Катьяни остановилась, разрываясь между желанием последовать за Бхайравом и проверить, что случилось с Дакшем.
– Иди, – приказала Атрейи, склонившись над Дакшем. – Я о нем позабочусь.
– А я позабочусь обо всех остальных, – сказала Рева, обводя зал жестким взглядом.
Катьяни выбежала из дворца, надеясь, что с Дакшем все будет в порядке.
Первые лучи рассвета озарили небо на востоке, осветив ужасную сцену, происходящую на подъездной дороге и в саду. Стоны боли сотрясают воздух. Несколько солдат лежали на земле, связанные, и стонали в агонии. Другие продолжали атаковать яту, используя луки и стрелы, мечи и копья. Яту рычали и отбрасывали их прочь, как бумажных кукол. Варун стоял позади Папека, выкрикивая инструкции. Его яростное лицо было неузнаваемо.
Но прямо сейчас она ничем не могла здесь помочь. Варун и яту держали все под контролем. Ее целью был Бхайрав. Катьяни заметила, как он выскользнул из неохраняемых ворот, и, обогнув место сражения, побежала за ним по дороге.
Бхайрав бежал к куполообразному входу в подземный резервуар для воды. Пульс Катьяни участился. Секретный туннель в Калинджар проходил через один из резервуаров. Юноша исчез в отверстии резервуара, и она взбежала по ступенькам вслед за ним.
Внутри было темно и сыро. Вода стекала по вырубленным в скале стенам и далекой крыше. В каждом углу стояли колонны с надписями на санскрите. На противоположной стене красовалась массивная резьба, изображающая Шиву, убивающего демона. Сам резервуар был далеко внизу, затерян в темноте. Девяносто девять неровных, скользких ступенек коварно вились вниз до самой воды.
Послышался звук бегущих по мокрому камню сапог, и она напряглась. Бхайрав спускался по ступенькам. Катьяни начала осторожно спускаться, одной рукой придерживаясь за скользкую стену, в другой держа свой меч. Внизу, у кромки воды, покачивался зеленый огонек. Что это за свет? Какими силами он обладал? Прежде она и понятия о них не имела. Он сразил Дакша одним заклинанием. Правда, Дакш исчерпал свои силы, но в любом случае такое заклинание потребовало бы большого мастерства, чтобы сработать на ком-то вроде него. Бхайрав, должно быть, потратил годы, втайне оттачивая свое мастерство. Все те разы, когда он просил предоставить ему доступ к запретному разделу библиотеки – якобы для того, чтобы почитать об истории магии, – он, должно быть, на самом деле практиковался. Ее внутренности скрутило от его двуличия. Как мало они его знали.
Она напрягла зрение и разглядела свою добычу.
– Бхайрав! Спасения нет. Сдавайся.
Смех эхом разнесся по пещере.
– Поймай меня, если сможешь.
Свет исчез в стене.
Катьяни, затаив дыхание, медленно продвигалась вниз. Ей не следовало идти сюда без света. Но она была так поглощена погоней, что даже не подумала об этом.
Не дойдя пяти ступеней до дна, Катьяни поскользнулась и упала. Она тяжело приземлилась на липкий каменный пол, и из нее вышибло весь дух.
Девушка медленно перевела дыхание и, поморщившись, поднялась на ноги. Кости, кажется, целы. Но плечо болело так, словно было вывихнуто.
Она заковыляла в ту сторону, где исчез зеленый огонек, стараясь не поскользнуться и не упасть в темную, неподвижную воду. Глубина резервуара составляла более семи метров. Она не хотела рисковать, окунаясь в воду полностью одетой, с мечом в руке и луком за спиной. Ее глаза наконец-то привыкли к тусклому свету, который проникал через проход далеко наверху. Катьяни смогла разглядеть узкий дверной проем в стене. Либо Бхайрав слишком торопился закрыть эту дверь, либо он хотел, чтобы она последовала за ним.
Катьяни протиснулась в щель. Было слишком темно, но она поняла, что оказалась в широком туннеле. Зеленый огонек покачивался вдалеке, маня ее к себе.
Она побежала за ним, и с каждым шагом под ее ногами раздавался неприятный хруст. Над головой что-то взвизгнуло. Она подняла взгляд, и у нее внутри все сжалось от ужаса. По потолку ползали призраки, бледные комочки плоти со сверкающими красными глазницами, в которых таился целый мир безумия. Когда она проходила мимо, они вытягивали свои глаза-ниточки вслед за ней. Катьяни, – шептали они, – Катьяни.
Нет, не смотри на них, иначе ты окажешься в их плену. Она схватила свой меч и продолжила бежать, не обращая внимания на хлюпанье и хруст под ногами, на ползущие, мерцающие пятна на стенах. Туннель был бесконечным, воздух – сырым и затхлым, но она не отрывала взгляда от зеленого огонька, дюйм за дюймом сокращая расстояние между ними.
Она почувствовала легкое дуновение воздуха и бросилась на землю. Широкое плоское лезвие меча просвистело рядом, едва не задев шею. Она вскочила на ноги и с колотящимся сердцем попятилась, выставив вперед собой бронзовый меч.
Бхайрав оторвался от стены. Его движения были плавными, глаза полны жажды убийства. Он нанес новый удар, а она блокировала его меч своим собственным. Зазвенела сталь.
– Почему ты хочешь убить меня? – крикнула она, уворачиваясь от его ударов и отбивая их.
– Почему ты не можешь оставить меня в покое? – зарычал он. – Я хотел сохранить тебе жизнь, Катья. Но ты не оставляешь мне выбора.
Он развернул Ченту, и у нее свело живот. Нет, только не Ченту.
Кнут ударил ее по руке, обжигая кожу. Катьяни отшатнулась, а затем разрубила своим мечом кнут надвое. Ченту издал нечеловеческий вопль боли. Пока он падал, она ударила его снова, а затем еще раз.
Бхайрав отбросил остатки кнута и обрушил на нее сверху свой клинок. Она подняла свой меч, чтобы блокировать его, но встретилась с пустотой. Холодная, острая сталь вонзилась ей в грудь. Она застыла, ошеломленная, не в силах осознать, что произошло.
Со сосредоточенным лицом он вытащил свой меч обратно. Он потемнел от крови. Ее крови.
Она сползла по стене, прижимая руку к груди, как будто могла остановить этот поток. Но кровь просачивалось сквозь ее пальцы и выливалась наружу, забирая с собой ее жизненную силу.
Глава 24
Она рухнула на пол, на подстилку из грязи, костей и остатков мертвых насекомых. В гробовой тишине единственными звуками были равномерные удары капель крови о каменный пол.
Ногу Катьяни кольнуло, и, дернувшись, она ударилась обо что-то твердое. Это движение подняло новую волну боли.
Над ней качался зеленый свет – рассеянное свечение с серебристой сердцевиной. Призрак? Как Бхайраву удалось его поймать?
– Тебе больно?
Бхайрав склонился над ней, и в зеленом свете его лицо казалось еще более жутким.
– Должен ли я избавить тебя от страданий?
Она собрала все свои слабеющие силы.
– Ты был моим братом, – сказала она, но голос прозвучал странно и отстраненно. – Я доверяла тебе.
– Бездумное доверие для того и создано, чтобы его растоптали.
Он осмотрел ее с равнодушием.
– Ты никогда не задавалась вопросом, почему умер мой отец, а не отец Айана. Почему я не стал наследным принцем, несмотря на то что был старше.
– Корона переходит от короля к его старшему ребенку.
Если она продолжит говорить, то отсрочит свой конец достаточно, чтобы выбраться наружу. Она не хотела умирать в этом темном, вонючем месте. Дверной проем был всего в полумиле позади нее. Она могла бы выбраться отсюда. Она должна была это сделать.
– Лунная династия традиционно даровала корону тому, кто был наиболее ее достоин, – сказал он суровым голосом. – Мой отец был всего на пару месяцев младше Джайдипа. Разве преемственность не должна основываться на заслугах? То, что я сделал, я сделал во имя справедливости.
Ее глаза наполнились слезами ярости и горя.
– Айан был достоин. Из него вышел бы превосходный король.
– Как и из меня. Но я с раннего возраста знал, что у меня никогда не будет такого шанса.
Он сжал одну руку в кулак.
– Нет, если только я сам не заберу себе власть. Шанс, который так жестоко отняли у моего отца.
– Твой отец погиб в бою, как настоящий солдат, – сказала она. Ее дыхание вырывалось короткими, болезненными вздохами.
Бхайрав рассмеялся холодным, безутешным смехом, от которого у нее по коже побежали мурашки.
– Мой отец умер, когда после битвы спал в королевском шатре. Его задушили подушкой. А моя мать была задушена в своей спальне собственной дупаттой.
У Катьяни помутилось в голове. Нет, это было невозможно. Она не так его поняла или это он ошибся.
– Почему?
Это слово вырвалось у нее против собственной воли, потому что она не могла, не хотела в такое верить.
Его лицо исказилось.
– После того как его отец погиб на войне с Парамарами, Джайдип ясно увидел свой путь к трону. Единственным человеком, который преграждал ему путь, был его сводный брат Карандип. Он был храбрым, сильным и достойным человеком, который не стал бы спокойно стоять в стороне, пока его менее опытный брат забирал себе всю власть.
Катьяни покачала головой, но даже это небольшое движение вызвало острую боль во всем теле.
– Нет. Джайдип не стал бы… Тебе солгали.
Он опустился на колени рядом с Катьяни. Его взгляд прожигал ее насквозь. Несмотря ни на что, она была рада его близости. По крайней мере, он был человеком – единственным человеком в этом чудовищном пространстве.
– Я бы тоже не поверил в это, если бы не видел сам. Ты хочешь знать? Ты хочешь услышать, что произошло? Это отравило всю мою жизнь. Это отравит и те часы, что у тебя еще остались.
– Они… уже отравлены, – прошептала она. Ее грудь разрывалась от боли, но это было ничто по сравнению с болью, терзавшей ее душу.
– Тогда слушай. В ту ночь, когда была убита моя мать, я проснулся от кошмара. Я выскользнул из своей комнаты и пошел к ней. Наши комнаты соединяла дверь, но я не хотел ее беспокоить, поэтому встал за занавеской и тихо заглянул внутрь. Иногда одного взгляда на нее было достаточно, чтобы успокоить мои страхи. Но той ночью я увидел кое-что странное. Над ней склонился мужчина, как будто обнимал ее. Ее тело дернулось, ноги забарабанили вверх-вниз по кровати. Меня охватило чувство стыда. Именно этот стыд заставлял меня молчать до тех пор, пока ее тело не затихло и мужчина не отошел. Я видел его лицо в лунном свете. Как и слезы, текущие по его щекам. Я не мог понять, почему телохранитель моей матери был в ее комнате, что он с ней сделал и почему он плакал. Понимание пришло гораздо позже. И я поклялся себе, что никогда больше не буду таким беспомощным и что я накажу тех, кто убил мою мать, и заберу корону, которая должна была принадлежать моему отцу.