– Это твоя девочка? – спросил Рейнясу.
– Теперь будет моя.
– Тебе ее отдали?
– Ой… Да.
– А где ее мама и папа?
– Умерли.
– Ночью?
– Ночью.
– Так я и знал! – подытожил Рейнясу со вздохом. – Ты берешь только девочек?
– Я? – растерялась Оази, догадываясь, к чему он клонит. – Я в первый раз взяла. Только Надью. Потому что ее мама и папа умерли вместе. Сегодня. Рейнясу, будь другом, принеси мне фруктов, я еще ничего не ела и страшно проголодалась.
Оази посмотрела вслед бегущему за фруктами ребенку и вдруг подумала, что эта девочка и этот мальчик сделали ее невероятно смелой… нет, раскованной… нет… уверенной в себе – вот так будет точно. И опытной в обращении с людьми. У нее даже голос изменился.
Если бы белль Анна осталась рядом, она научила бы Оази быстро, на раз-два, укладывать волосы и вплетать в них цветы, а то вчерашнюю прическу пришлось разрушить, а новую уже не сделать никак – с малышкой на руках…
Патрульного пилота почти перестали беспокоить раны на ступнях. Ксантиппа медленно расхаживала с Тимохом по краю лесосеки, держась теневой стороны, иногда трогала листья, подкладывая под них ладонь и задумчиво разглядывая форму и узор прожилок. Тимоху показалось, госпожа вряд ли любуется здешней флорой: ее мысли заняты совсем другим.
– «Галере» нужен новый руководитель, – объявила Ксантиппа.
«Галера» – слишком большой звездолет, чтобы кадровые назначения на нем прошли не замеченными для офицерского летного состава. Назначение на базу белошвеек, конечно, не тот случай, о котором станут трубить по всей галактике, но служебные информационные каналы всегда перечисляют кадровые перестановки, на то они и служебные. Тимох ничего не вспомнил, а должен был.
– Где прежний капитан? – поинтересовался Тимох.
– Капитан нашел себе преемника, вот и все.
Ксантиппа посмотрела на патрульного пилота и поощрительно улыбнулась:
– У нас это делается так. Капитан обязан сообщить «АДРОНу» о своих кандидатах на эту должность. Квантовый мозг – единственный, кто или отклонит претендента сразу, или подвергнет его испытанию. Вашу кандидатуру «АДРОН» одобрил по 46 пунктам из 50.
Тимох почувствовал, что краснеет от запоздалого понимания:
– Госпожа Ксантиппа, в вашем лице я имею честь говорить с капитаном корабля «Галера»?
– Имеете! – сказала наставница. – Вы сразу понравились мне. Но нужно было проверить, и я включила вас в список претендентов на капитанскую должность. Вы заставили всех сильно поволноваться. Не хотелось лишиться такого кандидата.
Они с Ксантиппой в этот момент обходили дерево франжипани, то есть, условно говоря, находились в кухне, в которой Оази стряпала, а Рейнясу ей помогал. Он влезал на скамейки и снимал с сучьев все, что просила слепая девушка. Тимох глянул на Оази, ища подтверждения своей догадке, ведь Оази-Ушки всегда слушает очень внимательно, вникать в смысл сказанного – ее работа.
Оази утвердительно кивнула. Правда, в ее случае это выглядело как неуемное болтание головой. Ну, Оази – это Оази. От волнения Ушки даже привстала на цыпочки и чуть ли не хлопала в ладоши, а ее окуляры, казалось, лучились восторгом, словно она давно решила, что патрульный капитан Тимох должен стать капитаном планетоида «Галера».
Пилот лихорадочно перебрал в памяти новостные видеохроники: записи с заседаний Совета представителей. Представляли интересы планетоидов именно капитаны. Заседания дежурно транслировали в новостях пару раз в году. Но видел ли он на заседаниях Совета Ксантиппу?
Патрульный пилот обдумал неожиданную новость.
– Меня смущает один момент…
– Какой, мой друг? Впрочем, что-то подсказывает мне, я знаю, что именно вас смущает.
Тимох решительно развернулся к наставнице:
– Мне и моим друзьям обязательно нужно было пройти проверку в джунглях Ило? Не слишком ли высока цена испытания? Новорожденная девочка потеряла здоровых и красивых родителей, все остальные чудом остались живы… пока живы, ведь мы еще не убрались с планеты, а я… – Он запнулся. – Анна улетела. В эпсилон. На этот раз – одна.
Он волновался и не скрывал свое состояние.
– Да, это обязательное испытание, – тихо, но твердо произнесла госпожа Ксантиппа. – Испытание придумано не мной и не сейчас, – повторила она. – Планеты Ило Семилунный, а еще Ледяной Флай и Перлит являются местами, где экзаменуют будущего руководителя любой базы белошвеек. Моя «Галера» дрейфует в системе Ило-Соло, и ее капитаны всегда проходили испытание на Семилунном. В этот раз «АДРОН» наблюдал троих кандидатов.
Значит, здесь находились трое, не знавшие о соперничестве? Или – знавшие? Об испытании знали все, кроме него?
Кто?
Аристарх?
Анна?
Анна?!
Да, Анна.
Наверняка она.
«А ты что думал?..»
Что сейчас говорит Ксантиппа?
– «АДРОН» интересовали вы, пилот Тимох Рей, белль Анна, и третьим был… да-а… – Ксантиппа тяжело вздохнула и положила ладонь на черный ирис, прикрепленный к платью.
– Ветер?!
– Да. Третьим кандидатом в капитаны был этот непутевый мальчик, Ветер, выдвинутый волей избирателей «Галеры». На «Галере» народовластие, вы не знали? Выдвигать незрелых, но амбициозных и щедрых на обещания кандидатов вопреки здравому смыслу избиратели не разучатся до последнего дня вселенной. Но возможность голосовать за своего кандидата – право свободных людей, и мы не собираемся отказываться от этого достижения демократии. На наше счастье, дальше за дело берется квантовый интеллект. Он дает шанс всем кандидатам, ему безразлично, у кого какой старт и кто кого выдвинул. Ему важно, как проявит себя будущий лидер. А для проверки эта планета – идеальное место. Вы выдержали испытание во всех смыслах. Эти выводы сделал компьютер на основании модели вашего поведения и по реакции флорников.
– Они, – Тимох кивнул на вальщиков леса, – тоже участники испытания?
– Абсолютно случайные вводные, – сказала Ксантиппа. – Ожидалось, что вы пойдете в столицу и проявите себя в другой обстановке, но вы приобрели хороших друзей, не выходя из лесу. Люди тянутся к вам. У вас уже есть преданная команда! – констатировала Ксантиппа, оглядываясь на хлопотливую Оази под деревом и бригаду лесорубов на дальнем конце просеки.
– А остальные кандидаты в капитаны «Галеры»? Что вы скажете о них?
– Анна достойный претендент на эту должность, офицер. Вернее, так было до ее отлета в эпсилон. Но она – искательница знаний. И она еще очень молода. Вам бы учесть все это, если вы готовы ждать ее из эпсилон.
– Вы думаете, Анна вернется?! – выдохнул Тимох.
– Вы сомневаетесь? После всего, что ей удалось? Нет, ну, разве что научное любопытство заведет нашу белль еще куда-нибудь; тогда вам придется немного набраться терпения.
– Спасибо! – прошептал Тимох и порывисто пожал руку госпожи. Он повертел головой, пытаясь скрыть рвущуюся наружу улыбку, такую неуместную в это печальное утро.
– Ветер и Мрия погибли… – сказал Тимох.
– Да. Ветер погиб. И погубил доверчивую Мрию. Это трагедия, это большое горе. Это смерть, неожиданная для тех, кто прогнозировал вероятные риски в этом испытании. Невозможно было предугадать, что народный избранник окажется так упрям и недальновиден. Спасибо, что вы сумели отстоять новорожденную. А Мрия… Мрия – боль моя. Ее смерть тяжелее всего перенести. Я ведь воспитывала этих девочек, я знаю всех белль и знаю их судьбы. Мрия была веселой, солнечной девушкой. Про таких говорят – милашка. Парни просто не могли пройти мимо такой очаровательной девушки. И она очень любила жизнь. Ветер сначала отбил от нее всех поклонников. Мы наблюдали, как со временем она просто смирилась под его напором. Ветер не из тех, кто останавливается в своих желаниях. И он искал союза с первой белошвейкой, потому что это наверняка добавило бы ему популярности. Так оно и вышло. После женитьбы на первой белошвейке парни пилоты носили его на руках, а он радовался славе, как ребенок радуется новой игрушке…
Тимох подумал: галерец действительно рвался в эпсилон за женой и ребенком или решил воспользоваться ситуацией и накрутить себе рейтинг? Что бы он делал, если бы стартовал от причала номер семнадцать в «Певне», – чужом корабле, да еще патрульном корабле с заблокированными системами межпространственных выходов? Или Ветеру было достаточно лишь стартовать?!
Эх-х… о покойниках плохо не говорят…
Похоже, Мрии фатально не повезло с замужеством…
Ксантиппа продолжала:
– Испытание этой планетой оказалось не по силам Ветеру. Да что говорить – через этого парня Семи-лунный проверял и испытывал каждого из вас. Пусть бедный юноша покоится с миром, его ошибки умерли вместе с ним. Мои года и пошатнувшееся здоровье вынуждают меня удалиться от дел, чтобы наедине пережить утрату тех, кого я любила. Я еще не сказала вам, что завтра в полдень – похороны Петре Браге?..
– Как это? – смешался пилот. – Полковник Петре Браге – друг моего отца и мой друг! Что я слышу, он погиб? Здесь, на Ило?!
– Увы, мой мальчик. Пойдемте, выпьем. У лесорубов уже все готово, нехорошо заставлять их ждать, – неожиданно предложила Ксантиппа. – Сегодня день политического безвременья, и мне уже можно, а вам еще можно отведать напитка, мутящего разум.
Длинный разговор дался ей нелегко. За какие-то несколько дней, прошедшие со времени их знакомства, Ксантиппа постарела и осунулась. Она оперлась о локоть Тимоха, и патрульный пилот повел наставницу в обратную сторону, к вальщикам леса, от которых они удалились.
– Смерть полковника Петре Браге как-то связана с нами… с нашим бегством из эпсилон? – спросил пилот, справляясь с новой волной скорби. Перед внутренним взором стоял их последний с Петре Браге разговор. Старик выглядел молодцевато. Что могло произойти на туристическом аэрокрафте, самом безопасном месте на Ило Семилунном?
Ксантиппа достала из складок одежды узкий цилиндр с записями. Вид цилиндра выдавал время его создания: этой вещице исполнилось полторы сотни лет, его заполняли в эпоху Первых перемещений.