У заветной скамейки стоял Олафар и неторопливо листал книгу. В свете магических фонарей он выглядел серьезным, загадочным и каким-то строгим. У Сальмы похолодело внутри. Воздух вокруг показался колючим, а запахи – слишком резкими. В голове сигнальным колоколом затрезвонили вопросы. Как давно этот мужчина здесь? Что он видел и слышал? Что рассказывать ему безопасно, а что – нет?
– Я думала, придется посылать за тобой слугу, – как можно беззаботнее прозвенела она, но голос подвел, треснул на середине фразы. Сальма прочистила горло, облизнула пересохшие губы, нацепила улыбку и продолжила: – Давно ждешь?
– Да, – Олафар поднял на нее внимательный взгляд. – Ровно с того момента, как ты оставила книгу и с саламандрой на руках отправилась гулять по саду. Не хочешь ничего мне рассказать?
– А что именно ты хочешь знать? – поспешила приблизиться к кавалеру. Не представляла, что делать дальше, но надеялась, удастся его отвлечь.
Олафар отложил книгу и посмотрел на Сальму сверху вниз. Она сделала еще полшага и осторожно опустила руки ему на плечи. Сердце забилось чаще и едва ощутимо заныло в груди. Захотелось поцеловать этого мужчину. Жадно и бесцеремонно. Будто он уже принадлежал ей вечность и останется с ней до конца следующей.
– Что за хвостатый был здесь с тобой?
Сальма вздохнула с облегчением, похоже, Олафар не слышал ее разговора с сыном.
– Ладир, – сообщила как можно спокойнее и пробежалась ладонями по крепким плечам к шее кавалера. Запустила руки в его шевелюру. Прикрыла глаза, утопая в дурманящем лимонно-грейпфрутовом аромате. – Пока Мари готовилась к отъезду, я развлекала паренька. Только и всего.
Прижалась крепче. Хотела чувствовать каждый вздох и каждый стук сердца. Улыбнулась, улавливая реакцию мужчины. Олафар поддался: скользнул руками к ее талии и сжал. Осторожно, но решительно давая понять, что никуда не отпустит.
– Госпожа острова Черных песков вознамерилась лишить разума скромного бастарда? – прошептал он прерывисто.
Сальма открыла глаза. Его дыхание обжигало, и кровь измученным пленником билась в висках.
– Верно… – хрипло подтвердила она и потянулась к его губам.
Не дал поцеловать себя. Перехватил инициативу на полпути. Сам захватил в плен ее затылок и приник к губам жадным поцелуем. Сальма охнула и покорилась. Ответила так, будто сама принадлежала Олафару вечность и собиралась остаться с ним до конца следующей.
Снова забыла книгу. Нетерпение захватило все существо чародейки, и она жаждала только одного: спрятаться от посторонних глаз и насладиться мужчиной. Без вчерашней торопливой горячности, но с неспешной скрупулезностью исследователя, наткнувшегося на интересный артефакт.
Не помнила, как добрались до кровати. Ничего толком не помнила. Только шепот, шальные поцелуи и жадные, уносящие разум прикосновения. Маг тоже предпочел не торопиться, позволил изучить себя и использовать как душа пожелает. Лишь изредка, перехватывая власть, погружал в очередной омут исследовательского безумия.
– Хочу сделать здесь совместную спальню. После нашей свадьбы, – заявил Олафар, когда они, еще теплые от изысканий, устроились на прикроватной банкетке напротив огромного не зашторенного окна.
Сальма подвинула ближе низкий столик с приготовленным еще днем кувшином вина и фруктами. Разлила напиток по кубкам и протянула один кавалеру. Пригубила из своего и пожала плечами.
– По-моему, еще рано строить планы… Я еще ничего не решила.
Олафар поставил кубок на столик. Удивленно приподнял бровь и бесцеремонно привлек Сальму к себе.
– Первый раз слышу отказ от женщины, завернутой в простыню, – запечатлел на губах быстрый поцелуй и потерся носом о ее висок. – Но подумай, если тебе важны именно раздумья. Недолго.
Сальма рассмеялась. Уверенность Олафара и забавляла, и настораживала одновременно. Отчего-то почувствовала себя зеленой девчонкой. Было странно осознавать, что он уже все решил. А потом память услужливо напомнила про магию и борьбу королевского бастарда за власть и веселье ушло. Осталась только тревога.
– Непременно подумаю…
Погладила мужчину по щеке и уставилась в окно. Олафар обнял ее со спины и тоже вгляделся в украшенную магическими огнями темноту. Сальма вздохнула и потерлась затылком о его грудь. Довольно прищурилась. Совместная спальня здесь не такая уж плохая мысль!
Всегда любила эту комнату. Для нее одной она была маловата: здесь помещалась только кровать, не хватало места для рабочего стола, гардеробной и приватной части, но для праздных вечеров спальня подходила как никакая другая комната. Огромное окно смотрело в сад, второй этаж позволял любоваться ближайшим фонтаном, цветами на деревьях, одинокими магическими фонарями и звездами. В юности Сальма частенько сидела тут, у открытого окна, и, утопая в садовых ароматах, мечтала о будущем. Теперь вот привела сюда кавалера.
– Хочу спросить у тебя кое-что… – неторопливо начал Олафар и, выпустив на мгновение из объятий, потянулся к своему кубку.
– Слушаю, – промурлыкала Сальма, устраиваясь щекой у него на плече.
Кавалер пригубил терпкой пахнущей жидкости и отставил кубок. Снова поймал Сальму в кольцо рук.
– Прочитал в твоих книгах легенду о главном магическом кристалле.
– Какую из? Там их не меньше десятка…
– В которой рассказывается про правителя, решившего жить без магии…
– Налиридира? – поинтересовалась Сальма. Удивилась сама себе, вот уж не знала, что помнит это имя.
– Да. Как думаешь, насколько правдиво то, что там описано?
– То, что он вывез камень с территории полуострова, а полуостров стал разрушаться и откололся от материка? – уточнила чародейка. Пожала плечами: – В детстве мне казалось, это сказки. Нет, я знала, что остров отделился от большой суши когда-то давно, но не связывала с главным кристаллом. А почему ты спрашиваешь? Собрался затопить нас навсегда?
Рассмеялась собственной шутке. А потом поняла. Связала одно с другим. Хватила ртом воздуха, пытаясь расшевелить застывшее от страха сердце. Кристалл увезли к королю Южных предгорий! И если легенды не врут, ничего хорошего ее остров не ждет.
– Думаешь, там написана правда?
– Хотел узнать у тебя.
Сальма покачала головой:
– Я не знаю…
– Не волнуйся, – Олафар наклонился и чмокнул ее в висок, – вполне возможно, все просто сказки.
Сальма хотела ответить, но ее опередил стук в дверь. Настойчивый, бесцеремонный и очень громкий.
– Открывай, Сальмарис! – рычал с другой стороны Марир. – Я знаю, что ты тут!
Глава двенадцатая. Редкий дар
Олаф удивленно приподнял бровь и поймал взгляд Сальмарис. Он-то по глупости решил, что Марир – жених Оливарис, но раз мужчина позволяет себе подобное поведение, с хозяйкой острова их связывает по меньшей мере крепкая дружба. Усмехнулся и опять поцеловал любовницу в висок, давая понять, что не ждет объяснений. Даже не надеялся, что взрослая женщина проводит ночи в одиночестве. Не придавал значения тем, кто был до. Важно было только одно: готова ли чародейка соблюдать брачные договоренности в будущем.
– Ты поговоришь с ним после сама? Или мне выйти объяснить ему, что тебя нет? – почти буднично поинтересовался он. Не хотелось начинать связь с бесполезного выяснения отношений.
– Сама, – неловко улыбнулась Сальмарис, и на ее бледных щеках выступил румянец.
– Хорошо, – маг бегло поцеловал ее в нос.
– Сальмарис! Я ползамка перебужу! – прогремело из-за двери.
– Я, пожалуй, выйду переговорю, не хочу, чтобы он видел тебя такой. Еще решит воспользоваться ситуацией, – Олаф неохотно выпустил женщину из объятий. – А у меня большие планы на ночь и я не собираюсь их менять.
Взял с кровати одеяло, завернулся в него, как призрак, и завязал узлом на шее. Сальмарис хихикнула.
– Ты прямо воитель из легенд…
– Пойдет, – подмигнул ей Олафар и направился к двери.
Надеялся, что незадачливому кавалеру хватит одного вида соперника. Надо быть совсем идиотом, чтобы продолжать преследовать женщину и после того, как тебя заменили другим. «Идиотом или влюбленным по уши», – услужливо подсказал разум. Олаф оглянулся на Сальмарис. В нее и впрямь можно влюбиться. Даже несмотря на странную внешность.
Так и не разобрался с сущностью хозяйки острова, но четко улавливал и силу характера, и умение побеждать, и готовность рассмотреть варианты в случае неудачи. Обычно такие женщины не создавали лишних трудностей, а с мужчинами все всегда было просто: где удобно, там и любовь. Исключения вроде молниеносных вспышек между его отцом и непокорной матерью лишь подтверждали правило. В конце концов, жаркую постель найти куда легче, чем тихую гавань.
Щелкнул засовом и показался Мариру. Перешагнул порог и осторожно затворил за собой дверь.
– Госпожи Сальмарис здесь нет, только я, – развел руками и состроил скорбное лицо.
Соперник смерил его злым взглядом и скривился в усмешке.
– Жаль, – сказал он громко. – У меня для нее есть очень интересные новости по поводу кристаллов. Пойду поищу в другом месте.
Олафар нахмурился. Марир наверняка солгал, но Сальмарис начнет волноваться и вся ночь пойдет насмарку.
– Удачи! – наградил соперника издевательской улыбкой и поспешил обратно в комнату.
Если собирается выполнить приказ отца и научиться управлять островом, должен находить подход к Сальмарис в любом состоянии. Сейчас самое время потренироваться. Они уже близки, но еще позволительно ошибиться.
Она все так же смотрела в окно. Скорее всего, слышала сказанное, но предпочла не показывать волнения. Олаф скинул одеяло, приблизился к Сальмарис и обнял ее со спины. Поцеловал в шею и уткнулся носом в шевелюру. Любовница приятно пахла яблоками, и чародей на миг почувствовал себя попавшей в ловушку пчелой. Нашел отнимающий разум цветок, и крылья отказались нести на следующий. Чародейка развернулась к нему лицом. Посмотрела в глаза.
– Что там с большими планами? – прошептала едва слышно, и кровь в жилах мага забегала быстрее.