шутить вздумал? – прошептал он. – Проснись и пой, приятель. Ко мне пришел сын.
– Ладно, хватит! Я тебе не верю! – закричал Ник.
– Ник, говорю тебе, когда табличка начинает светиться... – Лэрри смолк: он понял, в чем дело. – С ней, наверно, что-то стряслось. Пошли проверим.
Лэрри повел Ника в египетский зал. Посветил фонариком на стену, где висела табличка фараона Акменра, – и обнаружил, что ее там нет.
– Пропала, – ахнул Лэрри.
– Что пропало? – спросил Ник.
– Она самая, табличка Акменра. Она дает жизнь всему, что есть в музее. А ее украли.
– Угу, – недоверчиво буркнул Ник, развернулся и пошел прочь. Ему надоело смотреть, как отец валяет дурака.
Лэрри кинулся к нему.
– Ник, погоди! Ты куда?
– Домой, – бросил Ник и скрылся на лестнице.
Лэрри бросился за сыном. Пробегая мимо окошка, выходящего на погрузочную платформу, он заметил, что там творится что-то странное. Три человека втаскивали на платформу большой ящик. Рядом стоял старый автофургон. Его задние двери были раскрыты.