Олафар отлично понял ее желание. Они еще целовались недолго около храма под дождем, а потом маг увлек ее в уже знакомую комнату с окном, выходящим в сад, чтобы в очередной раз растворить тело и разум в настоящем, отнять думы о будущем и заставить забыть о прошлом. Дать почувствовать себя песчинкой в темной бездне, покорной морским волнам, но удивительно живой здесь и сейчас.
После Сальма заснула у него на плече. Шум дождя убаюкивал, тело поглотила томная усталость, а лежащий рядом Олафар был таким теплым и уютным, будто знала его всю жизнь. Глаза закрылись сами собой. Засыпая, она еще чувствовала руку, ласково поглаживающую спину, а после провалилась в бездну сладкого забытья.
Проснулась от знакомого ощущения вибрации. Кровать дергалась плачущей девой, а ваза на подоконнике подрагивала с тихим, но раздражающим своей настойчивостью стуком. Олафар сидел рядом и сосредоточенно прислушивался к пространству. Чародейка протянула руку и осторожно тронула его за плечо.
– Что это, Сальмарис? – поинтересовался он, захватывая ее кисть и касаясь запястья беглым поцелуем. – Для землетрясения слишком долго.
Чародейка покачала головой:
– Остров движется. Морю чем-то не нравится наше положение, и оно тащит нас в удобное ему место.
– Что значит «тащит»? – нахмурился Олафар. – Я думал, ты контролируешь ваши перемещения.
Сальма почувствовала, как кровь приливает к лицу. Отчего-то снова стало невыносимо стыдно за проигранный чужакам остров.
– Контролировала, пока слуги короля не увезли камень. Сейчас я мало что могу.
– Понял, – он приблизился и обнял ее за плечи, – а разобрать, куда нас несет, ты можешь?
– Думаю, да, – Сальма потерлась носом о шею Олафара, с радостью отмечая, что ему нравится эта ласка. – Надо только пробраться в пещеру с алтарным камнем. Оденемся и пойдем.
– Все мокрое, – хмыкнул маг. – Так что задача усложняется.
– Тогда сейчас разбежимся по комнатам переодеться, после встретимся около столовой и пойдем, – Сальма подмигнула. – Главное, чтобы в общей части замка меня не поймал Тадир, у него были какие-то дела.
– Не поймает, – заверил Олафар и наклонился поцеловать ее. Пространство вокруг дернулось так, что они чуть не слетели с кровати. А потом откуда-то послышался треск. Звонкий, пронзительный, пробирающий до самых внутренностей.
Сальма посмотрела в окно и ахнула: земля в саду пошла широкими трещинами.
Сердце застыло в ледяном страхе: где-то там гуляет ее мальчик, маленькая беззащитная саламандра.
Глава четырнадцатая. Буря
В два прыжка оказалась рядом с одеждой и принялась торопливо натягивать мокрое платье. Повернулась к Олафару, чтобы тот затянул корсаж.
– К чему суета? – он осторожно дернул шнурок, – Все равно ничего не можем сделать. Или тебе следует заняться защитой острова?
Сальма махнула рукой: какая защита без магического камня? Марир прав, она здесь только и может, что командовать слугами.
– Ладир, – выдохнула торопливо, – мы должны его найти. Я страшно волнуюсь.
– Совсем забыл про мальчишку, – Олафар зашевелился быстрее. – Мари нет, и ты, полагаю, за старшую? Подожди, я тоже оденусь и пойду с тобой. Если что, поищем его с помощью магии, смогу сотворить подходящее заклинание. Надеюсь, смогу. Мне оно поддается через раз.
Сальма вздохнула. Стук дождя за окном отчего-то показался зловещим. Кавалер покончил со шнуровкой и занялся своей одеждой. Хвала бездне, облачился быстрее некуда. Обулись и поспешили на улицу искать непослушного хвостатого мальчугана.
Дождь так и норовил ударить побольнее. Капли маленькими лезвиями разрезали пространство, шершаво проходились по лицу и макушке. Тучи сгустились и в саду потемнело. Сальме казалось: тело горит и руки ходят ходуном от волнения. Бьющая по вискам кровь заглушала шум падающей с неба воды. Следовало сделать хоть что-то, но чародейке не приходило в голову, с чего начать.
– Ладир! – крикнула, запоздало понимая, что даже если сын ответит, она не услышит. Разве что от страха ему хватит сил обернуться в человеческую ипостась.
Слева послышался странный треск. Сальма вздрогнула и обернулась на звук, прищурилась, пытаясь оценить угрозу. Еще при отце над идущей вдоль замковых стен тропинкой смонтировали крышу. Сейчас стоящее неподалеку старое толстое дерево сломалось и нарвалось на кровлю. Один из опорных столбов тоже угрожающе надломился. Неужели магия ослабла настолько, что не сможет защитить замок? Не хотелось бы… Хорошо бы строители просто забыли про защиту. – У него есть какое-нибудь тайное место? – спокойно и твердо поинтересовался Олафар. – Где он любит играть во время дождя?
Сальма глубоко вдохнула, пытаясь привести в порядок мысли. Ладир шастал везде, где проходили лапки, и сказать точно, где он может быть, она бы не взялась. Разве только… Поймала взгляд Олафара:
– Он бывает у дальнего фонтана, за храмом. Там водятся белки, Ладир любит играть с ними. Пугать их. Говорит, во время дождя они походят на крыс.
– Веди! – приказал Олафар, и Сальма послушно поспешила в нужном направлении. Довериться кавалеру сейчас, когда голова отказывалась соображать от волнения, казалось самым разумным.
Пришлось замедлиться через несколько шагов. Под ногами попадались разной толщины трещины, и приходилось смотреть в оба, чтобы не угодить ненароком в одну из них. Олафар сначала зажег магический огонь, но почти сразу погасил: трещины виднее не становились, а избалованные ярким светом глаза переставали различать, что вокруг.
– Не сходи с дорожки! – предостерегла Сальма, с усилием перешагивая особо широкую трещину. – Здесь хоть видно, что под ногами.
Смахнула воду со лба и оглянулась на спутника.
– Не скажу, что меня радует вид, – сообщил Олафар и вытер мокрое от дождя лицо. – Смотри вперед!
Сальма отвернулась и снова ускорила шаг.
– Знаешь, что удивляет, – продолжил кавалер ей в спину, – земля потрескалась, но все фонтаны уцелели. Все работает.
– Это как раз неудивительно, – махнула рукой Сальма, мысленно радуясь, что разговоры о замке приводят в чувство и помогают взбодрить застывший разум. – Защитная магия еще действует. Но, похоже, и ей скоро придет конец. Без главного камня нам ничего не подвластно. Почти пришли. Еще поворот, и мы на месте. Хорошо бы Ладир нашелся там.
Подавила желание снова позвать сына и вытерла стекающую на глаза воду. Сейчас они с Олафаром обогнут храм с севера и попадут в ту часть парка, которая незаметно переходит в хвойную рощицу. Там только один фонтан, зато полно веселых белок. Втянула носом пахнущий дождем воздух в надежде уловить отголоски хвои, но тщетно. Зато запах мокрой земли усилился, и сердце снова ускорило бег: вдруг там, за пределами сада, трещин настолько много, что никуда не добраться?
– Ладир! – позвала снова и осеклась. Что толку в ее воззваниях, если его голосок не пересилит шум дождя?
Поскользнулась на неудачно попавшем под туфлю камне и подвернула ногу. От боли на глазах выступили слезы. Да что же это, в конце концов? Олафар без лишних церемоний подхватил ее под локоть и пошел рядом.
– Мы его найдем, – сообщил на ухо и чмокнул в висок.
Слева показался торец храма, и чародейка в очередной раз ускорила шаг. Осталось совсем чуть-чуть.
Здание было не слишком большое, но эта стена показалась Сальме бесконечной. Почти перешла на бег, но та и не думала заканчиваться. Магия, не иначе! Хотелось ныть и кричать, на этот раз от бессилия. Прикусила губу. Надо искать сына, разнюниваться времени нет.
Наконец глаз уловил первые хвойные деревья. Сальма заставила себя смотреть под ноги. Везде творится даже рыбы не знают что, не хватало еще самой угодить в какую-нибудь ловушку. Приблизилась к фонтану, скрученным в любовном клубке двум медным змеям, выплевывающим воду в посмевшего потревожить их покой, и вгляделась в содержимое чаши. Никого…
– Ладир! – крикнула Сальма и кинулась осматривать все окрестные трещины. Вдруг ее мальчик попал в одну из них и не может выбраться?
– Может, позвать слуг помочь? – спросил Олафар, когда они исследовали пятачок тщательнее, чем голодный ученый муж – свой костюм в поисках случайно сохранившихся монет. – Чем больше народу, тем больше шансов, что кто-то увидит его или докричится.
Сальма покачала головой. Шмыгнула носом и сцепила руки в замок, пытаясь сладить с закипающей кровью и сдержать набегающие на глаза слезы.
– В сад имеют свободный доступ два человека, остальным магия позволяет лишь заходить на определенные участки. И я не знаю, смогу ли изменить что-то без главного камня, – чародейка посмотрела на Олафара и вспомнила его слова о заклинании. Будто сумасшедшая, схватила мужчину за рукав: – Ты сказал, что можешь найти Ладира магией!
– Попробовать, – поправил Олафар и неловко, по-мальчишески улыбнулся. – Получается не всегда.
– Пробуй! – скомандовала Сальма и сжала кулаки. Только бы получилось!
Олафар уселся на бортик фонтана, собрал руки в замок и прикрыл глаза. Чародейка затаила дыхание. Если она правильно понимала его магию, сейчас кавалер должен был представить себе сущность Ладира и спросить у нее, где хозяин. Застыла изваянием, боясь пошевелиться и помешать. Дождь противно бил по макушке, а Сальма с тревогой всматривалась в шепчущего заклинания Олафара и не двигалась.
В воздухе растекся знакомый пряный аромат. Человеческая магия всегда пахла именно так. Люди не чувствовали ее, но саламандры улавливали малейшие отголоски, и сейчас Сальма могла жизнь свою поставить: Олафар ее не обманывает. Он действительно воюет с заклинанием. Ищет ее мальчика.
С носа мага стекала вода. Вероятно, он тоже боялся потерять заклинание и предпочитал не шевелиться. Открыл глаза и сжал пальцы до белых костяшек. Сальма тяжело сглотнула. Показалось, руки Олафара светятся в полутьме. Тряхнула головой, отгоняя наваждение: пусть хоть горят огнем, главное, чтобы был толк. Заклинание стало громче, звуки налились жизнью и злостью, а сам маг будто вырос. Казалось, даже капли избегают встречи с ним, падают на бортик рядом, а не на мужчину.