Лэрри пожал плечами.
– Меня неверно информировали.
– Зачем вы вообще увязались на эту экскурсию? – спросила Ребекка.
– Мне предстоит каждую ночь оставаться одному здесь, в музее. Я бы хотел побольше узнать о том, что я охраняю, – пояснил Лэрри. И это было правдой. Ну, пусть и не всей правдой, но об этом Лэрри не собирался сообщать Ребекке. Она ему все равно не поверит.
– В самом деле? – спросила Ребекка.
– Да, и у меня целая куча вопросов. Можно угостить вас чашечкой кофе? – спросил он. – Чисто информационная встреча – один музейный работник с другим.
Ребекка посмотрела на часы.
– Подождите меня у входа, встречаемся через двадцать минут, – сказала она
И вернулась к экскурсии.
Закончив, она обнаружила Лэрри на музейном крыльце. Он сидел и ждал ее.
Они взяли кофе и пошли прогуляться в Центральный парк, располагавшийся рядом, через дорогу.
– Вы действительно не думаете, что у Сэкаджавиа было плохо со слухом? – спросил Лэрри.
– Я четыре года пишу диссертацию о ней, – сказала Ребекка. – Я не могла бы не узнать об этом.
– Вы работаете над одной-единственной статьей целых четыре года? – изумился Лэрри.
– Да, стараюсь сделать ее как можно лучше, – ответила Ребекка. – Основные факты о Сэкаджавиа известны всем, но я хочу проникнуть в ее душу, понять, что за человек она была.
– Четыре года, – повторил Лэрри и покачал головой. Сам он никогда не удерживался на работе дольше четырех месяцев и не мог представить себе, как можно так долго корпеть над одной и той же темой.
– Если быть точной – четыре с половиной, – поправилась Ребекка. – Теперь ваша очередь рассказать о себе. Вы всегда мечтали работать ночным сторожем?
– Нет, у меня был миллион разных поприщ. Но я разведен. У меня десятилетний сын. Мне нужно больше стабильности в жизни.
– Понятно. Что вам рассказать о музее? – спросила Ребекка.
– Меня интересует табличка фараона Акменра. Что в ней необычного?
– Это нечто вроде головоломки, – сказала Ребекка. – Древние египтяне верили, что если собрать ее кусочки определенным образом, то она сможет наделять жизнью всё, что есть вокруг.
– А существует ли способ расположить кусочки так, чтобы выключить ее? – поинтересовался Лэрри.
– Выключить? – не поняла Ребекка.
– Да. Табличка включается – и всё вокруг оживает. А если ее выключить, она не работает. Как пульт дистанционного управления.
Ребекка улыбнулась. Лэрри задавал так много странных вопросов. Она решила, что он шутит.
– Изучив табличку, я так и не сумела найти кнопку выключения. Но если найду – непременно поставлю вас в известность.
– Погодите! Вы что, умеете читать иероглифы? – изумился Лэрри,
– Немного, – ответила Ребекка. – Что еще вы хотите узнать?
– Гунн Аттила – что в нем такого особенного?
– Он родом из кочевого племени. Он... Ребекка бросила взгляд на Лэрри. – Вы издеваетесь надо мной? Обычно, когда я говорю о подобных вещах, глаза у людей стекленеют от скуки.
– У меня не остекленеют, – пообещал Лэрри. – Я весь внимание.
Когда кофе был допит, Ребекка пошла обратно на работу. Лэрри отправился в книжный магазин. Надо было подготовиться к следующей ночи на дежурстве.
Он от корки до корки прочитал «Историю средних веков для полных идиотов». На одной из картинок в книге четверо воинов разрывали на куски какого-то типа, на них одобрительно взирал Аттила.
Лэрри прочитал:
– «Гунны отличались варварской тактикой – они имели обыкновение отрывать конечности своим жертвам». – Он покачал головой. – Да, радостная новость.
У себя в квартире он захватил бананов, хоккейное снаряжение, кое-что из старых игрушек Ника. У Лэрри созрел план.
Вечером он вошел в музей бодрым победоносным шагом. Он не только под завязку набил голову всевозможной информацией, но и принес целую сумку необходимого снаряжения. Давно он не испытывал такой уверенности в себе. Когда музейные твари оживут, он их встретит в полной боевой готовности.
К нему навстречу вышли трое старых сторожей.
– Лэрри, мы хотим пожелать тебе удачи, – сказал Сисл и пожал Лэрри руку.
– И попрощаться, – добавил Реджинальд. – Мы закончили свой последний рабочий день.
– Где твой галстук? – спросил Гас.
Лэрри улыбнулся.
– Я пойду с открытым воротником. Галстук мне тесноват. К тому же я там буду совсем один, если не считать...
Гас снял с себя галстук и швырнул Лэрри.
– Надень, шницель ты рубленый.
– Ладно, Гас, – согласился Лэрри.
– Этот болван думает, что собрался на увеселительную прогулку, – пробормотал Гас.
– До свидания, Лэрри, – сказал Сисл. – Будешь в Боке – заходи.
– Вы уезжаете из города? – спросил Лэрри. Внезапно ему стало не по себе. – Не знаю, всё ли у меня получится.
– Такой умный парень, как ты, нигде не пропадет, – заверил его Реджинальд.
– А галстук все-таки надень. Ночным сторожам положено носить галстуки, – сказал Гас. – Нечего шляться душа нараспашку.
– Да оставь же его в покое! – рявкнул Сисл на Гаса. – Пойдем, Лэрри, проводи нас.
Они направились к парадным дверям. Реджинальд немного поотстал.
– Идите вперед, ребята. Я вас догоню, – сказал он.
– Чувствительная натура, – вздохнул Сисл. – У него с этим залом связано множество воспоминаний.
Как только они вышли, лицо Реджинальда покрылось резкими морщинами. Старик стал похож на зловещего гнома.
Он покопался в шкафчике Лэрри, достал ключи от его квартиры и начал по одному прижимать их к кусочку воска.
Получив четкий отпечаток, убрал ключи на место и запер дверь.
Реджинальд явно не замышлял ничего хорошего. А бедный Лэрри, конечно же, ничего не подозревал.
Глава шестая
Ночью Лэрри опять остался в музее совсем один. Вокруг стояли тишина и покой.
Первой его заботой было запереть каменный саркофаг. Лэрри поспешил в египетский зал. Там он сунул ключ в замочную скважину. Плексигласовый лист скользнул вниз, и Лэрри бросился бежать.
Вскоре по залу раскатился призрачный голос:
– Тот. Гор. Ра.
Лэрри медленно обернулся. Через плексиглас он увидел, как от таблички Акменра исходит сияние. Она светилась так ярко, что Лэрри на несколько секунд ослеп. Пока стражники-шакалы зевали, возвращаясь к жизни, Лэрри запер врата и был таков.
В главном зале Лэрри привязал ти-рексову косточку к джипу с дистанционным управлением. Ти-рекс увидел кость, запрыгал от радости и погнался за ней. Лэрри взял пульт дистанционного управления и повернул машинку в сторону. Ти-рекс, как и ожидал Лэрри, заковылял за ней. Лэрри положил на пульт тяжелое пресс-папье. Машина увезла косточку куда-то в другие залы, и динозавр шел за ней по пятам.
– Топай, топай, дубина стоеросовая, – сказал ему вслед Лэрри, а сам побежал к голове с острова Пасхи и приветствовал ее:
– Доброе утро, бум-бум.
– Я не бум-бум. Ты бум-бум. Бум-бум принес ням-ням? – спросила статуя.
– Принес, увалень, принес. Полным-полно ням-ням. – Лэрри показал голове несколько пачек жевательной резинки «Биг Лиг». – Сезам, откройся.
Голова с острова Пасхи разинула рот, и Лэрри запихнул туда всю жвачку.
– М-м, – проговорила статуя.
Надеясь, что она хоть на время умолкнет, Лэрри пошел к неандертальцам. Поскольку вчера они безуспешно пытались разжечь огонь камнями и палками, он швырнул им зажигалку.
– Вот, ребята, держите.
Потом он пошел в зал с диорамами. Закрыл диораму с майя, чтобы они не разбежались. Малыши умоляюще взывали к нему. Потом стали плеваться стрелами, но было поздно. Они сидели взаперти!
На другой стороне зала Октавиус собирал войска. Римляне пустили в ход таран и пытались разломать стену, отделяющую их от железнодорожного строительства в штате Юта.
– Раз-два, взяли! Раз-два, взяли! – командовал Октавиус.
– Что вы тут делаете? – поинтересовался Лэрри.
– Карфаген должен быть разрушен, – провозгласил Октавиус. – Мы расширим границы нашей империи или умрем. Раз-два, взяли! Раз-два, взяли!
Тут Лэрри услышал шум из железнодорожной диорамы. Джедедайя, ковбои, ирландские и китайские рабочие – все дружно пытались взорвать горный хребет, отделяющий их от римлян.
– Октавиус, Джедедайя! Идите сюда, оба, – хмуро позвал их Лэрри. – Если вы, ребята, обитаете по соседству, надо научиться жить дружно.
– Только через мой труп, – заявил Джедедайя.
– Римляне не ведут переговоров! – поддержал его Октавиус и скрестил руки на цыплячьей груди.
– Хотите обратно за частокол? – поинтересовался Лэрри.
– Ладно, говори, – разрешил Джедедайя.
– Хорошо, хорошо, иду, – вторил ему Октавиус.
Лэрри помог Октавиусу и Джедедайе выбраться их своих диорам. Сел, посадил малышей себе на колени, лицом к лицу друг с другом.
– Я твердо знаю, что наша цель – уничтожить Карфаген, а они почему-то этого не понимают, – пожаловался Октавиус.
– В последний раз повторяю: мы тебе не карфагеняне, – сказал ему Джедедайя. – Мы прибыли из великой страны – Соединенных Штатов Америки.
– Октавиус, он прав, – сказал Лэрри. – Эти ребята просто пытаются построить здесь свой собственный новый мир. – Он обратился к Джедедайе: – Твоя очередь.
– Мне осточертело, что эти римляне обжираются до отвала, а потом их рвет. Гадость какая! – сказал Джедедайя.
– Мы много лет специально для этого строили свой вомиторий, – обиделся Октавиус.
– Но запах от него стелется и по нашей земле. Это нестерпимо! – сказал Джедедайя.
– А вы по три раза в день едите фасоль! Думаете, от вас запах лучше? – возразил Октавиус.
– Вижу, дела у вас пойдут на лад, – сказал им Лэрри. – У нас скопилось множество вопросов для обсуждения. Вы, ребята, неплохо справляетесь со своими обязанностями, поэтому я пошел. – Лэрри, не подумав, встал на ноги. Джедедайя и Октавиус соскользнули с его коленей и с криком упали на пол.
– Ой, ребята, простите, – сказал Лэрри.
– Ничего, – отозвался Джедедайя.