Мужские руки сильнее сжали ее спину. По телу пробежала волна тепла. Сальма еще успела подумать, что следует ограничиться одним шальным поцелуем, когда Олафар ответил на ее ласку. Перехватил лидерство. Зафиксировал ладонью шею чародейки и с жадной уверенностью пустил в ход не только губы, но и язык. Сальма не стала выяснять, кто главнее. Прижалась сильнее и позволила ему вытворять, что душа пожелает. Успела лишь пожалеть о скоротечности подобной страсти, с легкой тоской подумать, что скоро у них обоих иссякнет танцевальный запал и все закончится само собой.
У Олафара, похоже, было свое мнение на этот счет. С каждым поцелуем его дыхание становилось жарче, руки смелее, а язык настойчивее. Разум Сальмы утонул в теплом омуте его нежности и не собирался искать пути к спасению. Стало жарко. Знакомо заныло в груди. Захотелось скинуть одежду и разок испытать жениха до свадьбы.
Мужчина понял ее без слов. Подхватил под бедра и переместил на ближайший подоконник. Сальма охнула и будто очнулась. Что, если Олафар солгал ей и сейчас у них получится ребенок? Малыш станет для матери приговором. Пока она не беременна, есть возможность поторговаться, после останется только считать дни до своей смерти.
Олафар ласково погладил ее по щеке и посмотрел в глаза.
– У вас такой взгляд, будто я напугал вас…
– Не вы, – Сальма покачала головой и спрыгнула с подоконника, – обстоятельства.
Олафар рассмеялся. Громко и как-то невесело. Чародейка поспешила направить его мысли в нужное русло: не хотелось, чтобы он сам дошел до правды.
– Я не умею так, сразу. Мы знакомы всего несколько дней…
– Думаю, дело в другом, – Олафар приблизился и обнял за плечи. – Я, похоже, оказался недостаточно убедительным, – наклонился к уху и прошептал, волнуя дыханием: – Хочу еще попытку. Сегодня вечером. Что скажете?
– Завтра перед ужином, – отрезала Сальма, прикидывая, стоит ли устраивать еще одну череду свиданий. Создавать кандидатам неравные условия не хотелось. Не ровен час, кто-нибудь из них пожалуется королю. Опасности ошибиться тоже никто не отменял. – Вечер я всегда провожу в одиночестве.
– Хорошо, – протянул Олафар и нежно, едва касаясь, поцеловал ее в висок. – Можем еще раз отрепетировать танец для надежности.
– Можем, – хохотнула Сальма. Мысли понемногу приходили в порядок, и страх сменился неявным предвкушением. – А сейчас пойдемте завтракать.
– Согласен, – торжественно сообщил кавалер и впервые протянул руку так, чтобы она могла опереться. – Хотел бы, чтобы вы…
Сальма не дала договорить. Молча взяла кандидата в женихи под руку. Прикрыла глаза, наслаждаясь его теплом и ароматом лимонно-грейпфрутовой свежести. Сейчас, когда горячее безумие отступило, касаться Олафара было настоящим удовольствием. Казалось, рядом надежный спутник, честный и страстный мужчина. Сальма прекрасно понимала, что все – обман ее истосковавшегося от одиночества воображения, но ничего сделать с собой не могла. И, в общем-то, не хотела.
– Расскажите мне о Ладире, – попросил Олафар, как только они вышли из парадного зала и направились вперед по длинному коридору. – Когда он родился? Не происходило ли в это время чего-то необычного? Если я буду знать больше, мне будет легче помочь ему.
Сальме показалось, сердце собирается выскочить из груди. Обещание помочь с проклятием не пустые слова? Хотелось бы. Все бы отдала тому, кто подарит обычную жизнь ее мальчику. Возможно, стоило упрекнуть Олафара в том, что расспрашивает ее, а не Мари. В конце концов, она мать Ладира. Махнула рукой. К рыбам вежливость! С Мари без Ладира ему не встретиться, а при ребенке обсуждать подобные вещи немыслимо. Набрала в грудь побольше воздуха. Если ее рассказ поможет, она поделится всеми возможными подробностями.
– Ладир родился в первое полнолуние весны. Он особенный ребенок, его зачали в ночь золотой саламандры.
– Ночь золотой саламандры?
– Самая короткая ночь в году. Мы верим, что в это время небесная прародительница находит себе жениха и благословляет других влюбленных одаренными детьми.
– Как интересно, – хохотнул Олафар, – поистине волшебная ночь.
– Да, – поспешила согласиться Сальма. Хотела добавить, что Ладир вырастет сильным магом и настоящим хозяином острова, но не решилась. Все это ни к чему знать постороннему мужчине. Тем более чужаки увезли с острова главный камень, а без него с местной магией будет туговато. Остатки бы не растерять.
– Сколько ему лет?
– Семь.
– И кто его отец?
Сальма почувствовала, что краснеет. Замялась на мгновение, раздумывая, стоит ли Олафару знать правду.
– Это не моя тайна.
Олафар остановился и заглянул ей в глаза.
– Клянусь, ни одна живая душа ничего не узнает…
Сальма вздохнула, пытаясь унять бьющееся рыбкой на суше сердце. Всей правды кавалеру точно не полагается.
– У Мари была связь с человеческим магом, – не моргнув глазом соврала она. – Любила его до дрожи в коленках. Ладир – результат их первой и последней ночи.
– Его отец жив?
– Полагаю, да, – пожала плечами Сальма, – но мы не интересуемся его судьбой. Нас устраивает жизнь без него.
Олафар в раздумьях потер подбородок. Чародейка нахмурилась. Он знает что-то важное и молчит? Понять бы, как разговорить…
– Госпожа Сальмарис! – прокричали откуда-то из бокового коридора, и Сальма поспешила обернуться на звук. В их с Олафаром сторону торопливо, почти бегом направлялся один из домашних слуг. – Госпожа Сальмарис! – оживился он, когда увидел ее. – Прошу вас, пойдемте со мной, нам без вас не обойтись!
– Что случилось? – поинтересовалась Сальма в надежде, что еще удастся отвертеться.
Слуга покраснел и опустил голову. Чародейка нахмурилась: что еще за новости? Посмотрела на спутника.
– Идите без меня, господин Олафар, я присоединюсь чуть позже.
Кавалер кивнул и направился в сторону столовой. Сальма дождалась, пока он скроется из виду, и приказала слуге.
– Говорите!
– Госпожа Оливарис, похоже, помутилась рассудком, – дрожащим голосом сообщил мужчина. Фыркнул, опустил глаза и шумно выдохнул. – Она бегает за одним из пришлых солдат и пытается укусить его за ноги. Паренек чуть не применил оружие, но я напомнил ему о вашем приказе не трогать саламандр и он поостерегся. Боюсь, все плохо кончится…
Сальма подавила смешок. Солдат – это не местный, тот бы давно призвал хвостатую ипостась и хотя бы попытался вразумить госпожу. Прикусила уголок губы. Не станет спешить, пусть тетка насладится животным началом.
– Вряд ли госпожа Оливарис, – она с нажимом произнесла «госпожа», хотелось как-то напомнить собеседнику, что речь идет о члене правящего семейства, – стала бы бегать за, как вы говорите, «пареньком» просто так. Полагаю, что-то произошло еще?
Слуга вздохнул и опустил глаза.
– Я слушаю, – Сальма наклонила голову, прикидывая, что такого могло случиться. Оливарис, конечно, женщина горячая, но даже для ее характера подобное поведение было слишком.
– Госпожа пыталась пройти в дом… Он решил не пускать… Чуть ускорил дверь, и ей зажало хвост… А дальше…
– Ни слова больше!
Сальма прикрыла глаза и покачала головой. Этого следовало ожидать. Прекрасно понимала злость тетки: теоретически саламандры отращивали потерянный хвост и даже конечности, но в реальности никто не мог точно сказать, что именно потеряет человеческая ипостась при таких приключениях и все ли вырастет как нужно.
Чародейка собрала руки в замок и в раздумьях перекатилась с носков на пятки и обратно. Она серьезно ошиблась. Следовало сознаться про вторую ипостась, а не сваливать все на почтение перед далекими предками. Нахмурилась и вздохнула. Не хватало еще, чтобы Оливарис со злости достучалась до магии. Умеет тетка немного, но проверять, как переживания скажутся на ее возможностях, не хочется…
– Ведите! – приказала, стараясь ничем не выдать волнения. Скорее всего, опасности нет, но кто знает, какую западню приготовил для нее морской бог.
Слуга послушно поманил за собой.
Шли, как и ожидалось, к хозяйскому крылу. Похоже, солдат оказался недалек, зажал Оливарис хвост, когда та пыталась пройти на семейную территорию. Скорее всего, дверь сама распахнулась перед теткой, а вояка вместо того, чтобы воспользоваться редким шансом попасть в тайные коридоры, решил пошутить над животным. Сальма ухмыльнулась. Оливарис просто должна раз и навсегда отучить бедолагу даже смотреть в сторону саламандр. Или это сделает она, хозяйка острова Черных песков.
Еле сдержала улыбку, когда слуга привел ее к нужному месту. Во внутреннем дворе замка много лет стояли высокие деревянные столбы, на них пучками сушеных корюшек висели светящиеся в темноте кристаллы. Никакой магии, просто особенность камней. На середине ближайшего к входу в жилое крыло столба испуганным осьминогом повис молодой мужчина в форме вояк армии Южных предгорий, а внизу, нарезая круги и подлаивая разъяренной псиной, прыгала черная с желтыми пятнами голубоглазая саламандра. В нескольких шагах от столба подрагивал отвалившийся черный хвост. Сальма обрадовалась было, но тут же нахмурилась. Тяжело проглотила слюну. Пусть это Оливарис, но оставлять произошедшее без реакции не следовало.
Подняла хвост, подошла и бесцеремонно взяла тетку на руки. Та собралась было цапнуть ее беззубым ртом, но, сообразив, кто именно ее держит, успокоилась.
– Слезайте, молодой человек, – твердо и холодно приказала Сальма. – Жду вашего командира у себя в кабинете сейчас же. Даже если он мертв, хочу видеть его труп.
Не дожидаясь, пока мужчина спрыгнет на землю, развернулась и направилась к заветной двери. Тетка хоть и выглядела мелкой, оказалась куда тяжелее сына, а Сальме хотелось поскорее спрятаться от посторонних.
В этот раз дверь открыться сама не пожелала, пришлось исхитряться и дотягиваться до ручки. Зато когда Сальма вошла, та ускоренно захлопнулась, словно ужасный вояка сумел сломать магический механизм. Чародейка выругалась и опустила Оливарис на пол. Та развернулась и уставилась на племянницу как голодный пес на кусок свежего мяса.