Лэрри кивнул. Пусть говорит что хочет, подумал он. Мне бы только выбраться отсюда.
Тедди крепко похлопал Лэрри по спине. Лэрри чуть не свалился.
Тут Тедди подъехал к постаменту, вскочил на него и застыл.
Лэрри разинул рот. В изумлении подошел к статуе. Тедди был так тих, так неподвижен, так...
– Эге-гей-го! – вдруг завопил Тедди.
Лэрри испуганно отскочил.
– Что, попался? – захохотал Тедди.
– Да, – признался Лэрри. – Что-то я только и делаю, что всем попадаюсь. Доброй ночи, Тедди.
На улице сияло яркое солнце. К дверям музея проворно подбежал синий жук. Он хотел вползти внутрь, но дверь была закрыта. Тут на него упал луч солнечного света. Жук задрожал, потом вспыхнул. Вскоре его краски поблекли, а через минуту он рассыпался в пыль. Жизнь покинула его.
Спустя час по лестнице, ведущей в музей, поднялся Сисл. Он открыл парадную дверь и вошел. С ним были Гас и Реджинальд. Они подошли к справочному бюро и обнаружили истрепанные обрывки инструкции. От нее остался только жалкий листок бумаги.
– Должно быть, Аттила изорвал его в клочки, – заметил Реджинальд.
– Бедняга, – вздохнул Гас.
– Мир его праху, – заключил Сисл.
Трое сторожей скорбно склонили головы. Тут Лэрри подкрался к ним сзади и крикнул:
– Доброе утро!
Сторожа взвизгнули от неожиданности.
– Не шути так! – воскликнул Сисл и обеими руками схватился за сердце. – Мы люди пожилые, нам не до сюрпризов.
– А мне показалось, что вы, ребята, обожаете сюрпризы. Сами-то все время ко мне подкрадывались. А самым большим сюрпризом для меня оказалось то, что ВЕСЬ ЭТОТ ЧЕРТОВ МУЗЕЙ ПО НОЧАМ ОЖИВАЕТ! – завопил Лэрри.
– Мы хотели тебе сказать, но ты бы все равно не поверил, – пояснил Сисл.
– Кроме того, мы за тобой присматривали. Если бы что-нибудь случилось, мы бы в мгновение ока были здесь, – заверил его Реджинальд.
– Да неужели? – усомнился Лэрри.
– Нет, мы крепко спали у себя дома, – признался Реджинальд.
«Это больше похоже на правду», – подумал Лэрри.
Сисл объяснил:
– Дело в том, Лэрри, что, как только ты к нам вошел, мы все сразу почувствовали: в тебе есть нечто особенное.
– Эти двое вообще спали, – напомнил ему Лэрри.
Сисл пропустил его слова мимо ушей.
– Приглядывать за любым другим музеем, ходить по залам в униформе и с фонариком в руках может каждый дурак, – продолжал он. – Но чтобы охранять этот музей, нужно сердце. То, что испанцы называют «корасон». А у тебя, дружище, оно есть, ей-богу, есть!
– Нашей тайны не знает больше никто, – добавил Реджинальд. – Мы никого не принимали в наш круг. Это величайшая честь, и она принесет с собой грандиозную награду.
– И хорошего дантиста, – вставил Гас.
– Сказочного дантиста, – заверил Сисл.
И трое охранников широко улыбнулись. Зубы у всех сверкали белизной.
Лэрри оценил их аргументы, но все равно наблюдение у хорошего дантиста не казалось ему достаточно веским доводом, ради которого стоит каждую ночь рисковать жизнью. Львы, гунны, настырная обезьяна, ти-рекс, банды сумасшедшей мелюзги из диорам... Музей был полон опасностей. Только этого ему не хватало! Лучше уж он поищет новых инвесторов для своего ресторана. Или опять займется продвижением своего прежнего изобретения – «щелкунчика».
– Знаете что, ребята, – сказал Лэрри. – Мне ваше предложение очень нравится, но эта работа не для меня. Униформу я оставил у вас в кабинете. Всего хорошего.
Лэрри вышел из музея и вдруг столкнулся со своим сыном. Ник шел с Доном, своим будущим отчимом.
– Папа? – удивился Ник.
– Привет, дружище? Ребята, вы чего тут делаете? – спросил Лэрри.
– Эрике сегодня надо рано утром в суд, поэтому я веду нашего самого главного в школу, – пояснил Дон. – А ему захотелось зайти сюда и посмотреть на тебя на новой работе.
– Пап, как здорово, что ты тут работаешь, – сказал Ник.
– В детстве я часто заходил сюда в ненастные дни, когда занятия в школе отменялись. Проводил исследования, чтобы компенсировать пропущенное учебное время, – сказал Дон.
– Замечательно, Дон, – сказал Лэрри, хотя сам так не думал.
– Ну, папа, что у тебя за работа? – спросил Ник.
– О, я...– у Лэрри язык не поворачивался сказать сыну, что он уже уволился. Особенно когда рядом стоял Дон – весь такой благополучный, с постоянной работой, с поясом, увешанным всякими штучками... – Я отвечаю за безопасность в ночное время. Слежу, чтобы ночью ничего не случилось, – ответил Лэрри.
– Круто! – восхитился Ник.
Дон сказал:
– Эй, Никки, хочешь заглянуть? Может, папа быстренько устроит тебе ознакомительную прогулку?
– Знаете что, – ответил Лэрри. – Сегодня у нас тут выдался довольно суматошный день. Но, Ник, как-нибудь я тебя сюда обязательно проведу, хорошо?
– Хорошо, – согласился Ник. – Пока, пап. Я тебя люблю.
– И я тебя люблю, дружище, – отозвался Лэрри.
И, глядя вслед Нику, понял, что непременно должен вернуться на эту работу.
Он повернулся к музею, набрал полную грудь воздуха и вошел.
Глава пятая
Все трое сторожей стояли на прежнем месте и ждали.
– Быстро же ты вернулся, – приветствовал его Реджинальд.
– Мы так и знали, что ты, Лэрри, заглянешь еще раз, – сказал Сисл. – Добро пожаловать.
Тут к ним подскочил мистер Мак-Фи.
– Эй, вы! Новый ночной сторож! Подойдите-ка сюда! Живей!
– Что стряслось? – спросил Лэрри.
– Пойдите со мной, и я покажу вам, что стряслось! – вскричал доктор Мак-Фи. Голос у него был нерадостный. Он схватил Лэрри за руку и потащил его к залу с диорамами.
Когда Лэрри был здесь в последний раз, его атаковали толпы воинственной мелюзги. Но сейчас в зале царила тишь и гладь. Лэрри не понимал, в чем его обвиняют.
Мистер Мак-Фи сам ему указал. Октавиус, предводитель римлян, был заперт за частоколом на Диком Западе. За ним присматривал ковбой Джедедайя. Доктор Мак-Фи аккуратно достал Октавиуса и вернул на положенное место, к римским воинам.
– Будьте добры, объясните, как это могло произойти, – потребовал доктор Мак-Фи.
– Полагаю, он пытался убежать из диорамы и нечаянно попал в Юту. А этот ковбой знает, что римляне хотят захватить его территорию, вот и велел своим людям посадить его под замок, – пояснил Лэрри.
Доктор Мак-Фи посмотрел на Лэрри, прищурившись. Неужели этот олух не знает, что «ковбой» – не кто иной, как Силач Джедедайя Смит, знаменитый первопроходец Скалистых гор? Или он шутит? В любом случае мистер Мак-Фи остался недоволен. – Вам, может быть, и смешно, мистер Дейли, но я не потерплю такого... такого... – Мистер Мак-Фи опять не смог подобрать нужного слова.
Лэрри терпеливо ждал. Все равно деваться было некуда.
– Я этого не потерплю! – закончил наконец доктор Мак-Фи и в гневе удалился.
Лэрри вернулся в главный вестибюль, где его ждал Сисл.
– Отлично, – сказал он. – Только я понятия не имею, как справиться с этой работой.
– Можешь что-нибудь почитать, – посоветовал Сисл. – Освежи познания в истории. Это мне поначалу здорово помогло.
Сисл похлопал Лэрри по плечу и вышел.
Тут мимо них прошла Ребекка. Она вела экскурсию школьников.
– Первоначально этот музей был посвящен Теодору Рузвельту, – рассказывала она. – Он страстно любил историю и полагал, что чем больше человек знает о прошлом, тем лучше он подготовлен к настоящему.
Да, понял Лэрри, если хочешь удержаться на этой работе, надо и в самом деле побольше узнать о прошлом. А где лучше о нем узнавать, если не на экскурсии для школьников, которую ведет такой очаровательный гид? Он пошел за Ребеккой и детьми.
Она подвела их к застекленной витрине, где сидели Льюис, Кларк и Сэкаджавиа.
– Сэкаджавиа – женщина-следопыт из индейского племени, она помогала экспедиции Льюиса и Кларка найти выход к Тихому океану. Она была немногословна. Почти не говорила по-английски. Льюис и Кларк писали, что ее храбрость вдохновляла их идти на запад все дальше и дальше. Вопросы есть?
Лэрри поднял руку и спросил:
– Она была глухая?
– Глухая? – с удивлением повторила Ребекка. – Нет, конечно.
– Ясно, – сказал Лэрри. – Значит, она просто безответная.
Ребекка пришла в замешательство.
– Да, конечно, потому что она всего лишь восковая фигура. Продолжим?
Затем Ребекка повела экскурсантов на африканские равнины. Показала на Декстера и пояснила:
– Перед нами мартышка капуцин, чрезвычайно умный примат, отличающийся приветливым и добрым характером.
Лэрри вспомнил о ночных проказах Декстера. Нос, укушенный обезьянкой, все еще болел. Приветливый и добрый, как же! Лэрри не удержался от возгласа:
– Это он-то?
– Простите? – удивленно приподняла брови Ребекка.
– Извиняюсь, – сказал Лэрри. – Не обращайте внимания.
Когда Ребекка и дети пошли дальше, Лэрри на миг задержался возле Декстера и шепнул ему:
– Ты у меня попляшешь!
К несчастью, Ребекка увидела это. Она не понимала, почему Лэрри так себя ведет, но предпочла не обращать внимания. В конце концов, ей надо вести экскурсию. Они пошли дальше, к гигантской голове с острова Пасхи.
– Эта статуя происходит с острова Пасхи в южной части Тихого океана, – сказала Ребекка.
– Один вопрос, – сказал Лэрри. – Эти болваны жевали резинку?
Ребята рассмеялись. Ребекка была сыта по горло. С какой стати этот наглец мешает ей вести экскурсию? Ходит по пятам, задает дурацкие вопросы.
– Жевательная резинка была изобретена на сотни лет позднее, однако обитатели острова Пасхи приносили статуям цветы и прочие ритуальные дары.
Лэрри кивнул и сказал:
– Вас понял.
Ребекка отвела его в сторону.
– Может быть, вам это и кажется забавным, – произнесла она, – но я не люблю, когда меня и мою работу выставляют на посмешище.
– Я над вами не смеюсь, – сказал Лэрри. – Мне и правда хочется знать.
– Что? Жует ли резинку голова с острова Пасхи?