– Это не она выносливая, это вы стареете, – довольно заметил Олафар. Посмотрел на Димара и ухмыльнулся: – Еще партию? Жажду отыграться.
Блондин склонил голову набок и окинул его насмешливым взглядом.
– Почему нет? Я согласен.
Чародей расставил фигуры и сделал первый ход. Что-то подсказывало, что на этот раз он точно выиграет.
К саду Сальмарис после ужина подходил с беспокойно бьющимся сердцем. Чувствовал себя ворующим яблоки соседа мальчишкой. Вечер был по-летнему хорош. В окружающем спокойствии прекрасно слышалось журчание фонтанов, над головой пели птички, в воздухе пахло нежной цветочной сладостью, а деревья и кусты в мягком свете каменных фонарей казались крупными добродушными животными.
Олафар прошел по заросшей аллее, обогнул круглый фонтан с большой статуей осьминога в центре и направился к фонтану с танцующими саламандрами. Собирался добраться до незнакомой части сада. Как знать, может, паренек постоянно появляется на пути не просто так, а чтобы не пустить, куда не нужно.
Ускорился и взял чуть левее, чтобы не попасться на глаза Ладиру, если тот сидит на привычной скамейке. Нырнул в очередную заросшую аллею из деревьев с красными, горьковато пахнущими цветами, дошел до конца и повернул в арку из тянущих друг к другу ветви вишен. Чуть не сшиб кого-то с ног. Жертва охнула и, видимо, чтобы не упасть уцепилась за плечи Олафара. Чародей поднял глаза и тяжело сглотнул. Рядом, прижимаясь почти вплотную, стояла Сальмарис и смотрела на гостя, удивленно приподняв белесую бровь.
Глава девятая. Бесполезный отвар
Сальме казалось, она чем-то провинилась перед морским богом. Иначе почему он терзает ее весь день? Сумасшедшее утро с Олафаром, суета с хвостом Оливарис, тревожные вести от Тадира, очередной разговор с не желающим убираться домой Мариром, прогулка с Вортаром и на сладкое неожиданная встреча в саду! В ее саду! Там, где не должно быть посторонних! Вздохнула, пытаясь утихомирить закипающую в жилах кровь. Только встречи с мужчиной сейчас ей не хватало! Где взять силы, сохранить ясный разум? За что ей такие испытания? Хорошо хоть с сыном все в порядке, и на том спасибо.
– Я, кажется, разрешила вам заглядывать в мой сад время от времени, а не гулять здесь постоянно, – как умела строго заметила она.
Вдохнула знакомый лимонно-грейпфрутовый аромат и поспешила отстраниться. Еще не хватало снова потерять голову, как утром. Она, конечно, пьет подавляющий всякое влечение отвар, но забывать о животной сущности по меньшей мере безрассудно.
Олафар улыбнулся вместо ответа и мягко привлек ее к себе, ясно давая понять, что из этой сети не выбраться и трепыхаться бесполезно.
– Страшно соскучился, – прошептал едва слышно и, поймав ее в ловушку взгляда, коснулся губ настойчивым поцелуем.
Не нашла сил сопротивляться. Слишком свежи были воспоминания об утренних ласках. Обняла Олафара за шею и ответила на поцелуй. В обед выпила, кажется, полбутылки отвара, но, похоже, или тот испортился, или притяжение кавалера оказалось сильнее и магии, и трав. Мужчина, почувствовав ее одобрение, усилил напор. Руки стали смелее, губы бесцеремоннее, и Сальма сдалась окончательно. Как распутная девица, позволила ему целовать себя, где и сколько пожелает душа.
Кажется, неприлично стонала в голос и бесстыдно притягивала его к шее, заставляя целовать там, где от прикосновений окончательно уносило разум. Закрывала глаза, погружаясь в сладкую тягучую истому. Прижималась, желая поглотить весь случайно перепавший жар. Хотела его страсти, жаждала совместного безумия и ничего не боялась до момента, пока сильные руки не потянулись к шнуровке наряда.
Сердце замерло, по телу пробежал холодок, водяным потоком смывая желание.
– Не сейчас, – выдавила еле слышно и попыталась высвободиться из объятий.
Олафар не дал. Сильнее сжал ее талию, не позволяя выбраться из дурманящего разум лабиринта.
– А когда? – откликнулся полушутливо, но потом поймал ее взгляд и торопливо добавил. – Что-то не так?
– Я не хочу, – пролепетала Сальма, прекрасно понимая, что ее вранье выглядит неубедительно. Только что сама чуть ли не выпрыгивала из платья, а сейчас идет на попятную.
– Не хочешь чего? – он приподнял ее лицо за подбородок и нежно коснулся губами губ.
Сальма тяжело сглотнула. Обижать Олафара не хотелось, но и подпускать его ближе было верхом безрассудства. Никто не поручится, что королевский бастард не избавится от хозяйки острова сразу, как она родит наследника. Им всем нужна только власть, а за нее и, главное, за ее сына некому заступиться.
– Могут быть последствия, – призналась чародейка. Придумывать отговорки просто не было сил. Страх потихоньку отступал, и тепло мага снова будило желание.
– Не веришь мне… – серьезно констатировал Олафар. Едва касаясь, поцеловал ее в висок. Склонился к уху и продолжил, опаляя дыханием: – Мы можем воспользоваться другими способами, если хочешь… Я умею держать себя в руках. Контролировать каждое мгновение.
– Не нужно, – Сальма тяжело вздохнула. Хотелось его ласки, но жить хотелось еще больше. – Прости, я не должна была…
– Это я не должен спешить, – Олафар погладил ее по голове. – Покажешь мне сад? Ладир еще ни разу не пустил меня дальше фонтана с саламандрами…
– Он такой… Непоседа. К тому же устал от нашего кудахтанья. Хочет пообщаться с мужчинами.
– Я заметил.
Сальма высвободилась из объятий и поманила за собой дальше по аллее. Чародей уверенно взял ее за руку и притянул ближе к себе. Она прикусила уголок губы и прижалась плечом к его плечу. Как хорошо, что Олафар не сердится! И как чудесно чувствовать его тепло!
– В этой части сада еще два фонтана и храм морского бога. Что тебе показать?
– Храм.
Сальма кивнула. Внутрь чужакам вход был заказан, магия охраняла святилище лучше, чем сад, но никто не мешал осмотреть здание снаружи. Заодно продолжат начатый утром разговор о Ладире. Если Олафар что-то знает, она просто обязана расспросить его подробнее.
Мужчина скользнул рукой по ее плечу, наклонился и поцеловал в макушку. Сальма почувствовала себя игуаной на солнышке: если он притворяется, то очень неплохо. Вздохнула и ринулась в бой. Пусть момент не слишком подходящий, но другого, возможно, не будет, а она готова разменять волшебство вечера на спасительные сведения.
– Зачем тебе нужно было знать об отце Ладира? – поинтересовалась без лишних предисловий. – Это важно для проклятия?
– А речь все-таки идет о проклятии? – подхватил Олафар, и Сальме стало не по себе. Ей казалось, чародей уже говорил о нем, не могла же она напутать и проговориться?
– Я только предполагаю, – погладила руку кавалера, хотелось немного ослабить его бдительность. – Мы не знаем наверняка…
– Жаль. Точное знание дало бы нам путь к разгадке. По крайней мере, в моих книгах есть кое-что на эту тему.
– Не томи уже, рассказывай!
– Есть условие, – Олафар остановился и снова уставился Сальме в глаза. Она облизнула враз пересохшие губы: его взгляд действовал на нее как парализующий яд.
– Какое?
– Пригласи меня на три дня погостить на твоей территории. Пожить в той части замка, которая доступна только членам семьи. Полагаю, туда без приглашения не попасть.
– Если ты надеешься заполучить Мари, то ничего не выйдет, она…
– Я надеюсь заполучить другую женщину.
– Оливарис? – хихикнула Сальма.
– Конечно, ее, – согласился Олафар и подмигнул. – Что скажешь? Как тебе условия?
– Оливарис я пообещать тебе не могу, она все-таки обладает свободой воли…
– А остальное?
Сальма прикрыла глаза. С какой бы радостью пригласила его к себе сейчас, но страх перед «после» ядовитой медузой обжигал сердце. Холодил кровь и не оставлял никакой надежды.
Олафар протянул руку и погладил Сальму по щеке: уверенно и нежно, будто делал так уже тьму раз и готов повторить еще столько же.
– Обещаю вести себя приличнее некуда.
– Если только, – подытожила чародейка. Накрыла его руку своей и решилась: – Послезавтра. На три дня.
– Договорились!
Сальма перехватила его ладонь – отчего-то отпускать мужчину не хотелось – и увлекла дальше по аллее.
– У меня особенная магия, вижу чуть больше, чем другие, – издалека начал чародей. Сальма мысленно порадовалась его желанию рассказать все без напоминаний. Олафар сильнее сжал ее руку и продолжил: – Когда пытался разглядеть сущность Ладира, заметил чужое воздействие. Даже два. Одно отнимает силы, другое дает. Полагаю, второе исходит от вашей семьи.
Сальма почувствовала, как кровь приливает к лицу. Признаваться, что не справляется с проклятием сына, было жутко стыдно.
– Я не разгадала сути воздействия, поэтому не могу его снять, – прошептала едва слышно, а потом спохватилась и поправила громче: – Мы не разгадали сути. Всегда же есть оговорки и условия.
Олафар закивал. Сальма слабо улыбнулась: знала, что у людей подобная магия работает так же. Можно наложить проклятие, но в миг его создания чародею приходит и способ избавления.
– Полагаю, кто виновник ваших бед, вы тоже не знаете?
Сальма тяжело сглотнула. Этому мужчине не стоит рассказывать о внутрисемейных распрях.
– Не знаем, – солгала она и, стараясь скрыть волнение, ринулась в наступление: – Так что с отцом Ладира?
Олафар хмыкнул, но продолжил:
– Среди людей не так много разнотипных магов, но браки между ними случаются. И дети тоже бывают. Обычно в таких малышах два магических начала.
Остановился и снова заключил Сальму в объятия. Она уткнулась носом в его грудь, вдохнула аромат лимонно-грейпфрутовой свежести и прикрыла глаза. Как же хорошо…
– Проклятье в любом случае может воздействовать только на одно из начал, – продолжил кавалер, и чародейка постаралась сосредоточиться. Его голос заполнял разум, но смысл сказанного доходил не сразу: – Не хуже меня знаешь, это прежде всего влияние на конкретную силу. Если начать использовать магию другого родителя, то проклятье ослабнет. Это будет как дополнительная помощь извне.